Рэчел Линдсей - Нежеланная жена
Голос лорда Бидделла гулко разнесся по длинному коридору, и огромные рога убитого им оленя покачнулись на стене от звука его голоса.
Диана повернулась от входной двери.
— Я здесь. В чем дело, отец?
— Иди в библиотеку. Мне надо с тобой поговорить.
— Я ухожу. Это не может подождать?
— Нет, не может! Сейчас же иди сюда!
Пожав плечами, она повиновалась. Войдя в библиотеку, Диана увидела, что он сидит за своим массивным дубовым столом, с сигарой во рту, и его красное лицо застыло в таком самодовольном выражении, словно ничто в мире не могло поколебать его уверенности.
— Я слышал, ты часто стала бывать у этого босяка Пултона, — прогремел он. — Это правда?
— Нет, неправда.
— Кое-кто видел, как ты выходила из их дома.
— Да, я заходила к нему. Но это не значит, что я часто там бываю.
— Ну, не важно, но я этого не потерплю. Ты меня слышишь?
— Конечно, как я могу тебя не слышать, если ты так орешь.
Отец удивился:
— Что с тобой, моя девочка? В последнее время ты очень изменилась.
— Наверное, я выросла.
— Выросла! Что за ерунда! Ты давно уже выросла!
— Странно, что ты это заметил.
— Не умничай, — сердито оборвал он. — Если я… — Он замолчал, потому что вошла экономка, неся в руках большой букет роз на длинных стеблях и целую охапку фиалок. — Какого черта? Что это такое вы притащили? — рявкнул хозяин дома.
— Это для мисс Дианы, сэр.
Удивленная не меньше чем отец, Диана взяла цветы и вынула из конверта, приколотого к букету, карточку.
«Не будь подобна фиалке, что расцветает в тени, — прочла она, — но будь подобна розе, что раскрывает лепестки навстречу солнцу». Под этими словами была выведена подпись Роджера, и щеки ее запылали яркой краской, когда она двинулась к двери.
— От кого цветы? — крикнул вдогонку отец.
— От Роджера Пултона.
— Какого черта он позволяет себе посылать тебе цветы?
— А почему бы нет? Он мой друг.
— Ты с ним не виделась уже несколько лет, — рявкнул лорд Бидделл. — Это все иностранка внушила, что он твой друг, — жена Адриана. Я всегда считал, что из этой его женитьбы ничего хорошего не получится.
— А почему нам с Роджером нельзя дружить? — взорвалась Диана. — Я знаю его уже много лет, и он исключительно умен.
— Согласен, он умен. Я слышал пару его предвыборных выступлений, он умеет донести до слушателя свою точку зрения — пусть даже она ошибочна. Но ум еще не все, дорогая моя, и ты должна перестать с ним встречаться.
— Я с ним не встречаюсь.
— Ты ходила к нему домой.
— Потому что мне… — Но Диана ни за что не рассказала бы отцу истинную причину своего визита к Пултону, и ей пришлось солгать. — Я часто бывала там ребенком, и я… я захотела его увидеть.
— Зачем? Ты уже не ребенок. Ты взрослая женщина и должна вести себя подобающим образом.
— Да, если бы еще ты обращался со мной как со взрослой! К несчастью, ты привык обращаться со мной как с ребенком, вечно говоришь, что делать, что надеть, с кем встречаться. — Слова утонули в рыданиях. — Даже за кого выходить замуж.
— Да, все так неудачно получилось, — гаркнул ее отец. — Что-то мне показалось, что Адриан влюбился в эту свою бывшую жену.
— И правильно сделал. Было бы ужасно, если бы он ее просто выгнал.
— Я вижу, ты совсем потеряла рассудок! — проворчал отец.
— Почему? Потому что не желаю выходить за Адриана?
— Из-за этого Пултона? — прогремел отец. — Только не говори, что ты влюбилась в этого босяка!
— Да, именно так! — Диана так разозлилась, что уже не контролировала себя. — И прекрати называть его босяком! Я люблю его, слышишь? Я люблю его!
Последовало долгое молчание, и трудно было понять, кто из них больше потрясен: Диана или отец. Но лорд Бидделл первым пришел в себя, и, когда он заговорил, его голос был почти нежным.
— Ты понимаешь, что говоришь, Диана?
— Я… да… нет. Нет, я поняла это, только когда это вылетело, — прошептала она. — А до этого… я даже не отдавала себе отчета.
— Но это же чушь! Не может быть! — Лорд Бидделл откинулся назад в кресле и постарался принять добродушный вид. — Деточка моя, ты просто переутомилась. Это все предвыборная кампания, она тебя совершенно вымотала. Естественно, у тебя тоже есть гордость, и ты не хочешь признать, что тебе обидно, что ты ревнуешь.
— Нет, я не ревную Адриана. Я бы не вышла за него, даже если бы он был свободен. Я не люблю его. Никогда не любила.
— Может, так, а может, и нет. Пока ты сама этого не понимаешь. Сейчас для меня главное — вернуть тебя в нормальное состояние. Не хочешь ли поехать в круиз, отдохнуть, развеяться? Поезжай в Америку, на Багамы. Ты почувствуешь себя другим человеком, стоит только переменить обстановку.
— Я уже стала другим человеком. И впервые в жизни мне понятно, чего я хочу без твоих указаний.
— Я ведь хочу как лучше. Ты мне как сын…
— Нет, отец! Я не сын и не могу им быть. В этом все дело. Я всегда пыталась заменить тебе сына, которого у тебя не было, и из-за этого не могла быть просто женщиной. Мы оба обманывали себя, и нам пора остановиться. Я не могу всегда носить твою фамилию, и, даже если бы я родила тебе внука, он все равно не мог бы носить нашу фамилию.
Лицо лорда Бидделла потемнело.
— Я полагаю, ты хочешь, чтобы я принимал у себя в доме внука по фамилии Пултон?
Диана помолчала, прежде чем ответить:
— Я пока об этом не думала… но почему бы и нет?
— А этот парень хоть любит тебя? — вдруг спросил старик.
— Ну, не знаю, я никогда не давала ему повода для вольностей.
— О, таким парням, как он, этого и не нужно. — Отец заметил, как вспыхнули ее глаза, и быстро добавил: — По крайней мере, у него больше здравого смысла, чем у тебя! Он знает свое место, в отличие от тебя!
— У нас у всех есть свое место в этом мире, — в бешенстве закричала она, — и ты ничуть не важнее любого другого!
Не дав ему времени ответить, Диана распахнула дверь и выбежала вон. Бросив букет на столик в коридоре, она помчалась из дому. Девушка собиралась на почту, когда отец попросил ее зайти в библиотеку, но теперь она не хотела идти в деревню. Не сознавая, что делает, она, продираясь сквозь кусты, выскочила на дорогу и, только увидев вдали ворота дома Честертонов, поняла, что появилась здесь в поисках Тани.
Таня была единственным человеком, с кем Диана могла говорить откровенно. Таня была единственной, кто понял ее истинные чувства прежде, чем она сама их поняла. Задыхаясь от быстрой ходьбы, девушка обогнула дом по боковой дорожке и оказалась перед входной дверью. Возле двери стояла машина Адриана, и супруги как раз садились в нее.
