Элизабет Эссекс - В поисках наслаждения
Не делая никаких комментариев, он большую часть пути смотрел на ее лицо. Наблюдал, изучал. Возможно, боялся, что ее начнет тошнить. Лиззи лишь надеялась, что ее кожа не позеленела, выдавая внутреннее состояние. Через силу улыбнувшись, она снова отвернулась, ловя струю воздуха за окном.
Тем временем карета поднялась вверх по склону холма и остановилась перед конторой «Харрис и компания, брокеры». Они приехали.
Джейми протянул руку к дверной ручке.
— Нет, — остановила она его руку, — не уходи. Давай быстро договоримся. — Она с трудом проглотила вставший в горле ком. — Пиши мне.
— Лиззи, я нс собираюсь бросать тебя под дверью Харриса как ненужный багаж.
— О, почему бы и нет? Описание подходит.
Сделав глубокий вдох, она заставила себя посмотреть на него открытым взглядом, как бы больно ни сжималось ее горло от чувства потери.
Слова гремели в ее голове как раскаты грома: возможно, она больше никогда его не увидит. Но если бы он устроил сцену прощания, она бы этого не вынесла. Это было бы во много раз хуже. Она не могла выказать свои чувства перед посторонними. Тем более перед клеркам и конторы.
Она не хотела оставаться в его памяти с красным носом и заплаканными глазами.
— Пожалуйста, пиши, но только остроумные, интересные истории, конечно. Все остальное лишнее.
— Лиззи. Конечно. Дай мне по крайней мере проводить тебя внутрь.
— Нет. Я не могу. Мистер Харрис ведь ждет меня, не так ли? Уверена, что смогу решить с ним свое дело и без твоего участия. — Это прозвучало грубо. — И спасибо тебе. Я… — У нее пересохло в горле. — Спасибо. Береги себя.
Она схватила его протянутую руку.
— И ты, Лиззи.
Он нежно сжал ее пальцы. Она кивнула и попыталась вырвать руку.
— Что ж, тогда прощай.
Она заставила себя улыбнуться, хотя вставший в горле ком так разросся, что казалось, вот-вот ее задушит.
Он ничего не сказал, только поднял ладонь и медленно провел тыльной стороной пальцев по ее щеке, глядя на нее своими серьезными серыми глазами. Спрятаться ей было некуда. А притворяться она не умела.
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
Поцелуй был полон такой бесконечной нежности и тоски, что она чуть не разрыдалась, чуть не рухнула на колени, чтобы обнять его за ноги и умолять не уезжать. Но это было невозможно и к тому же унизительно. А его поцелуй такой мягкий, такой сладкий, такой горько-сладкий. Она не смогла удержаться и ответила на него, вложив всю силу заботы и любви и взяв из него все, что смогла взять. Вкус, ощущение и запах лавровишневой воды.
Оторвав от него губы, тотчас отвернулась, слепо шаря в поисках двери. Спрыгнув с последней ступеньки, пролетела над гравием дорожки и вспорхнула на крыльцо, чтобы нырнуть в убежище конторы. Но, оказавшись внутри, сползла спиной по закрытой двери на холодный мрамор пола. Ее ноги подкосились.
Все кончено. Она больше никогда его не увидит.
Лиззи закрыла глаза, чтобы не видеть удивленных лиц клерков, и дала волю потоку горячих слез, что выплеснулись из ее сердца на щеки. Господи милосердный, они, наверно, будут это пережевывать многие-многие годы. Никто в Дартмуте не видел, чтобы она шакала.
— Напомни мне, почему мы согласились на эту операцию.
Марлоу смотрел, как Макалден мерил пространство перед единственным окном в комнате второго этажа.
Никаких хождений по пустынным залам Адмиралтейства. Маленькая комнатка, наверху на задворках военно-морской базы Портсмута — все, что им было нужно для прикрытия.
— Ради Фрэнка, Хью, ради Фрэнка, — ответил он тихо, затем придал голосу твердости, как будто услышал, как Лиззи дразнит его, обвиняя в сентиментальности, — Потому что мы вслед за капитаном Смитом ушли из флота и отправились в Швецию. Потому что, несмотря на все наши усилия, потерпели поражение в Тулоне. Потому что я знаю Дартмут. И потому что нас попросили.
— И если у нас все получится, нас могут отправить на настоящую войну, вместо того чтобы держать в тихой заводи, да?
— Это настоящая война, Хью.
На лестнице прозвучали шаги, легкие и быстрые. Ни слова не говоря, Марлоу и Макалден замерли в ожидании. Дверь открылась, и в комнату вошел сэр Чарлз Мидлтон, один из флотских лордов Адмиралтейства.
— Джентльмены, — поздоровался он с каждым с небольшим поклоном и обменялся рукопожатием. — Капитан Марлоу, лейтенант Макалден. Приступим сразу к делу.
Он указал на небольшой круглый стол, за которым они расселись.
Мидлтон был энергичный человек лет шестидесяти пяти — семидесяти, с седой шевелюрой, искренним, открытым лицом и твердым рукопожатием. Марлоу он сразу понравился. К благоприятному впечатлению его, несомненно, склонил еще тот факт, что Мидлтон в отличие от других политиков в должности флотских лордов был моряком с более чем пятидесятилетним стажем службы на ответственных постах. Он заслужил репутацию справедливого, честного капитана, которого любили подчиненные. Для Марлоу этого была более чем достаточно.
Мидлтон не стал тратить время. Еще одно очко в его пользу.
— Для начала я должен сказать, что только что вернулся с Уайтхолла, где мне еще раз настоятельно вдалбливали, сколь важна эта миссия для войны с Францией. Жизненно важна. Мы намерены искоренить эту болезнь, для чего наконец выделены необходимые финансы и средства. Мы уже потеряли одного хорошего человека и больше не можем нести потери.
— Да, милорд. — Марлоу уже открыл досье и вынул несколько карт и схем. — Приказ предписывает лишить революционное правительство Франции всех средств к существованию: продуктов, товаров, услуг и особенно боеприпасов. Флот Ла-Манша и Вест-Индская эскадра отсекают врага от снабжения из Америки здесь и здесь, — отметил он линией на карте границы курсирования военных кораблей. — А вот здесь ведется небольшая, но оживленная торговля между этим островом и северным побережьем Франции, прямо напротив Девонского побережья, точнее, Дартмута. — Он ткнул пальцем в карту Ла-Манша. — Подозрения лейтенанта Палмера падали на бухту Красного ущелья.
— С этим следует покончить.
Голос Мидлтона дрожал от едва сдерживаемых эмоций. Эта контрабанда не просто обман налоговой службы, а государственная измена.
— Как следует из последнего донесения лейтенанта Палмера, он подозревал, что из Красного ущелья в сторону Франции через Ла-Манш отправилась большая партия оружия.
— И вы его найдете.
Тон голоса Мидлтона не допускал неудачи.
— Наша предварительная разведка в районе дома и прилегающей территории пока не дала результатов. Следы подозрительного груза или деятельности группы в бухте не выявлены. Месяц наблюдений за местностью также не позволил обнаружить ничего иного, кроме контрабандного провоза бренди и кружев. Все же Палмер был уверен. И его смерть подтверждает, что он нашел необходимые доказательства, за что и поплатился жизнью.
