Моника Хатчингс - Ветер надежды
— Так вы считаете, она переболела Мервином? — осторожно спросил Мартин.
— Думаю, что да, и не собираюсь проливать по этому поводу слезы.
— Я рад этому, потому что он непорядочный человек. И уже по одной этой причине не подходит вашей дочери!
Глава 15
Когда Мартин рассказал Чэпмену все, что знал, в глазах у того появилось жесткое выражение.
— Значит, золото, в котором купался Мервин, было по большей части мифом?
— Думаю, да.
— Я не удивлен — меня самого это поражало. Судя по тому, что рассказывала Бенита, он жил весьма широко на свое армейское жалованье. Кроме того, у Мервина была в Суссексе своя яхта. Потом, эти часы — меня не проведешь, я-то хорошо знаю, сколько они стоят. Но почему ты не сказал мне об этом раньше?
— Я хотел, но у меня не было достаточных улик. А принимая во внимание мои чувства к вашей дочери, это выглядело бы как преднамеренная клевета. И потом, во время плавания уже ничего нельзя было сделать. Так же как и вы, я чувствовал, что она должна узнать все сама или, по крайней мере, от вас.
Чэпмен призадумался.
— По крайней мере, это объясняет тот факт, что я — достаточно опытный моряк — однажды ночью обнаружил себя за бортом. Но опять же я не мог доказать вину Мервина.
— Пожалуй. Он дьявольски хитер.
— Я только надеюсь, что он не слишком хитер для Бениты.
— Бенита в глубине души прямой и безыскусный человек, как и ее отец. Людей такого склада невозможно обманывать долго.
— Даже если, — Мартину было больно произносить эти слова, — они ослеплены любовью?
— Даже тогда. Но зато прозрение бывает у них полным и окончательным. Думаю, ты вел себя очень достойно в этом деле. И ты ей нравишься, Мартин.
— Я знаю. Но достаточно ли сильно?
— Достаточно ли для того, чтобы это чувство превратилось в любовь? Кто может сказать? К тому же ей надо сначала оправиться от чувства к Мервину.
— Бенни будет нелегко, когда она узнает, что полюбила мошенника, к тому же способного на убийство.
— Вот именно. Поэтому-то я и не мог ничего сказать ей.
— Что ж, похоже, это придется сделать мне, хотя я не в восторге от такой перспективы.
Оба замолчали, погруженные в свои мысли. Затем Мартин спросил:
— А что вы думаете об этом — о том, что я люблю Бениту? — Он говорил отрывисто и робко. — Во всяком случае, узнав об этом, вы не вышли из себя.
— В этом деле у меня нет права голоса. Бенита будет решать сама.
— Но вы не станете возражать?
— Я бы не стал возражать даже против мусорщика, если он сделает мою дочь счастливой и они подойдут друг другу. Но заметь, я предпочел бы, чтобы этот человек был хороший моряк! Нет, я не позволю ей выйти замуж за негодяя. Но лучше, если она все узнает сама. Ты же видишь теперь, с кем мы имеем дело!
У Мартина будто выросли крылья, когда Чэпмен сказал «мы».
— Я собираюсь поставить кливер, — сказал он, — при таком ветре мы можем выжать еще полузла.
— Спешишь попасть домой? — спросил Чэпмен, вставая к штурвалу.
… Бенита ждала их на старом причале. На ней был костюм из бледно-зеленого льна. Позади нее стоял Дейв. Мартин придерживал лодку, пока Саймон Чэпмен не поставил ногу на ступень причальной лестницы. Бенита обняла отца.
— Приветствую вас на берегу, капитан!
Потом она протянула руку Мартину, но тут же передумала и расцеловала его в обе щеки.
— Спасибо, что доставили его и себя домой живыми и невредимыми.
— Как прекрасно иметь такой комитет по встрече, — весело сказал Чэпмен, взяв дочь за руку. — Ну и куда мы направимся в первую очередь? В яхт-клуб?
— Нет, это можно отложить до вечера. Хочу предупредить — Пратт и компания ждут не дождутся вас обоих.
— Я был уверен, что «Черный лебедь» не придет первым, — вмешался Дейв. — Но вот уж не думал, что вы вернетесь в порт на два дня позднее самых слабых участников регаты.
— Ничего, дождемся следующего года, и тогда берегись! — предупредил его Мартин.
— Я часами всматривалась в горизонт, — улыбнулась Бенита, — а Дейв кудахтал рядом, как курица над выводком цыплят.
— Они там могут говорить что угодно, — Чэпмен мотнул головой в сторону яхт-клуба, — но мы прошли всю дистанцию гонки, и нас никто не брал на буксир.
— Ты, Мартин, непотопляемый! Мне это хорошо известно, — ухмыльнулся Дейв.
— А Мервин? — небрежно спросил Чэпмен. — Как он?
— Ничего не могу тебе о нем сказать, — так же небрежно ответила дочь.
— Тогда задам вопрос поточнее — где он? Надеюсь, не на гауптвахте?
— Не имею ни малейшего представления. — На последнем слове Бенита понизила голос, словно закрывая эту тему, — они как раз подошли к дому номер 10 на старом причале. — Дейв с моей помощью приготовил особый чай. У нас будут омары и все такое прочее. Мы не знали, когда вы придете в порт, и подумали, что вам непременно захочется цивилизованной еды. Спорим, вы там без меня питались одними морскими сухарями и мясными консервами;
— И как это она догадалась? — бросил через плечо Чэпмен Мартину.
Но Мартин не ответил; он не шел, а парил на несколько дюймов над землей после приветственного поцелуя Бениты. Этот поцелуй не был интимным, как на «Черном лебеде», но зато Бенита поцеловала его в присутствии отца и Дейва. Мартин отступил в сторону, пропуская всех в дом. В маленькой комнате было сумрачно и прохладно, особенно по контрасту с ярким блеском моря и солнца. Он прищурил глаза.
— Да, хорошо вернуться домой, но как бы мне хотелось, чтобы мы победили! Что-то я не вижу призового кубка. Дейв, надеюсь, хоть вы-то пришли первыми?
— Спрашиваешь! Пратт держит его у себя. Но я получил денежное вознаграждение, и со мной подписали контракт на следующий год.
— Прекрасно!
— Судя по рассказам мисс Бениты, ваше путешествие было не скучным.
— Нет, не очень.
— Вот вам настоящий чай с настоящим старомодным коровьим молоком — не из банки или из пакета! — воскликнула Бенита.
Чэпмен поднял чашку, и Мартин с облегчением отметил, что край у чашки не отбитый.
— За моих товарищей по плаванию!
Чэпмен прихлебывал чай и поглядывал на свою дочь.
— У тебя все в порядке, Бенни, девочка моя? Выглядишь ты хорошо. А ты, Мартин, как считаешь?
— Я бы сказал, что она похожа в этом своем наряде на нарцисс. Вся зелененькая, тоненькая и с золотой головкой.
— Какой чудесный комплимент! — радостно засмеялась Бенита. — Я и не знала, что у вас такая поэтическая душа.
— Ты будешь удивлена, — заметил ее отец тихо, — но в Мартине скрыто намного больше, чем это видно на первый взгляд.
