Стефани Лоуренс - Неукротимая страсть
Сангай побежал.
Осталось только свернуть в соседний переулок, и…
Он внезапно налетел на стену из мускулов и костей. Покачнулся и едва не упал, но в этот момент сильная рука схватила его за воротник. Сангай собрался попросить прощения, сказать, что не виноват, но сверху донесся мрачный голос:
— И куда же мы спешим?
Страх пронзил больнее ледяного ветра. Парнишка пискнул, попытался выскользнуть, но напрасно. Человек держал крепко, да еще и встряхивал, как крысу.
Встряхивал до тех пор, пока Сангай не начал задыхаться.
Другой рукой мучитель схватил за подбородок и заставил смотреть в темное лицо. Оно было злым и страшным, но еще ужаснее казались бледные ледяные глаза.
— Не забывай, что случится, если не будешь слушаться. — Слова падали, как тяжелые камни. — Подвешу твою мать над костром и начну медленно поджаривать. Она будет кричать и молить о пощаде, но никто ее не спасет. Перед смертью — не сомневайся, смерть придет не скоро — она проклянет и твое имя, и тот злосчастный день, когда произвела на свет неблагодарного щенка.
Наступило тяжкое молчание. Страх сдавил с новой силой.
— Но если будешь слушаться и делать все, что скажу, — продолжал рокотать мучитель, — мать никогда не узнает огня, боли, мучений и жуткой зверской смерти.
Произнеся последние слова, он встряхнул с новой силой.
— Выбирай, щенок. — Злодей уже почти рычал. — Что лучше, вернуться в отель и добыть деревянный футляр, за которым я тебя послал, или навлечь гибель и на себя, и на мать?
— Все сделаю, сахиб, сделаю!
Зубы стучали, а губы отказывались произносить слова. Безжалостный человек внезапно отпустил. Сангай упал, поднялся и замер, низко опустив голову.
— Сделаю все, что потребуете.
Выбора не осталось; от ужаса несчастный едва дышал.
— Ты искал? Делал что-нибудь после отъезда из Саутгемптона?
— Да, сахиб, да. Искал в багаже, нотам никакого деревянного футляра нет. Наверное, он остался среди тех вещей, которые полковник хранит в своей комнате или в сундуке у Кобби. А может быть, полковник носит его с собой, только вряд ли, потому что я хорошо смотрел, но под пальто так ничего и не увидел.
— Сомневаюсь, что он носит футляр с собой.
— А что, если, — мальчик немного осмелел, — а что, если вещь в чемоданах у мем-сахиб?
Человек посмотрел внимательнее и кивнул:
— Возможно. Ищи повсюду, пока не найдешь, понял? Но постарайся действовать так, чтобы тебя не поймали. В нашем распоряжении еще несколько дней. Принеси мне то, что нужно. Не зевай и будь осторожен. Понял?
Сангай старательно закивал:
— Да, сахиб. Буду прятаться, пока не найду. Никто не должен знать, что я ищу одну вещь.
— Верно. Выполнишь приказ, и никто никогда не тронет твою мать. Помни об этом. А что тебе известно о двух джентльменах, которые повсюду ходят вслед за полковником? Похоже, они его охраняют.
— Да, сахиб-сэр. Они его друзья. — Сангай поморщился. — Я не расслышал имен, чтобы повторить правильно, но знаю, что оба живут в этом же отеле, на одном с ним этаже, но в других комнатах.
— Правда? — удивленно переспросил человек и замолчал.
Дрожа от холода, Сангай незаметно переступил с ноги на ногу. Засунул руки под мышки, пытаясь хоть немного согреться, и поднял худенькие плечи.
— За ними тоже следи, но постарайся лишний раз не попадаться на глаза. Кстати, как тебе удается прятаться?
Сангай ответил без запинки:
— Очень просто. Слуги полковника думают, что я приехал с мем-сахиб, а слуги мем-сахиб считают меня одним из людей полковника.
Человек прищурился.
— Что ж, ловко придумано. Сообразительный парень, ничего не скажешь. Только не забывай, что мать не сможет скрыться от Черной Кобры.
Сангай вздрогнул.
— Нет, сахиб, ни за что не забуду.
— Молодец. А теперь возвращайся и ищи футляр. Как только найдешь, тихонько выйди в переулок и жди. Я буду следить и сразу тебя встречу.
— Да, сахиб. Пойду обратно.
Сангай повернулся и, низко склонив голову, завернул за угол. Медленно, уныло побрел по переулку.
Казалось, что хуже, чем было, быть не может. Но сейчас жизнь стала еще страшнее, еще чернее, еще отчаяннее. Ничего не оставалось делать, кроме как слушаться ужасного человека и молиться, чтобы что-нибудь случилось — может быть, с мучителем? — и избавило от кошмара. И спасло маму.
Глава 5
13 декабря
Отель «Гриллонс»,
Албемарл-стрит
Когда Кобби вернулся, Дел еще принимал ванну.
— Нашел то, что нужно, — гордо объявил ординарец. — Концерт в церкви Святого Мартина в полях. Совсем недалеко, если нанять экипаж.
Дел одобрительно кивнул:
— Отлично. — Он снова закрыл глаза. — Купи билеты.
— А билеты не нужны. Бесплатно, вход свободный.
13 декабря
Церковь Святого Мартина в полях,
Трафалгар-сквер
Поднявшись на просторное крыльцо старинной церкви, Дел понял, что означали слова Кобби. Пробираясь сквозь толпу и пытаясь хотя бы немного оградить Делйю от толчков, он ругал себя за то, что не предусмотрел опасности.
Да, вход действительно оказался свободным: явиться мог кто угодно.
Полковник посмотрел на спутницу и мысленно спросил, не лучше ли вовремя ретироваться, однако вслух не сказал ни слова. Сияющее лицо, восторг в изумрудных глазах ясно показывали, с каким нетерпением мисс Данканон ждет встречи с музыкой.
Оказавшись наконец в церкви, она направилась к нефу. Пошла по проходу, оглядываясь в поисках подходящих мест. С высоты своего роста Дел видел пространство поверх голов, а потому решительно взял даму под руку и повел к почти свободной скамье.
Делия извинилась перед уже сидевшей с краю нарядной леди и прошла дальше. Оставила место спутнику, села и расправила юбку.
Оценив приличное общество в следующем ряду, Дел устроился рядом и посмотрел на скамью впереди.
Никто из присутствующих подозрения не вызывал.
Несмотря на межсезонье, на концерте собралась столичная светская публика, слегка разбавленная мелкопоместными дворянами и зажиточными торговцами. Однако кое-где мелькали и менее достойные персонажи, а в последних рядах вызывали опасение сомнительные личности в потрепанной одежде.
В фойе Делия взяла отпечатанную программу, внимательно прочитала и со знанием дела прокомментировала каждое из произведений, которые предстояло услышать в исполнении камерного оркестра. Сразу стало ясно, что она любила музыку и за годы отсутствия успела соскучиться по неповторимой атмосфере концертов.
