Лесли Ламберт - В объективе любви
С удовольствием? Это уже было кое-что.
— Но много ли тебе будет от меня проку? — продолжал Даррен. — Я ведь не смогу составить тебе компанию в полном смысле слова…
— Разве ты не хочешь тоже чего-нибудь выпить?
— Я бы с удовольствием, но…
— Возьмешь такси потом. Разве это проблема?
— Ладно, — решился Даррен, — где здесь твой бар?
Маленький подвальчик был набит битком.
— Здесь всегда так?!
— Нам еще повезло, что курить тут запрещено, — пожала плечами Сьюзен.
— Да тут что, медом, что ли, намазано?
— Почти. Коктейли местный бармен смешивает здорово. Вот увидишь.
Они чудом обнаружили два местечка в самом углу барной стойки…
— По одному, да? — на всякий случай уточнил Даррен.
— «Секс на пляже», — кивнула Сьюзен.
Намек был достаточно прозрачен… Даррен просто улыбнулся — его улыбка была невероятно обаятельна даже в полумраке, когда сложно разглядеть время на собственных часах, — и повторил ее заказ бармену. Себе он взял стопку текилы.
— Серьезная заявка, — усмехнулась Сьюзен, — совсем недавно кто-то не собирался пить?
— Я почувствовал, что выпить действительно не помешает. В последнее время было слишком много работы и слишком мало отдыха.
— Мы можем чаще выбираться куда-нибудь, — заметила Сьюзен.
— Если ты про наши культурные вылазки, то я с удовольствием…
Это было уже кое-что. По крайней мере, он готов к общению в свободное от офиса время… Но ведь можно бесконечно болтаться по увеселительным и культурным мероприятиям в качестве друзей, и так и не сдвинуться ни на шаг.
Сьюзен заказала второй коктейль. В ушах уже шумело, звенело в голове, но она решила добиться хоть чего-то. Не бросит же Даррен ее в одиночестве над бокалом? Ему придется соответствовать.
В баре крутили видеоклипы самого разного формата. Но, когда картинка сменилась изображением шоу — конкурса красоты, — они поняли, что музыка в помещении звучит вне зависимости от плазменного экрана. К этому экрану они и прилипли почти буквально — принялись вышучивать и комментировать происходящее в шоу. Делали они это со здоровым цинизмом, как всякие люди, которые долгое время были слишком сдержанными и корректными.
Сьюзен сама не заметила, как употребила еще парочку мохито, а затем перешла на текилу — вместе с Дарреном.
От первой рюмки она чуть не задохнулась. Последующая проскочила уже веселее. Даррен показал ей, как нужно предварять напиток солью и закусывать лаймом. Сьюзен окончательно развеселилась.
…Из бара они выбрались глубоко за полночь.
— Я должен, — объявил Даррен несвязно, — проводить тебя.
Сьюзен хихикнула:
— Да? А зачем? У нас отлично освещенный двор…
— Вот. Двор. И подъезд тоже. И лифт… в лифте тоже можно быть опасно… то есть может быть.
— Отлично. Ладно. Веди меня.
— А кто покажет дорогу?
— А кто платил в баре?
— Я не помню.
Сьюзен порылась в сумочке, обнаружив там и кредитку, и ключи… Имущество Дарена тоже было цело.
Они стояли перед дверью Сьюзен, и она уже была открыта.
— Хочешь еще докуда-нибудь проводить меня?
— А нужно?
— Я ведь не знаю, как далеко ты готов зайти.
— Хочешь, чтобы я проверил шкафы? — предположил Даррен.
— Какие шкафы?
— Ведь там наверняка прячутся злоумышленники.
Сьюзен заметила с грустью:
— Вряд ли я им нужна… Такая незаметная, непривлекательная… Я совсем-совсем не похожа на страстные орхидеи, да?
— Почему? — опешил Даррен.
— Ты сам сказал… Будто во мне недостаточно… как ее?
— Пурпурности?
— Вот именно! А ведь ты судишь людей по внешности. Внешность — это главное, с чем ты привык иметь дело?
— За что ты так набрасываешься на меня? Я что-то не то сказал?
Сьюзен почти всхлипнула:
— Сказал. То есть… не сказал… И не сделал…
— А что я должен был сделать? Сьюзен, скажи, и я сделаю это… Я ведь не хотел тебя обидеть. Клянусь своим объективом!
— Вот-вот… Между тобой и миром обязательно должен быть фотоаппарат, правда? Тогда реальность не может причинить тебе боли?
— Да с чего ты выдумала про эту реальность?
— Ладно… Все это неважно… И тебе лучше уйти. Тебе ведь не интересно, что на самом деле творится у меня внутри.
— Если ты настаиваешь, я уйду. Но мне кажется, тебе нужно выговориться.
Даррен сделал шаг вперед. Подошел к Сьюзен еще ближе. Она кожей чувствовала его притягательность. Волоски на коже вставали дыбом. Она молилась, чтобы это не было заметно.
— Выговориться? Вот еще! Для этого у меня есть Диана… есть подруги…
— Почему ты тогда зовешь в бар меня, а не их? Таскала бы их по выставкам, если не хочешь общаться со мной!
— Может быть, мне нужно совсем другое?
— Тогда скажи, что именно. И я постараюсь помочь. Друзья мы или нет?
— Это легко проверить. Мне нужен…
— Что? Штопор? Сыр? Холодный душ? Еще коктейль?
— Поцелуй.
— Сьюзен…
— Я так и знала, что ты струсишь! Мне нужен только поцелуй — чего ты боишься?
— А чего мне бояться? — возразил Даррен.
— Можешь поцеловать меня в щеку, если ты такой трус… Пожелать мне спокойной ночи. Завтра ведь рано вставать.
— Спокойной ночи, — благоразумно произнес Даррен.
И сделал еще шаг. Коснулся своими губами щеки Сьюзен. Нежной, бархатистой, гладкой. После этого он почувствовал, что не в силах отстраниться. Так и стоял на более чем опасном для них обоих расстоянии. И чувствовал себя при этом ужасно глупо.
* * *А потом уже никто из них не смог бы сообразить, чьи губы прижались к губам первыми. Руки взлетели, пальцы зарылись в волосах. Ощущение окрыленности удваивалось благодаря количеству выпитого. Сьюзен даже не заметила, когда принялась расстегивать рубашку на Даррене. Даррен не помнил, в какой именно момент он подхватил Сьюзен на руки.
Началось блуждание по дому, которое, впрочем, успешно закончилось в спальне. Ничьи коленки и локти не пострадали при столкновении с тумбочками и шкафами.
Слова закончились, и мысли закончились. Словно были сорваны все шоры, словно сняты все запреты — Даррен и Сьюзен хотели только одного: кратчайшим путем проложить дорогу к наслаждению. Невозможно было остановиться. Невозможно было замедлить темп. Чувственное и неспешное познание друг друга было исключено — только страсть, только накал, только стремление оказаться как можно ближе друг к другу.
* * *А вот пробуждение было не из легких.
Пробуждение было не из приятных…
В первое мгновение Сьюзен даже не поняла, где находится. Болела голова, хотелось пить. Она с трудом села на постели. К головной боли прибавилось легкое головокружение. Сьюзен провела рукой по постели… Простыни были смяты, одеяло — скомкано. Кончиками пальцев она наткнулась еще на чье-то тело, горячее, лежащее неподвижно.
