Лия Аштон - Супергерой для миллиардерши
– Почему? – Она не смотрела на него, а, казалось, изучала бурлящую лазанью. – Это не мое дело.
Ангус прошел к холодильнику и достал салат, который приготовил заранее. Вернулся к обеденному столу и поставил миску между двумя тарелками. Он знал, что имеет в виду Айви.
Разве он сам не поступал так много раз? Когда физическая близость начинала приобретать пусть даже намек на нечто большее?
– Сегодня я рассказала сестрам, что мы никогда не были настоящей парой, – объявила Айви, повернувшись на стуле лицом к нему. – Решила, что я не особо сильна в увертках. – Она сделала паузу. – И очень не хотелось им лгать. С мамой я тоже поговорила. Она одобрила шестимесячный отпуск по уходу за ребенком.
– Это хорошо, – ответил он.
Их разговор стал почти формальным и напомнил Ангусу ту первую встречу, за кофе, которую Айви пыталась провести как деловое совещание.
Ничего не изменилось, когда они пересели за стол, и Ангус разложил лазанью по тарелкам. Айви рассказала про акушерку, которую выбрала, но не пригласила его с собой на первый прием, который состоится через несколько недель. Разумеется, она будет держать его в курсе.
Он испытал облегчение. Всему этому когда-нибудь наступит конец.
Он знал – разве нет? – что сегодняшний вечер ошибка. Что он непреднамеренно устроил сцену, которую можно было неправильно истолковать? Что Айви может решить, что он имеет в виду нечто большее?
Хорошо, что она сделала собственные выводы. Что вместе они могут мирно покончить с этим. Если он и был немного разочарован, то лишь потому, что Айви по-прежнему привлекала его – как на Бали, когда он увидел ее идущей по проходу. Вот и сегодня, в джинсах, футболке и огромном кардигане, она была прекрасна.
Конечно, он будет сожалеть, что не сможет прикоснуться к ней снова. Поцеловать ее еще раз. Он думал, так продлится еще долго. Но не слишком. Иначе это только запутает и без того сложную ситуацию.
– Ангус?
Он моргнул. Видимо, Айви говорила с ним, но он не имел ни малейшего представления, о чем.
Он улыбнулся, и она повторила вопрос – и формальный, немного неловкий разговор продолжился.
По крайней мере, лазанья удалась.
«Ты любишь его». Слова матери звучали у нее в голове. Прошло почти двенадцать часов с момента их встречи, а Айви все еще не могла забыть ошибочное предположение ее матери. Разговор с сестрами помог.
Было так хорошо выложить все напрямую: мы впервые встретились на свадьбе Эйприл. Занялись сексом. Теперь у нас будет ребенок. Конец.
Эйприл, как всегда, размечталась: «Ты уверена, что между вами ничего нет? Вы так естественно смотритесь вместе. Так красиво».
Но Айви только рассмеялась. Нечто краткосрочное, основанное исключительно на физическом влечении. Примерно то же, что произошло на пляже в Нуса-Дуа.
За исключением того, что ты ему сказала. И чем он с тобой поделился.
Мила была прагматичной: «Может, это даже хорошо, что у вас нет отношений. По крайней мере, так тебе не нужно беспокоиться, что произойдет, если вы расстанетесь».
Айви уставилась в свою тарелку. Она легко справилась с гигантским куском лазаньи. Разговор не затихал, хотя и не без усилий.
Но атмосфера была просто не той. Прежние легкость и веселье исчезли. Что, конечно, не удивляло.
Войдя в кухню Ангуса, она увидела все его старания – а потом ужас на его лице, потому что он понял, как все это выглядело со стороны.
Ну, в таком случае решение, которое она уже приняла, оказалось правильным. Это должно закончиться. И закончится сегодня. Она не хотела этой искусственной близости, иллюзии чего-то большего.
Ангус уж точно этого не хотел.
Она предложила помочь убрать со стола, но знала, что он откажется. Будет лучше, если она как можно скорее уйдет.
Стоя в открытых дверях, Айви замерла, прежде чем толкнуть противомоскитную сетку. Повернулась к Ангусу.
Он был близко, очень близко.
– Повеселились, и хватит, – произнесла Айви и поежилась. – О боже, прозвучало пошловато.
Ангус рассмеялся, а Айви поспешно развернулась и дернула за ручку противомоскитной сетки. Но Ангус дотронулся до нее, положив ладонь ей на спину, и развернул к себе лицом. Сколько раз он это делал? Прикасался к ней вот так, уверенно и нежно?
– Это, наверное, не принято, – сказал он, – но как насчет одного последнего прощального поцелуя?
Она должна была почувствовать, что это бессмысленно. Глупая идея. Вместо этого, Айви встала на цыпочки и потянулась к нему. Нежный поцелуй. Нетребовательный. Ее пальцы зарылись в его коротко остриженные волосы, притягивая его ближе, приглашая углубить поцелуй.
И Ангус это сделал, она почувствовала, как Ангус улыбнулся за секунду до того, как их языки коснулись друг друга.
Он так великолепно целовался. Может быть, она тоже, потому что Ангус положил обе руки ей на спину, притягивая ближе к себе. Айви прижалась к его телу – такому сильному, мощному.
Теперь поцелуй был далеко не нежным. Но и не отчаянным. Возможно, это их последний поцелуй, но нужды спешить не было. Ангус чуть приподнял ее и прижал спиной к стене, его руки скользнули ей на талию. Оторвавшись от ее губ, он жарко прошептал ей на ухо:
– Знаю, я сказал «прощальный поцелуй», но как насчет…
И Айви хихикнула и кивнула и снова нашла его рот своими губами, в то время как теплые руки Ангуса скользнули ей под майку.
Без сомнения, это было неразумно и не нужно – впрочем, как и почти все, что произошло между ними. Но она просто не могла сожалеть ни о чем. Абсолютно.
Ангус повел ее по коридору в свою спальню. Он включил свет, и Айви обрадовалась; она должна его видеть. Айви никогда еще не бывала в его доме, но, кроме кровати, почти ничего не заметила.
Она просто хотела попасть туда как можно скорее. Хотела быстрее почувствовать Ангуса. Потом он оказался на ней сверху, вдавив в матрас, и только это имело значение.
Его тело, ласки, ощущения. Так хорошо.
Каким-то образом их одежда исчезла, и пальцы Айви уже чертили узоры на великолепной обнаженной коже Ангуса.
Она чувствовала, что должна запомнить это. Насладиться этим. Ангус тоже не торопился. Его руки скользили по ее телу, повторяя изгибы – от ноги к бедру до талии и к груди.
Ангус поцеловал ложбинку ниже бедра. Потом живот, продолжая подниматься все выше. Айви, положив руки ему на плечи, дрожала от наслаждения.
Это действительно было чем-то особенным. По крайней мере, особенным для нее.
Я люблю его.
Признавшись, наконец, самой себе в этом, Айви вцепилась ему в плечи. Вот почему она должна завершить все сегодня, вот почему она решила больше не притворяться и ничего не разыгрывать. Не потому, что это опасно и ей необходимо защитить себя, – а потому, что уже слишком поздно.
