Джулия Тиммон - По прихоти судьбы
Надо было купить мороженого и Брэду, думаю я. Как я не догадалась! Впрочем, можно отдать ему свое, я ведь к сладкому равнодушна…
Вспоминаю, как Дэниел сказал, что он сластена, на миг представляю его среди нас, в этом теплом, семейном кружке, и от желания поскорее увидеть его и оставить в прошлом нелегкую беседу слегка кружится голова.
У входа в офис, адрес которого указан на визитке Дэниела, единственная неброская вывеска: «Агентство „Содействие“». Приостанавливаюсь на пороге, делаю вид, будто что-то вспоминаю или внезапно о чем-то задумалась, а сама собираюсь с духом.
От волнения слегка дрожат руки. В голове десятый раз мелькают возможные варианты сценариев, по которым пройдет наш разговор. В ушах только и звенит: а что, если?..
Что, если он в длительной командировке? Следит за чьим-нибудь неверным или верным супругом в далекой Испании или в Лас-Вегасе? Что, если больше не работает здесь? Или уехал из Нью-Йорка? Что, если решил вернуться в полицию и его приняли?
От последней мысли по спине пробегает морозец. Нет, только не это! Если выяснится, что Дэниел опять коп, я достану его из-под земли и взмолюсь отказаться от этого опасного дела навек.
В коридоре звучат шаги, я вздрагиваю, одергиваю жакет, делаю невозмутимое лицо и вхожу внутрь, гадая, заметил ли тот, кто идет, что я стояла на пороге с отсутствующим выражением физиономии.
Свет в коридоре неяркий, а на улице палит солнце, поэтому сначала я не могу рассмотреть, мужчина идет или женщина, но слышу, что шаги останавливаются прямо передо мной.
— Здравствуйте, — бормочу я, часто моргая.
— Добрый день, — отвечает любезный и как будто знакомый мужской голос. — Вы по какому вопросу?
— Я… гм…
— А-а, вы, наверное, к Суитмену! — восклицает мужчина, и до меня доходит, что я разговариваю с Джошем.
— Да, правильно, — смущенно говорю я. — Простите, я не сразу вас узнала.
Джош смеется.
— Я что, успел постареть?
— Да нет, ну что вы! Просто я зашла из света в полумрак, — объясняю я.
Джош кивает. Теперь я наконец могу рассмотреть его. Он, разумеется, точно такой же, каким был в прошлый раз, но одет в пиджак, темные брюки и светлую рубашку, а тогда был в джинсах. Протягиваю руку, и мы обмениваемся рукопожатиями.
— Как поживаете? — спрашиваю я, отчасти чтобы потянуть время, отчасти из желания быть повежливее.
— Неплохо, — с обычной сдержанной улыбкой отвечает Джош. — Как ваша мебель?
Тоже улыбаюсь.
— Спасибо, в полном порядке. До сих пор вспоминает вашу доброту и радует хозяйку — мою шестилетнюю дочь.
Джош машет рукой.
— Разве это доброта? Обыкновенная помощь.
— Далеко не всякий ее окажет, — возражаю я.
Джош снова делает жест рукой, прося меня не рассыпаться в благодарностях.
— Дэниела сейчас нет, — говорит он.
У меня ёкает сердце. Я долго раздумывала, не стоит ли сначала позвонить, чтобы знать наверняка: Дэниел будет меня ждать в условленном месте, но, сама не пойму почему, я не стала это делать. Представляю, что сейчас услышу: он больше не работает здесь, не живет, его не будет никогда, и на миг закрываю глаза.
Джош смотрит на часы.
— Он на переговорах с потенциальным клиентом. Тот слишком занят, приехать к нам не смог, попросил за дополнительную плату явиться прямо к нему в офис. К одиннадцати.
А теперь который час? — Я, хоть в этот день успела побывать на двух встречах и сотню раз взглянула на часы, убей не помню, полдень сейчас или вечер.
— Уже почти два, — произносит Джош, похоже заметив растерянность на моем лице. — Думаю, Дэниел вот-вот вернется. — Он указывает рукой на дверной проем в конце коридора. — Если хотите, подождите его в приемной.
— Спасибо, — бормочу я.
11
— Добрый день. Я вас слушаю. — Девушка-секретарша с гладко зачесанными назад и закрученными в узел светло-русыми волосами, ясными голубыми глазами и ласковым светом в открытом взгляде приподнимается со стула и с приветливой улыбкой кивает мне.
У меня мелькает мысль: не она ли утешила Дэниела, когда я, бессердечная дура, прогнала его? Одергиваю себя. Имею ли я право ревновать? Предъявлять претензии? Щеки слегка краснеют от стыда.
— Я… гм… к Дэниелу Суитмену. Мне сказали, можно подождать его в приемной.
— Да, конечно. — Девушка указывает на соседнюю комнатку. — Проходите, пожалуйста.
— Спасибо. — Я вхожу в комнату, оформленную весьма просто, но со вкусом — в очень светлых тонах.
— Желаете чего-нибудь выпить? — спрашивает секретарша. — Чай, кофе, содовая?
— Нет, благодарю.
— Если вдруг захотите, дайте знать.
— Непременно. — Сажусь на диванчик, обтянутый мягкой светло-серой кожей, но на спинку не откидываюсь — слишком напряжена.
Время ползет до того медленно, что, кажется, если придется ждать более минут десяти, я просто не выдержу.
Поделом мне. Впредь буду знать, как, ни в чем не разобравшись, оскорблять и прогонять людей. И хорошо, что перед новой встречей приходится выдерживать суровое испытание…
На столе секретарши звонит телефон. Она отвечает все тем же приятным голосом и пускается что-то объяснять, но я не слышу слов. За приоткрытым окном щебечут птицы. Светло-зеленые стены вокруг меня и летние пейзажи, казалось бы, должны радовать глаз и наводить на мысли о покое и безмятежности, но мне до ужаса неуютно. Сижу, теребя ручку сумки, смотрю в воздух и пытаюсь в который раз продумать, что я скажу и как должна держаться…
— Сара, — звучит из соседней комнаты знакомый голос, и я, хоть и основательно подготовилась к этой встрече, замираю в испуге и волнении. Все заготовленные фразы вмиг выветриваются из головы. — Если меня будут спрашивать, соединяй — я буду у себя.
— Вас ждут, мистер Суитмен, — сообщает Сара, и мне становится страшно.
— Кто?
— Гм… — По-видимому, секретарша указывает на комнату, где сижу я, потому что мгновение спустя Дэниел появляется на пороге.
— Трейси?!
Какое-то время мы смотрим друг на друга совершенно смущенные и растерянные. Взгляни на нас кто-нибудь со стороны, не поверил бы, что я уговариваю богачей покупать картины, а Дэниел — детектив. Профессии у нас такие, что надо иметь в запасе уместные слова и фразы даже для самых неожиданных случаев.
Дэниел зажмуривается, качает головой, порывисто подходит и берет меня за руку.
— Трейси… просто не верится.
Он сжимает мои пальцы и легонько потрясает их. Замечаю, что его глаза слишком ярко блестят, будто от слез, и ловлю себя на том, что и сама едва не плачу. Дэниел тянет на себя мою руку.
