Линда Холл - Любовь — азартная игра
Вечером следующего дня Синди закончила очередной этап работы. Тед отнес лестницу в подсобное помещение, а Синди спустилась в фойе, чтобы снизу оценить свое произведение.
— Очень хорошо, — похвалил Тед, когда вернулся. — Тебе есть, чем гордиться.
Синди улыбнулась. Получилось все так, как она задумала, но ее не покидало внутреннее беспокойство по поводу того, что она забыла или не смогла воплотить в своей мозаике нечто очень важное.
Сколько бы она ни перебирала эскизы, так и не смогла пролить свет на причину своих волнений.
Уэсли застал ее в мучительных раздумьях.
— Что-то здесь не так, — растерянно проговорила она, подняв голову. — Только вот никак не могу понять, что именно.
Встав рядом и склонившись над эскизами, Уэсли сказал:
— Отличные картины. Ты уверена, что не слишком взыскательна к себе?
— То, что получается на стене, кажется мне незавершенным, — покачав головой, возразила Синди. — Как будто не хватает чего-то важного.
Уэсли, сосредоточившись, еще раз внимательно изучил все эскизы и сравнил их с тем, что было на стене. Наконец, кивнув на один из эскизов, нерешительно заметил:
— Синди… На твоей фреске из легкой дымки совершенно отчетливо и ясно проступает лишь слитое со скалой здание. А на этом эскизе так же сочно и откровенно выглядит еще один элемент картины — темно-зеленый куст гардении с глянцевыми, блестящими листьями и с единственным распустившимся белым цветком.
Всмотревшись в эскиз, Синди сказала:
— Да, я в одном случае изобразила… эту деталь, но потом посчитала ее лишней…
— Как хочешь. — Уэсли пожал плечами и засеменил к экспонатам. — Тебе решать…
Вечером следующего дня Синди, как обычно, пришла в офис «Малоун билдинг фэнтази».
Все утро и день дул сильный ветер, временами моросил дождь. Звук шин на мокром асфальте сливался с шумом работающих экскаваторов на строительной площадке по соседству. Последнее время бригады работали до самой темноты. Очевидно, подрядчик не укладывался в сроки.
Тед принес для нее лестницу-стремянку и, разложив, проверил на устойчивость.
Держа в руке цветной эскиз, Синди начала не спеша переносить его на фреску, раскрашивая мозаику. Она все-таки скопировала куст гардении с единственным цветком, сделав его намного крупнее. Постепенно, полностью сосредоточившись на фреске и совершая размеренные мазки кистью, она забыла о том, что происходит вокруг.
— Надо же, даже мне теперь понятно, что так лучше, хоть я и не знаток в искусстве, — восхищенно проговорил Тед спустя несколько часов.
Синди смущенно улыбнулась в ответ. Обмакнув кисть, она принялась раскрашивать куст с цветком и уже собиралась сделать последний мазок белой краской, когда услышала стук двери.
6
Несколько секунд спустя в холле появился Эйнджел Малоун. Он окинул Синди и Теда молчаливым взглядом.
Волосы Эйнджела были мокрыми, и капли дождя стекали по его щекам. С улицы доносился отдаленный грохот: над городом разыгралась гроза.
Когда он посмотрел на фреску, а потом перевел взгляд на Синди, она вдруг почувствовала себя парализованной и кисть замерла в ее руках.
— Я помогу ей, Тед. Ты можешь быть свободен, — сказал Эйнджел.
Старик на долю секунды задержал на Синди взгляд, а потом отправился вниз по лестнице.
— Как ваш брат, мистер Малоун? — обернувшись, спросил он.
Эйнджел все еще смотрел на Синди и не двигался. Спустя мгновение он перевел взгляд на смотрителя.
— Врачи говорят, что его состояние стабильное. Кстати… почему бы тебе не прогуляться в город? У меня накопилось полным-полно работы, так что все равно я пробуду в офисе до позднего вечера.
— Хорошо, босс, — оживился Тед. — Я бы не возражал выпить по стаканчику с парочкой старых приятелей. Они приглашали меня, но я сказал, что сегодня у меня дежурство…
После того как он удалился, Эйнджел стал подниматься наверх по лестнице. Он выглядел усталым и взволнованным, щеки его слегка провалились, а кожа на лице натянулась. Он остановился возле стремянки.
— Не знал, что застану тебя здесь.
— Мне очень жаль твоего брата, — сочувственно произнесла Синди. — Тед рассказал мне о несчастном случае.
— Какой-то пьяный врезался в его машину. У брата перелом бедра и многочисленные ушибы. В больнице ему вынуждены были наложить несколько швов. Он еще сломал пару ребер, но врачи говорят, что опасности для внутренних органов нет. Там, в Перте, с ним еще жена и моя мать. Я уже больше не нужен.
Ты нужен, подумала Синди. Нужен мне. Эта внезапная мысль едва не парализовала ее.
Эйнджел перевел взгляд на стену с фреской.
— Наблюдать за твоей работой всегда действовало на меня… успокаивающе.
— Я уже почти закончила, — сказала Синди, аккуратно обводя кистью край белого цветка на фреске.
Закрыв банку с краской и положив сверху кисть, она передала их Эйнджелу и начала спускаться. Тот поставил банку с кистью на пол и теперь держал стремянку обеими руками, так что, спустившись вниз, Синди невольно очутилась в его объятиях.
Ее сердце готово было выпрыгнуть, но она бесстрашно встретила взгляд Эйнджела. Подняв руку, она положила ее ему на грудь. Слегка удивившись, он наклонился вперед, ожидая, что Синди уберет руку прочь. Но она не сделала этого.
Тогда он осторожно поцеловал ее.
Губы Эйнджела были мокрыми от дождя, но вскоре потеплели, когда долгий поцелуй разгорячил стонущие от сдерживаемой страсти тела. Синди закрыла глаза, смакуя вкус его настойчивых и ласковых губ.
Потом он оторвался от нее.
— Надеюсь, ты не против, — тихо проговорил Эйнджел слегка хрипловатым голосом. — Я так нуждался в этом.
— Я тоже, — едва слышно сказала Синди и, заметив в его глазах вспышку торжества, обвила руками его шею и снова раскрыла губы.
Эйнджел крепко, но нежно обнял Синди за талию, тесно прижав ее к себе. Но потом, словно опомнившись, сделал паузу, в нерешительности выжидая чего-то, а Синди, усмехнувшись, сама прильнула к нему. Он был так осторожен, так нежен с ней, что ее сердце тут же растаяло и она, едва сдерживая желание, стала всячески побуждать его к активным не останавливающимся действиям.
Эйнджел прижал свои губы к ее щеке и начал, медленно продвигаясь сантиметр за сантиметром, целовать ее подбородок, шею, грудь. Потом снова, на этот раз уже вложив изрядную страсть, он поцеловал ее в губы.
Однако после этого Эйнджел вдруг отстранился и, взглянув вверх, на стену, одобрительно кивнул.
— Спасибо тебе за отличную работу, — выдохнул он.
Его взгляд переместился на элемент фрески, который Синди заканчивала последним. Крупный белый цветок ярко выделялся на фоне сочных темно-зеленых листьев, а весь куст в целом — среди легкого марева, покрывавшего картину.
