Эйлин Колдер - А что дальше?
– Да, это беспокоит меня. Я хочу этого ребенка, Клеменси, и не считаю его ошибкой, недоразумением. Я смотрю на нашего ребенка как на второй шанс, как на нашу надежду…
В его голосе было столько искренности, что на глазах у Клеменси выступили слезы.
– Завтра – день нашей годовщины. Целый год мы вместе. Неужели ты действительно считаешь, что это был плохой год? – с плохо скрытым отчаянием спросил Ленард.
Она покачала головой.
– Нет… Во многих отношениях это был чудесный год.
Ленард улыбнулся, нежно коснулся ладонью ее щеки и прошептал:
– Я знаю, что ты романтическая натура и что… все это представлялось тебе не так. Может быть, ты до сих пор влюблена в своего приятеля по колледжу? – Его губы скривились в сардонической ухмылке. – Я понимаю тебя. И себя тоже. По каким-то неведомым законам природы, первая любовь как бы свивает вечное гнездо в нашей памяти и никуда уже от нас не улетает… Но сообща, вместе, я думаю, мы сможем добиться многого. Мы свернем горы… Дай мне шанс, Клеменси, потому что я хочу этого всей душой, всем сердцем.
– Не знаю даже, что тебе ответить…
– Мы могли бы, к примеру, сейчас забраться в постель и превратить ее в ложе любви, – нежно прошептал он ей на ухо, и Клеменси тут же забыла о своих благих намерениях не мешать счастью этого мужчины.
13
На следующее утро Клеменси проснулась счастливой. От ночи не осталось и следа. Потоки солнечного света пронзали колышущуюся крону дерева за окном и устремлялись в комнату, рисуя на полу и стенах трепещущие узоры.
Клеменси вспомнила, как провела эту ночь, и покраснела от удовольствия.
Заниматься любовью с Ленардом всегда было для нее сродни празднику, а сегодняшняя ночь стала праздником из праздников. Он был необычайно ласковым и нежным. Клеменси буквально опьянела от снедавшей ее страсти.
– Ты останешься со мной, никуда не уедешь, ведь, правда? – спрашивал Ленард.
– Да, да, да! – без конца шептала она в ответ.
Проснувшись и не обнаружив Ленарда ни в спальне, ни в ванной, Клеменси накинула пеньюар и, быстро причесавшись, спустилась на первый этаж.
Она направилась к кабинету, откуда доносился голос Ленарда, и уже взялась за ручку двери, когда уловила обрывок разговора и замерла, как громом пораженная.
– Полагаю, она поверила тебе. Не думаю, что она догадывается о наших планах. Понимаешь, скопились неотложные дела, так что мне придется задержаться на пару дней. – В голосе Ленарда послышались нотки сожаления. – Но на следующей неделе я обязательно выберусь. Десять дней в Италии! Звучит, по-моему, неплохо. А как ты считаешь? – Он от души расхохотался. – Знаешь… Нет, я скажу ей, что это деловая поездка на север штата.
Клеменси была шоке. Конечно, она знала, что Ленард не любит ее. Но ей никогда не приходило в голову, что он способен спокойно плести нити заговора с целью обмануть ее. А она еще верила его басням о том, что он приложит максимум усилий для сохранения их брака, что у них все получится!.. Верила, что он распрощался с Беатрис.
Клеменси закусила нижнюю губу. Какая же я наивная! Да он просто пудрил мне мозги, когда рассуждал о совместной жизни, об общем будущем, ибо в действительности строил за моей спиной совсем другие планы: вновь соединить свою судьбу с бывшей любовницей и в ближайшее время отдохнуть с ней в Италии, а мне, наивной и доверчивой дурочке, объяснить, что уезжает дней на десять в командировку.
Клеменси отошла от двери кабинета и вернулась в спальню.
Какая же я дура! – безжалостно чихвостила себя она, вышагивая по комнате взад-вперед. Ее мысли крутились с такой бешеной скоростью, как будто вместо головы теперь у нее было чертово колесо. Клеменси охватило паническое отчаяние. Она не знала, что делать, что сказать Ленарду. Только в одном ее не покидала уверенность: нельзя мириться со сложившейся ситуацией. Этого не допускала ее гордость.
В коридоре послышались шаги Ленарда. Клеменси ринулась в ванную и включила душ. Она еще не готова посмотреть Ленарду в глаза, сначала надо постараться взять себя в руки. Она имела глупость отдать Ленарду Рейнеру свое сердце, но принести ему в жертву еще и достоинство – ни за что и никогда]
– Клеменси, мне надо ненадолго отлучиться! – крикнул он ей через дверь. – Не волнуйся, на барбекю к Тэрнсам мы успеем. Увидимся!
– Увидимся! – неестественно бодро крикнула она в ответ.
Раздевшись, Клеменси встала под сильную струю прохладной воды и не выходила из-под нее минут десять, надеясь, что сможет лучше осмыслить сложившуюся ситуацию. Она не видела смысла в сохранении брака с Ленардом. По крайней мере, на сегодняшний день. Даже ради ребенка не стоило погружаться в болото лжи и фальши.
Ее мысли забегали вперед, рисуя картины будущей так называемой семейной жизни. По субботам и воскресеньям она будет предоставлена самой себе, а Ленард в эти же дни будет развлекаться с Беатрис. Ложь и обман. Она не сможет верить ему, когда он будет уезжать на конференции или в командировки. Короче, семейная жизнь станет сплошной каторгой и кошмаром.
Резким движением Клеменси выключила душ. Да, ей следует просить Ленарда о разводе, другого выхода нет. Как справедливо заметила вчера Беатрис, жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на брак без любви.
Клеменси уже была готова к отъезду, однако Ленард еще не вернулся. Она взглянула на часы: почти четверть первого. Они явно опаздывали к Тэрнсам. Впрочем, по ее мнению, это было не так уж и страшно.
Она подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение – беременность пока не была заметна. Она положила руку на живот и прошептала:
— Зато ты со мной, малыш.
Но, в конце концов, это не так уж и плохо, пыталась успокоить она себя. По крайней мере, у нас есть свой дом. На лицо Клеменси легла тень грусти. Домом для нее и малыша могла бы стать усадьба Ленарда, где они могли бы жить все втроем, одной семьей.
Когда внизу хлопнула входная дверь, Клеменси вздрогнула, но тут же постаралась придать лицу безмятежное выражение.
– Извини, дорогая! – воскликнул Ленард, врываясь в комнату. В руках у него был большой букет красных роз.
– Где ты пропадал?
– Съездил в город купить тебе вот это. – Он вручил ей цветы и, глядя прямо в глаза, проникновенно сказал: – С годовщиной, дорогая. Поздравляю тебя.
Когда Ленард поцеловал ее, сердце молодой женщины наполнилось и радостью, и болью, а от гнева не осталось и следа. Но минуту спустя Клеменси резко отстранилась, вспомнив, каким притворщиком оказался этот мужчина.
– Я поставлю цветы в воду, – пробормотала она. – Поторапливайся, Ленард, мы здорово опаздываем.
