Клара Джексон - Меня не удержать
— И не мудрено! — расплылась в широкой улыбке Синтия. — Я просто счастлива! Присаживайся, поговорим. Вообще-то я ждала от тебя звонка. То есть я не хочу сказать, что не рада видеть тебя, — быстро поправилась она. — Но если помнишь, мы договаривались, что ты позвонишь. Как бы то ни было, я рада, что мы встретились. Насколько я понимаю, ты соскучилась и решила заехать?
— Да, соскучилась, — подтвердила Джина. — И не смотри на меня так— я знаю, что ужасно растолстела. Сейчас сижу на диете, потому что ни в одно платье не влезаю.
Синтия кивнула и выразительно посмотрела на свой живот, показывая, что понимает Джину, как никто другой.
— В понедельник жду твоего ответа, — напомнила она. — К сожалению, дольше ждать я не могу. Надеюсь, ты понимаешь.
— Конечно. В понедельник утром я тебе позвоню, — твердо произнесла Джина. К своему удивлению, она обнаружила, что беспокойство покинуло ее.
Синтия добродушно улыбнулась. — Ну как, сколько пар обуви купила за последнее время? — поинтересовалась она.
— Не до того мне было, — махнула рукой Джина. — Но сейчас я как раз собираюсь заглянуть в обувной магазин.
— Ты должна знать, Джина, — вдруг серьезно произнесла Синтия. — Меня устроит любое твое решение. Независимо от наших деловых отношений я хочу, чтобы мы остались друзьями. Поступай так, как сочтешь нужным.
— Хорошо, Синти. Обещай, что пришлешь фотографии ребенка.
— Непременно, — рассмеялась Синтия.
— До понедельника! — сказала Джина на прощание.
В банке она сняла со счета кругленькую сумму и направилась прямиком в универмаг «Гамиджиз», а оттуда пошла в парикмахерский салон. Затем Джина посетила обувной магазин, где купила три пары туфель и две пары сапог. Напоследок она приобрела еще и тапочки, отделанные мехом. Тапочки мне не нужны, мелькнула у нее мысль, но они мне нравятся, и этого достаточно, чтобы купить их.
К отелю Джина подъехала на такси. Можно было пройтись и пешком, как ходят все лондонцы, но ей вдруг захотелось удовлетворить свою прихоть. Разве я не способна принять решение или совершить поступок? Вполне, ответила себе Джина. И уже давно пора это сделать.
Ужин с Милли превратился в сплошное удовольствие. Они просидели в ресторане несколько часов и наговорились всласть, обсудив все темы, какие только могли вспомнить, а потом поднялись в номер Джины.
Там они сбросили обувь и устроились на диване. Джина заказала в номер кофе и ликер. Расплатившись с официантом и дав ему непомерные чаевые, она повернулась к Милли.
— Я понимаю, ты хочешь услышать самое главное — как у меня складываются отношения со Стенли. Так вот, все ужасно перепуталось. Я пребываю в растерянности и не знаю, какой путь выбрать.
Милли сочувственно кивнула.
— Жизнь с мужчиной вне брака почти ничем не отличается от семейной жизни. Обоим приходится идти на уступки. Единственная разница заключается в том, что вы можете расстаться, не прибегая к услугам адвоката.
Джина задумчиво отпила глоток кофе.
— Видишь ли, у нас со Стенли возникли сложности, но мне кажется, что дело здесь не в нем. Это я сошла с рельсов. Господи, я сама перестала узнавать себя. Должна признаться, временами я даже подумывала, не завести ли мне ребенка. Слава Богу, что хватило ума не сделать этого. Ребенок только усугубил бы нашу проблему.
— Уж это точно, — заметила Милли.
— Да, но я все равно ни в чем не уверена. Сегодня я могла бы просто позвонить Синтии, но решила приехать и еще раз посмотреть на все своими глазами. Я еще не сделала выбора. Чувствую, что мне нужно поговорить со Стенли.
— Понятно. Ты сказала об этом Синтии?
— Синтии? Ты что, шутишь! Она и так видит меня насквозь. Синтия дала мне времени до понедельника. Какое решение ты приняла бы на моем месте?
— Ну нет, я никогда не даю советов, даже лучшим друзьям. Поступай так, как будет лучше для тебя. Правильнее всего исходить именно из этого.
— Я пытаюсь…
— Нет, так не пойдет. Попытки— это для желторотых. Ты должна четко осознать, чего хочешь, и в соответствии с этим принять решение, — твердо произнесла Милли.
— А что, если я наломаю дров, а потом буду жалеть об этом всю жизнь?
— Не каждый день выпадает такой шанс, Джинни. Всем нам приходится выбирать. Едва поднявшись утром с постели, мы сталкиваемся с перспективой какого-либо выбора. На самом деле все очень просто. Надо выбрать то, что лучше всего для тебя. Понимаешь?
Милли объясняла свою мысль так терпеливо, что Джина не могла не оценить этого.
— Гораздо легче увильнуть от ответственности и обвинить во всех своих неудачах других, — вздохнула она.
Милли рассмеялась.
— Мне это знакомо. В моей жизни тоже случались трудные ситуации, и я как-то справлялась с ними. Справишься и ты, — уверенно произнесла она. — Да, забыла спросить — ты купила сегодня что-нибудь из обуви?
— Две пары сапог и три пары туфель, — усмехнулась Джина. — В Оксфорде я не покупала ничего. Там я хожу в кроссовках. Но завтра, как только вернусь, первым делом выброшу их. Достаточно с меня этой безвкусицы!
В словах Джины чувствовалась такая решимость, что Милли невольно внимательно посмотрела на нее.
— Эй, не стоит так расстраиваться из-за кроссовок! — воскликнула она.
— Я не расстраиваюсь, это из меня злость выходит. Знаешь, как приятно выговориться. Особенно если прежде долго приходилось помалкивать. В злости есть что-то отрезвляющее и дающее ощущение свободы. Тебе это знакомо?
— Конечно. Лично я даю выход негативным эмоциям по крайней мере несколько раз в день. И на работе, и дома.
— А я ни разу не позволила себе этого, пока живу со Стенли. По большей части я старалась быть милой, приятной и любезной. Мне не хотелось расстраивать его. Я старалась окружить Стенли заботой и вниманием, готовила завтраки, обеды и ужины, создавала уют в этой чертовой квартире. Мне хотелось, чтобы он гордился нашим домом. Ради этого я забросила университет и свои собственные интересы.
— А ты никогда не интересовалась, нужно ли все это Стенли? — тихо спросила Милли.
Несколько долгих секунд Джина озадаченно смотрела на нее.
— Нет. Честно говоря, об этом я не думала. Стен все принимал как должное. Он никогда не спорил со мной, никогда не повышал на меня голос. А я выворачивалась ради него наизнанку.
— Но хотел ли он этого? — настойчиво повторила Милли.
— Не знаю. Честное слово, не знаю.
— А мне кажется, ты все прекрасно понимаешь. В противном случае просто сняла бы телефонную трубку и позвонила Синтии. Но ты предпочла приехать. И это понятно — ведь здесь ты оставила превосходную работу, возможность служебного роста, свой любимый кабинет, наконец! Многие из наших девчонок пожертвовали бы правой рукой, чтобы получить то, чем обладала ты. И Стенли полюбил тебя прежнюю, ту, которой ты была. Разве не так?
