Сандра Мэй - В сетях соблазна
Ошеломленная Лили выдавила светскую улыбку и произнесла на редкость идиотским голосом:
– Привет, Ширли…
Мутные глаза остановились на ее лице. Ширли мучительно пыталась сконцентрироваться и сфокусировать взгляд, получалось плохо. Счастья от встречи ее физиономия тоже не выражала.
– Что… ты… здесь… забыла?
– Хотела поговорить с тобой.
– О чем?!
– Могу я войти?
Хорошо, что Ширли была нетрезва. Отступив в сторону, она широко повела стаканом, выплеснув часть содержимого на шикарный ковер при входе.
– Валяй… Элиза Дуллитл.
В прихожей этого дома без труда уместились бы несколько квартир Лили Смит. Больше всего помещение напоминало ангар легкой авиации. Мраморный пол, декоративный камин, в который может въехать грузовик, персидские ковры, шикарные цветы в античных вазах. Богато, красиво, безлико.
Лили вошла и остановилась у двери, не зная, куда ей идти дальше. А Ширли и не собиралась ее дальше пускать. Подбоченилась и смерила девушку ненавидящим взглядом.
– Н-ну? Ты вошла. Дальше что?
Лили набрала побольше воздуха в грудь.
– Ты наговорила обо мне разной дряни Шеймасу Тидлу. На это мне плевать. Но потом ты намекнула, что в мой бизнес не стоит вкладывать деньги. Я просто хочу знать, зачем ты это сделала.
– Хочешь знать, да? А больше ты ничего не хочешь? Нет, посмотрите на эту замарашку! Ты шутишь, деревенщина?
– Никогда не была более серьезна. Я жду ответа, Ширли.
– То есть ты считаешь, что можешь вот так запросто впереться сюда своими навозными кедами, подбочениться и потребовать от меня отчета, почему я что-то делаю? Ты ненормальная, вот что. Кто ты вообще такая?
– Я Лилиан Грейс Магдалена Смит. И я задала вопрос.
– Чучело без роду без племени, провинциалка из засранного городишки, без имени, без связей, без денег заявляется в Нью-Йорк и сообщает, что хочет войти в клуб избранных. Очень смешно!
– Меня не предупредили, что это клуб для избранных.
– А зачем предупреждать мусор о том, что его выметут вон? Это элита, деточка. Сюда нельзя прийти с улицы. Это могла бы сообразить даже ты.
Лили стиснула зубы. Очень жаль, что нельзя стукнуть Ширли прямо по ее пьяной голове. Ничего, пусть ругается, быстрее выдохнется.
– Я не понимаю только одного, Ширли. Каким образом я могла помешать ТЕБЕ. Чем я для тебя так опасна, что ты борешься со мной, не жалея сил и времени. Я ведь не собираюсь занять твое место в вашей элите…
– Х-ха! Мое место, деточка, ты занять не сможешь ни при каких обстоятельствах. Потому что я как раз эти места и распределяю, понимаешь? Я знаю все обо всех, каждый скелет в каждом шкафу я видела своими глазами. В моих руках сосредоточены все веревочки, на которых подвешены куколки с деньгами. Как ты думаешь, почему Шеймас тебя завернул?
– Вот именно, почему?
– Да потому, детка, что Джереми ван Дайк – поц и пустышка, его еще можно простить. То, что ему вздумалось переспать с девушкой из провинции, еще полбеды, он в схему все равно не вписывается. Но вот Брюс Кармайкл, которого ты решила заграбастать, – это совсем другое дело. Тебе нельзя с ним быть.
– А Брюс знает об этом?
– Сейчас он думает только о сексе. Его глаза затмила похоть. Это скоро пройдет. Это всегда проходит.
– Тогда тем более, какой смысл уничтожать мой малюсенький бизнес? Я не могу навредить тебе, мне нельзя быть с Брюсом – выходит, от меня никакого вреда в принципе быть не может.
Ширли мерзко ухмыльнулась.
– От тебя лично – верно, никакого. Но другие могут посмотреть на тебя и сказать: «Мы тоже хотим». И начнут лезть. Выскочки, плебеи!
