Элис Маккинли - Обещание счастья
Ник вздохнул и пристально посмотрел в лицо Лиз, молясь, чтобы она нашла какие-то магические слова, способные разом все поставить на свои места.
— Ты должен понять, сколько Кэсси пришлось пережить, — тихо произнесла Лиз. — Не уверена, что смогла бы выдержать такие испытания. У нее сейчас все перемешалось в голове. Понятно, почему она хочет, чтобы все вернулось назад. Ведь ты был рядом с ней всего лишь год назад. Ей на самом деле нужно с кем-то поговорить. Когда Кэсси получит твое письмо, она прочтет его и сама попросит о телефонном разговоре.
— Ты так думаешь? — спросил Ник голосом, лишенным всяких эмоций.
— Конечно, — солгала Лиз. — Ведь она тебя любит.
— Кэсси хочет вернуть вчерашний день. Она сказала, что у нее все отняли. Ее явно рассердило, что я отказался от дома, который ей понравился. Она так верила, что мы в нем поселимся и будем счастливы.
— А ты сам в это веришь, Ник?
— Нет, — ответил он с несчастным видом. — Откровенно говоря, не думаю, что этот дом так уж ей понравился. Она скорее притворялась взволнованной ради меня. Кэсси — горожанка. Дом за городом — это всегда большая ответственность, а она… Не знаю, Лиз. Сейчас я прокручиваю в памяти все слова, что она мне прежде говорила, и подозреваю, что часть из них вполне могла оказаться ложью.
— Прежде чем делать скоропалительные выводы, дождись ответа на свое письмо. Кэсси разрешено тебе писать. Думай лучше об отце. Я могу для него что-нибудь сделать?
— Разве у тебя есть свободное время? Ты все еще помогаешь отцу Эрику?
— Тебе это кажется смешным? — сердито спросила Лиз.
— Конечно нет. Ты такая обидчивая… Нет, Лиз, я и не думал над тобой смеяться. Мне кажется, ты делаешь большое дело, помогая церкви.
— Когда я потратила выручку «Кассандры» за несколько дней, ты говорил совсем по-другому. Между прочим, я вернула все до последнего цента.
— Пойми, для меня это было неожиданностью. Кроме того, я на тебя разозлился, потому что мечтал, что мы вместе проведем Рождество, а ты вдруг исчезла. Я боялся, что с тобой что-то стряслось. Деньги здесь ни при чем. Ты могла хотя бы записку оставить.
— А ты мог бы меня пригласить, когда мы говорили по телефону.
— Мне чертовски стыдно. Буду держать тебя в курсе насчет отца. Мне сейчас очень плохо, Лиз.
— Знаю.
— Кэсси и Мэри постоянно ссорятся. Неужели они перестали друг друга понимать? Знаешь, что меня больше всего задело?
Лиз покрутила в руках стакан.
— Что?
— Ее больше интересовала «Кассандра», чем я. Странно, верно?
— Ник, повторяю, не забывай, через какие испытания ей пришлось пройти. Кэсси говорила с тобой, слышала твой голос, а о «Кассандре она ничего не знала, поэтому и спросила. А что касается того, как она восприняла твои слова об отце… Ты ведь и в самом деле долгое время почти ненавидел его, разве не так? Тебе не хватает рассудительности.
— Она сказала, что лучше бы ее застрелили. — На его лице появилось странное выражение. — Ты бы никогда такое не сказала.
У Лиз перехватило дыхание и закружилась голова. Ник их сравнивает! Ее и Кэсси!
— Не надо все воспринимать так буквально. Никто не может жалеть, что его не убили. Кэсси рассержена, но я ее не виню. Пойми, то, что она чувствует, это даже не злость. Не могу подобрать нужное слово. Когда Кэсси все хорошенько обдумает, она поймет, что ты так же сильно страдаешь. Кто знает, как бы я повела себя на ее месте.
— Кэсси никогда мне не простит, что я отказался приехать. Это можно было понять по ее голосу. Она больше не хочет ни встреч, ни писем, ни телефонных разговоров. И что это, по-твоему, означает? Кажется, я солгал, когда сказал, что готов ее вечно ждать. Да, я солгал. — Ник взял Лиз за руку. — Спасибо. Ты настоящий друг. Если бы полчаса назад тебя не было рядом со мной, я бы сел в машину и умчался куда глаза глядят.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом. Ты уже послал в больницу цветы?
— Нет, но обязательно пошлю. Ты не возражаешь, если я заеду к тебе на квартиру, приму душ и приведу себя в порядок, прежде чем вернусь в больницу?
— Конечно, Ник. Расскажи мне о твоем отце.
Нику не хотелось говорить об отце. Он и сам не знал почему. Возможно, потому что речь могла зайти о смерти. Если отец умрет, ему придется заниматься похоронами и тогда откажут последние тормоза. Отец совсем еще не старый… Господи, а ведь ему самому уже тридцать пять! За плечами полжизни. Эта мысль так неожиданно пришла ему в голову, что он одним глотком допил содержимое стакана.
— Лиз, а я ведь прожил почти половину отведенного мне срока. Половину!
— Я тоже, — беззаботно откликнулась она. — Неужели нужно паниковать по этому поводу? Или совершать безумные поступки?
Он вдруг понял, что любит эту женщину, сидящую напротив, любит как мужчина. От этого открытия у него засосало под ложечкой. Кэсси Эллиот оказалась всего лишь интерлюдией. Он закрыл глаза, но тут же их открыл, когда сообразил, что Лиз говорит что-то интересное.
— Женщине труднее стареть. У мужчин это происходит менее заметно. Почему они в сорок-пятьдесят лет хотят молоденьких, цветущих девушек? Неужели они не понимают, как глупо выглядят рядом с юными особами, годящимися им в дочери!
Ник снова прикрыл глаза. Его то знобило, то бросало в жар. Очевидно, Лиз ждет ответа.
— Полагаю, что таким образом они пытаются вернуть себе молодость, — пробормотал он. — Я никогда не стал бы… — Боже, что я мелю?
— Никто не в силах остановить время, — спокойно сказала Лиз. — Ты можешь таскаться по тренажерным залам, делать пластические операции, одеваться так, словно тебе восемнадцать, но не убавишь ни года.
Лиз такая милая, симпатичная. Да нет, не симпатичная — настоящая красавица! Как блестят ее глаза, когда она улыбается! Умная, энергичная. Ник любит Лиз Тормен. Он облокотился на стол и внимательно на нее посмотрел.
— Лиз, почему мы с тобой никогда… Ну… ты понимаешь… не были вместе?
Лиз побледнела. Ей хотелось найти подходящие слова, но они никак не шли в голову.
— Думаю, мы боялись испортить нашу дружбу.
— Нет, из-за Эндрю. А до того, как ты стала с ним встречаться, я, наверное, ждал, что ты сделаешь первый шаг. — Ник посмотрел на янтарную жидкость в стакане. Здесь не самое подходящее место для таких разговоров. И потом ему нужно время.
— А почему ты решил, что первый шаг должна была сделать я? — поинтересовалась Лиз. — Разве не мужчина его обычно делает? Кроме того, ты никак не показывал своего желания. Представляю, какой дурой я бы выглядела, если бы ни с того ни с сего предложила себя мужчине, который ни о чем подобном и не помышляет.
