Джулия Тиммон - Чужая жена
— Может, передумаешь? — спросила Розмари, соблазнительно понижая голос. — Я была бы не прочь провести сегодняшний вечер с тобой.
Как пошло, подумал Курт, передергиваясь. Встретились, переспали, разошлись и забыли друг о друге до тех пор, пока опять не захочется поиграть в любовь. Нет уж, такими отношениями я сыт по горло.
— Послушай, Розмари… — Он задумался, как бы отказать ей, не обидев. — Ты восхитительная женщина, красивая и умная. Я уважаю тебя, но…
Розмари хмыкнула.
— Что «но»?
— Но встречаться с тобой больше не могу, — договорил Курт, наплевав на политес. — Если хочешь, давай останемся просто друзьями.
— Ты что, женился? — насмешливо спросила его бывшая подружка.
— Нет.
— Значит, заболел. Меня тебе нечего бояться, дурачок. Я в состоянии обеспечить себя всем необходимым, поэтому не нуждаюсь ни в муже, ни в богатом покровителе. Если я предлагаю тебе встретиться, значит, просто хочу с тобой приятно провести время, а не заманить в какую-то ловушку или затащить к алтарю.
— Неужели тебе ничуть этого не хочется? — спросил Курт.
— Чего?
— Найти человека, с которым ты могла бы не только приятно провести время, когда возникнет такое желание, а жить постоянно — заботиться о нем, рожать и воспитывать его детей.
Розмари рассмеялась неестественным смехом. И Курту вдруг пришло в голову, что под маской особы ни в ком не нуждающейся и самодостаточной она скрывает боль. Своего единственного Розмари, по-видимому, еще не встретила. А может, тоже тайно любит, человека, связанного узами брака с другой женщиной.
— Нет, — сказала она с деланной беспечностью. — Все это не для меня. Если когда-нибудь мне все же придется выйти замуж, я умру со скуки… А почему ты вдруг заговорил на эту тему? Неужели влюбился?
— Да, — признался Курт. — Влюбился настолько сильно, что схожу с ума.
— Не завидую, — пробормотала Розмари посерьезневшим голосом.
— Да уж, завидовать тут нечему. — Курт горько усмехнулся.
— Она не отвечает тебе взаимностью? — полюбопытствовала его собеседница.
— Скорее всего отвечает. Но у нее есть муж. Такие вот дела.
— А-а, понятно… — Розмари громко вздохнула. — Что ж, тогда желаю тебе поскорее избавиться от этой любви. Или нет, чтобы твоя избранница бросила мужа. Пожалуй, так будет гораздо лучше.
Курт улыбнулся.
— Твои слова да Богу в уши.
— Он услышит их, — пообещала Розмари. — Вот увидишь.
На этой шутливо-дружеской ноте они и простились. Курт прикинул, в состоянии ли чем-то заняться и не хочет ли есть, и, почувствовав, что совсем не голоден и по-прежнему не готов на чем-то сосредоточиться, постарался вновь заснуть.
Телефон опять затрезвонил в тот момент, когда на Курта уже наваливалась сладкая дрема. Сначала он решил, что вообще не будет отвечать. Потом вспомнил о родителях, с которыми не разговаривал уже около месяца, и снял трубку.
— Алло…
Когда до него донесся до боли знакомый женский голос, ему показалось, что от страданий у него помутился рассудок.
— Здравствуй, Курт, — сказала Нэнси, сильно волнуясь. — Номер твоего телефона мне дал Генри. Надеюсь, ты на него не обидишься…
Курт рывком сел, огляделся по сторонам. Он был в своей комнате — не где-нибудь еще, — за окном шумели машины, на тумбочке тикал будильник. Жизнь шла своим чередом, единственным, что не вписывалось в рамки серой обыденности, была трубка в его руке, «говорившая» голосом любимой женщины.
— Я сказала ему, что должна встретиться с тобой, и он сразу меня понял.
— Встретиться? — переспросил Курт, судорожно соображая, что происходит. — Нэнси! О господи, я не верю, честное слово, не верю, что разговариваю с тобой!
— Поверь, — произнесла Нэнси негромко.
— Ты сказала, что хочешь встретиться со мной? — снова повторил Курт, начиная приходить в себя. — У тебя неприятности? Тебе нужна моя помощь?
— Нет, — ответила Нэнси торопливо. — Точнее… даже не знаю, что сказать… В общем, если ты согласен меня выслушать и не занят сегодня…
Занят? Курт покачал головой. Ради встречи с этой женщиной он отложил бы все дела, примчался бы из любой точки земного шара, куда бы она ни попросила.
— Мне приехать в Глазго? — спросил Курт, перебивая ее.
— Нет. — Нэнси смущенно усмехнулась. — Я сама еду в Эдинбург. На автобусе.
Лоб Курта покрылся испариной. От его дома до автобусной станции было минут тридцать езды. Он вскочил с кровати и принялся рассматривать свою физиономию в зеркале на стене.
— Когда ты будешь в Эдинбурге?
— Через четверть часа, — ответила Нэнси. — Скажи, где тебе удобнее со мной встретиться. Я подъеду.
Курт чуть не рассмеялся, представив, что заставляет женщину, которую готов носить на руках всю свою жизнь, ехать к нему через весь город.
— Подожди меня на станции. Я сам приеду. — Он провел рукой по трехдневной щетине и понял, что на бритье не остается времени. Надо же было в последнюю неделю почти не подходить к зеркалу!
— Я бы не хотела доставлять тебе столько беспокойства, — произнесла Нэнси растерянно.
— Беспокойства? — Курт усмехнулся. — Я буду безумно счастлив вновь увидеть тебя, глупенькая. В общем, договорились.
— Да, — ответила Нэнси. — Договорились.
— Тогда до встречи.
Наверное, никогда за все тридцать четыре года жизни Курт не принимал душ, не чистил зубы и не одевался настолько быстро. Спустя всего несколько минут он уже выбегал из квартиры, а вскоре выезжал на «тойоте» на проезжую часть. Нэнси не сказала ему, зачем собирается с ним встретиться, поэтому сейчас он терялся в догадках.
Может, она уговорила-таки своего Тома позволить ей работать и хочет попросить меня потолковать с отцом Генри о возвращении в «Арт Хонникер»? Нет, это не в ее характере. Нэнси чересчур совестливая, не стала бы бередить мне душу, ища легких для себя путей… Тогда, может, Том каким-то образом узнал о моем к ней отношение и жаждет разобраться, а она едет, чтобы об этом предупредить?.. Маловероятно, но кто его знает? Или…
На то, что Нэнси все же отважилась оставить мужа, он не смел и надеяться, поэтому запретил себе увлекаться этой идеей. Помучиться ему и так пришлось с лихвой — начинать все по новой не особенно хотелось.
Нэнси сидела на белой скамейке с черными металлическими ножками. Увидев ее, бежавший Курт перешел на шаг, так как ноги мгновенно налились тяжестью, а голова закружилась. Он смотрел на Нэнси с жадностью увидевшего в нестерпимую жару ручей путника, у которого давно закончился запас воды. Смотрел и счастливо улыбался, не обращая внимания на окидывающих его изумленными взглядами людей.