Лили склонила голову набок и мягко улыбнулась.
– Ширли, ты прелесть. Ты такая страшная, что даже смешно. Знаешь, что я тебе скажу? Все твои детские выходки ни к чему не приведут. Этим ты меня не остановишь.
– Серьезно?
– Абсолютно. Я буду с Брюсом, и у меня будет мой цветочный магазин. В конце концов, на Шеймасе свет клином не сошелся. Найду другого инвестора. Это даже лучше – зачем мне инвестор, который пляшет под дудку сумасшедшей алкоголички с гипертрофированным самомнением?
– О, я сейчас расплачусь от ужаса. Мой ночной кошмар из Кентукки. Мстительница из Слипи-тауна. О, прости, прости меня, храбрая Лили Смит! Не сердись. Ты поставила меня на место, ты указала мне свет в конце тоннеля, и теперь я знаю, что сила Америки в ее провинции. Позволь мне только на прощание показать тебе кое-что.
Лили машинально отшатнулась, исполненная самых мрачных подозрений. Ширли усмехнулась еще гаже.
– Не бойся, ничего фатального. То есть как мне кажется. Ты ведь храбрая, девочка из Кентукки? Хочешь взглянуть на неприкрытую, то есть голую правду? Посмотрим, куда после этого денется твой боевой задор.
С этими словами Ширли двинулась по коридору к высоким белым дверям. Зеленый шелк развевался, и казалось, что перед Лили летит злая болотная ведьма…
За дверями оказался домашний кинотеатр. Во всяком случае, экран телевизора занимал полстены. Лили замерла на пороге, вся во власти переживаний и злости на последние слова Ширли. С какого это перепуга Белобрысая Дрянь будет решать, быть Лили с Брюсом или нет? Да она просто ревнует, вот и злится, фригидная алкоголичка с толстой чековой книжкой и дистрофичной задницей! Ее-то Брюс не выбрал бы даже под наркозом, он выбрал Лили, он ее…
На стене вспыхнул логотип известной телекомпании, распространяющей по подписке эксклюзивные съемки различных светских мероприятий. Реджи ей рассказывал, «Шик» раньше с ними сотрудничал, но потом отказался, слишком много компромата…
На экране замелькали кадры. Красная ковровая дорожка, блики фотовспышек, рев толпы, приглушенный и восторженный бубнеж диктора. Вот идут ослепительные, прекрасные кинозвезды, машут руками, приветствуют своего зрителя… А вот идет Брюс Кармайкл. Улыбается в камеру, машет рукой, а потом крепко прижимает к себе эту звездульку Келли… как же ее…
Следующий кадр. Закрытая вечеринка в Беверли Хилтон. Смеющиеся лица, крики, тосты. Крупным планом: Брюс Кармайкл в расстегнутой чуть ли не до пояса рубахе. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу. Он смеется и льет шампанское из изящного фужера прямо в жадно раскрытый ротик лучшей актрисы года Келли Д. Потом наклоняется и целует ее смеющийся ротик. Крики усиливаются, потом сквозь гомон пробивается чей-то радостный и пьяный голос:
– За самую красивую пару Голливуда! За Брюса и Келли! Ура!
Ширли подкралась сбоку и жарко выдохнула перегаром прямо в лицо окаменевшей Лили:
– Не правда ли, прекрасная пара? И ты всерьез полагала, что можешь войти в этот мир? Что этот мужчина будет хотеть тебя вечно? Ты ошиблась, Лили из Кентукки. Ты так далеко от него, что даже карта не поможет. Мой тебе совет: уезжай отсюда. Возвращайся в свой зачуханный городишко, найди себе тупого и честного работягу, выходи за него замуж. Он будет честно трахать тебя после работы, ты родишь ему троих сопливых ребятишек, а потом вы купите в кредит новый холодильник. Зато ты будешь на своем месте, а это очень важно, поверь мне. Свой круг. Ты меня хорошо поняла? Пока что я тебе советую по-хорошему.
