Тереза Саутвик - Ты – мое cолнце
Люк выдвинул один из дубовых стульев, но он был слишком возбужден, чтобы усидеть на месте.
– Значит, ты считаешь, что мама – самая лучшая? Несмотря на то, как она поступила с тобой?
– А как она, по-твоему, поступила со мной?
– Ты простил ее после того, как она изменила тебе с другим мужчиной. С моим отцом, – добавил он.
– Я – эгоистичный человек, Люк. – Том отрезал кусок шоколадного пирога, налил стакан молока и поставил перед ним.
– Эгоистичный? – Это было не похоже на Тома Мар-четти, которого знал Люк. – Что ты имеешь в виду?
– Не буду тебя обманывать. Я был зол на твою мать за то, что она сделала. Я ушел. – Он стоял напротив Люка и смотрел ему в глаза. – Я старался разлюбить Фло.
– И что?
– Нельзя перестать любить. И вот тут начинает играть свою роль эгоизм. Я хотел, чтобы Фло осталась в моей жизни. Я не мог существовать без нее.
– Это говорит о твоей слабости, а не об эгоизме, – сказал Люк.
Несколько секунд Том размышлял над этим. Потом кивнул.
– Вероятно, ты прав. Без Фло я чувствовал себя так, словно во мне чего-то не хватало. Из моей жизни ушел свет. Все, ради чего я столько работал и ради чего поставил под угрозу наш брак, без нее не имело значения. Если это слабость, то признаю себя виновным.
– Так именно поэтому ты простил ее, несмотря на измену?
– Она совершила ошибку. Но и я тоже. Я не задумывался над тем, что поддерживать отношения – это работа. У каждого есть свои обязанности. Я о них забыл, поэтому и я отчасти был виноват в случившемся. Ты ошибаешься, думая, что я разрешил ей вернуться, наоборот, я долго умолял Фло не оставлять меня и добился своего.
Люк сидел пораженный, не притронувшись к пирогу и молоку.
– Хотя ты уже знал, что она носит ребенка от другого мужчины?
Том кивнул.
– Она вела себя прямо и честно. Сначала она отказывалась помириться именно по этой причине. И я мог бы согласиться с этим. Но тогда мне пришлось бы расстаться с ней. А я не хотел этого. – Он на мгновение опустил глаза и посмотрел на свои сжатые руки. – Выбор, который мы делаем, определяет нашу жизнь. Я сделал свой выбор – стать твоим отцом. Были решения, о которых я сожалел, об этом – никогда. Я люблю тебя. И не хочу говорить, что люблю тебя, как своего собственного сына. Ты – мой сын.
Люк был пристыжен искренностью, которую прочитал на лице отца. Станет ли он когда-нибудь таким же сильным, как Том Марчетти? Достоин ли он его любви, если не сумел в полной мере оценить внимание и доброту, которыми тот одаривал неродного сына с самого его рождения?
Том подошел к кухонному шкафу и стал по очереди открывать дверцы, пока не нашел то, что искал. Он достал с полки склеенную хрустальную вазу, которая всегда стояла на столе в День Благодарения.
Он протянул ее Люку.
– Вы пятеро всегда расспрашивали об этом. Для нас с Фло это символ того, что мы едва не потеряли. Я разбил ее, когда узнал о тебе. И ушел в тот же день. Она сохранила осколки, поскольку ваза принадлежала моей матери. Когда я пришел в себя, мы с Фло склеили эти осколки. То же самое мы сделали с нашей жизнью. Когда нам требуется напоминание об этом, мы достаем вазу.
До встречи с Мэдди Люк не понял бы всего драматизма прошлых событий и силы чувств своих родителей. Теперь благодаря Мэдди он начал многое понимать. Неужели это и есть любовь? Он восхищался Томом и Фло, которые сумели пройти через все испытаниям, отчего их любовь стала еще крепче.
Но Люк по-прежнему не понимал, почему они держали его в неведении относительно его настоящего отца. Если бы Брэд Стивенсон не оставил завещания, Люк до сих пор не знал бы о его существовании. На это должны быть причины, ведь тот не сомневался в своем отцовстве. Молчал, потому что хотел остаться в стороне? Чтобы об этом не стало известно? Люк должен был задать этот вопрос.
– Почему вы с мамой не рассказали мне? Вам не приходило в голову, что я, возможно, захотел бы узнать об этом?
– Мы обсудили создавшуюся ситуацию втроем – твой отец, Фло и я… Иногда самый лучший поступок – не сказать ничего.
– Я так не считаю.
– Нам казалось, что лучше, чтобы ты вырос в большой, любящей семье. Дети хотят чувствовать себя в своей тарелке. А в такой ситуации вы были бы разобщены, и это вызвало бы ненужные проблемы. Разве я обращался с тобой иначе, чем с твоими братьями и сестрой? Разве ты подозревал, что отличаешься от них?
Люк улыбнулся этим словам.
– Я никогда не догадывался. Том удовлетворенно кивнул.
– Тогда я чертовски горжусь той работой, которую проделал, – сказал он.
Люк понял. То, что он не разгадал этот секрет, было свидетельством силы и порядочности Тома Мар-четти. И абсолютной мерой его любви.
Он поднялся, обошел вокруг стола и обнял своего отца.
– Ты самый лучший мужчина, которого я когда-либо встречал.
– Я сожалею, что у тебя не было возможности познакомиться с Брэдом. Он был хорошим человеком.
– Ты не сердишься на него за то, что он объявил перед смертью о своем отцовстве? – удивленно спросил Люк.
Он попытался представить, что бы чувствовал на месте Тома. Люк еще не растил собственного ребенка, но желание защитить его становилось сильнее с каждым днем. Если бы кто-нибудь посмел потревожить жизнь сына или дочери, он не простил бы.
Том пожал плечами.
– Сначала рассердился. Но я не могу осуждать его за то, что перед лицом смерти он не захотел уйти из этого мира так, чтобы ты никогда не узнал о нем. Тот факт, что он столько лет хранил молчание, подтверждает его огромную любовь к тебе.
Люк кивнул:
– Думаю, мне повезло.
– Думаю, да, – раздался женский голос.
Он увидел за спиной отца свою мать, стоящую в дверях.
– Привет, ма, – сказал Люк. Она кивнула.
– У вас с отцом было достаточно времени, чтобы поговорить.
Люк раскрыл объятия и, прежде чем Фло шагнула к нему, успел заметить, как в ее глазах блеснули слезы.
– Я скучала по тебе, – сказала она.
– Да и я тоже соскучился. – Он посмотрел на отца. – Ты очень мудрый старик.
Глаза отца подозрительно заблестели, но он улыбнулся.
– Меня не очень устраивает слово «старик», а в остальном ты совершенно прав.
Люк рассмеялся и сжал плечо матери, глядя на Тома.
– Простите меня, я был таким тупицей. Мэдди утверждает, что я несносен.
Фло улыбнулась.
– Она тебе подходит. Я рада, что все это время она была рядом и поддерживала тебя. Я по-прежнему считаю, что мы поступили правильно. Если бы мне пришлось принимать решение снова, я поступила бы так же.
Люк усмехнулся.
– Действительно хорошо, что я не узнал об этом в раннем возрасте. Большинство подростков бунтуют без особых причин. У меня причина была, но я о ней не подозревал.
