Марта Поллок - Богиня из офиса
— Что вы такое говорите! — изумился Дортсман. — Она никогда никому его не отдавала! Лайза, будучи беременной, вышла замуж за Кларка Холидея, не послушав моего совета, потому что хотела сохранить своего сына. Тридцать четыре года назад молодая одинокая женщина не смела открыто растить незаконнорожденного ребенка. Хотя ей это не грозило. Майкл хотел…
— Так вот почему Холидеи никогда официально не усыновляли Александра, — прервала его Габриель, вспомнив рассказ Александра в кабинете Берти Беррика.
— Лайза была уже замужем, когда родила его, — снисходительно пояснил Дортсман.
Он и Габриель уставились друг на друга, одновременно осознав, что разговаривают одни. Александр и Майкл Колфилд пока не проронили ни слова.
— Я никогда никому не платил, чтобы избавиться от тебя, Александр, — сказал наконец Майкл, не отрывая взгляда от сына. — Я хотел быть частью твоей жизни, но твоя мать не позволила. Она отказалась иметь со мной дело, даже слышать ничего обо мне не хотела. Я знал, что ты считаешь Холидея своим отцом, и боялся, что сообщить тебе правду будет слишком эгоистично и жестоко с моей стороны. Но я регулярно посылал чек Кларку, потому что Лайза ясно дала понять, что ничего не возьмет от меня. А он мне — твои фотографии и новости о тебе.
— Кларк Холидей регулярно проигрывал эти деньги! — возмущенно воскликнула Габриель. — Александр и миссис Холидей никогда ими не пользовались. Ей приходилось много работать, чтобы содержать семью все эти годы, в то время как этот… этот негодяй тратил деньги вашего сына и лгал ему о его родителях!
Она была в бешенстве. Еще бы! С самого детства Александра обкрадывали, а его сознание отравляли ложью.
— Я всегда подозревал, что Кларк отъявленный мошенник, — вставил Дортсман. — И пытался предупредить Лайзу, но она всегда была чертовски упряма, даже слушать меня не захотела. Сказала, что Холидей согласен жениться на ней и растить ребенка как своего собственного. Она не позволила Майклу развестись, настаивала, чтобы он остался со своей женой, и…
— Лайза испытывала очень сильное чувство вины из-за нашей связи, — признался Майкл. — Ведь я был, уже женат, когда встретил твою мать, Александр…
— Но это не было мимолетной легкомысленной связью, — прервал его Дортсман со своими всегдашними уверенностью и энтузиазмом. — Александр, я был с твоим отцом в тот день, когда он встретил твою мать. Майкл порезал руку в клубе, и я отвез его в больницу наложить швы. Лайза дежурила в отделении травматологии. Они только посмотрели друг на друга, и… Знаешь эти старые кинофильмы, где, когда пара встречается, раздается залп, а затем вспыхивают огни фейерверка? Так и было, клянусь! Они безумно влюбились друг в друга.
— Понимаю, — сухо сказал Александр. Он был совершенно спокоен в отличие от Габриель.
— Залп, фейерверк, — повторила она, поднимая глаза к небу. — Одна из тех неподвластных нам сил, так?
— Именно так, но это не оправдывает моего поведения, — печально сказал Майкл Колфилд. — Я поступил нечестно и расплачиваюсь до сих пор. Я принес горе Лайзе и в конце концов потерял и ее, и сына.
Его неподдельное горе тронуло Габриель. Она ожидала чего угодно, только не раскаяния.
— Майкл, не казни себя! — воскликнул Грегори. — Позволь мне все объяснить этим молодым людям. Твой брак счастливым назвать было никак нельзя. Твоя жена не понимала тебя.
Габриель нахмурилась. Может, Майкл Колфилд и не соответствовал расхожим представлениям о циничном богаче, зато Грегори Дортсман прекрасно вписывался в образ пройдохи-адвоката. Или это был тщательно срежиссированный спектакль, разыгрываемый с непонятными ей целями?
Она искоса взглянула на Александра и обнаружила, что тот наблюдает за ней. Он отошел от отца и встал рядом с ней.
— Почему бы тебе не отнести ребенка наверх и не положить в кроватку, — тихо произнес он. — И самой не отдохнуть, а? — Александр нежно провел пальцем под ее глазами. — Ты устала. — И добавил еще тише: — Ты почти не спала ночью.
Габриель вздрогнула. С какой стати он напоминает ей о прошлой ночи, когда она с таким трудом пытается разгадать козни Дортсмана и Колфилда?
Александр улыбнулся ленивой чувственной улыбкой, обещающей такие же долгие, медленные ласки, которыми они наслаждались утром.
— Я скоро присоединюсь к тебе, — сказал он, с улыбкой наблюдая, как нежный румянец заливает ее щеки.
Но хоть страсть и туманила мозг, способность здраво мыслить у нее не исчезла.
— Ты просто хочешь, чтобы я ушла и ты мог поговорить с… ним. — Она угрюмо взглянула на Майкла Колфилда, который спокойно встретил ее взгляд.
Габриель поняла, что боится его. Колфилд — богатый, могущественный человек со связями, у него масса влиятельных друзей. И один из них Грегори Дортсман, беспринципный торговец детьми, которого они с Александром собирались разоблачить. То, что Дортсман так прекрасно отнесся к ним, лишь сильнее настораживало ее.
— Иди, детка. — Александр решительно обнял Габриель, вывел из комнаты и быстро чмокнул в макушку. — И перестань волноваться. Разве я не обещал тебе, что все будет хорошо?
Она хотела снова попытаться настоять на том, чтобы остаться, но синие глаза Джейн вдруг распахнулись и личико ее сморщилось, словно она вот-вот расплачется.
— О, похоже, она хочет есть, — заметил Александр, прикасаясь пальцем к детской щечке.
Джейн повернула голову, ища соску, и, не найдя ее, заревела.
Габриель повернулась к лестнице. У нее не осталось выбора. Она должна заняться ребенком. Но она успела расслышать слова Майкла Колфилда:
— Александр, я знаю, что ты юрист, и хочу предложить тебе твое законное место в «Колфилд инкорпорейтед»…
Габриель в панике бросилась вверх по лестнице. Он думает, что Александр — юрист! Потому что так она сказала Грегори Дортсману.
Заботы о Джейн немного отвлекли Габриель. Но едва она вспоминала, в какое жуткое положение они попали, ее охватывала сильнейшая тревога. К тому времени, когда Джейн, посапывая, уже лежала в колыбельке, Габриель достаточно успокоилась, чтобы осознать, что ей необходима помощь, и она набрала номер офиса «Из первых уст».
Берти Беррик совсем не обрадовался, услышав ее голос.
— У меня еще не закончены три очерка, а номер пора подписывать в печать, — раздраженно произнес он. — Кроме того, моя личная жизнь полетела ко всем чертям. Что вам нужно?
Габриель сглотнула. Разговор предстоял нелегкий.
— У Александра амнезия! — выпалила она, совершенно не зная, с чего начать.
Беррик расхохотался.
— Насмотрелась мыльных опер, детка? А что еще творится на свете? Может, появился злобный близнец, сваливающий на вас все преступления в городе?
