Тина Олмос - Земные радости
Кристофер насупился.
– Ну уж и ободрила!
– Я просто не хочу, чтобы ты придавал такое большое значение одному проекту. Если он не пойдет, так и что? Ты же загонишь себя до смерти ради него. – Она не стала говорить, как это отразится на их браке – это подразумевалось само собой.
Несколько секунд муж раздумывал над ее словами, потом на лице у него появилось напряженное выражение.
– Я не проиграю. Я совершенно категорически отказываюсь терпеть поражение.
– Сколько же еще ты выдержишь в таком темпе? – спросила Глед с надеждой, что ей удалось скрыть, как она расстроена.
Кристофер задумался, как будто что-то подсчитывая, потер затылок, пытаясь снять усталость, затопившую его с головы до ног.
– Одну неделю. Это не должно продлиться дольше недели.
Неделя. Семь дней. Гледис закрыла глаза, потому что ей было невыносимо смотреть на него и видеть таким измученным, таким измочаленным. Теперь он нуждался в ее поддержке, а не порицании.
– Хорошо, – пробормотала она.
– Мне это нравится не больше, чем тебе. – Кристофер встал и заключил ее в свои объятия, уткнувшись лицом в теплый изгиб ее шеи. – Я ведь новобрачный, не забывай. Я бы не хотел быть ни с кем, кроме как с моей женой.
Прерывисто вздохнув, она кивнула, потому что говорить не могла.
– Я бы не хотел, чтобы ты дожидалась меня в кресле, – сказал он, поднимая ее на руки и унося в спальню. Не включая света, он положил ее на постель и лег рядом, положив голову ей на грудь. Пальцы жены легко гладили его волосы.
Слова готовы были сорваться с языка, ей хотелось высказаться, но она не отважилась. Муж был измучен. Сейчас не время. Но настанет ли тот час, когда это будет вовремя?
Уже было столько проведенных в одиночестве вечеров, столько ничем не заполненных утренних часов. Каждый вечер Глед ложилась спать одна. Она чувствовала себя живой, только когда муж укладывался рядом. Только когда они были вместе, Гледис чувствовала себя целой. Так ночь за ночью она жила ожиданием нескольких драгоценных минут, зная, что это все, что он может ей уделить.
Мерное дыхание Криса подсказало ей, что он заснул. Лежащая у нее на груди голова давила все сильнее, но женщина продолжала еще несколько минут поглаживать волосы мужа, не нарушая его покой.
…Неделя. Он обещал, что через неделю все кончится.
Так и случится – до следующего раза.
* * *Утром Гледис проснулась рано и изумилась, увидев спящее дорогое лицо рядом. В какой-то момент ночью он отодвинулся от нее и накрыл их обоих одеялом. Он даже не потрудился раздеться.
Она придвинулась к нему и шаловливо поцеловала в ухо. Глед понимала, что следует дать ему поспать, но она также знала, что он будет раздражен, если опоздает в офис.
Крис медленно раскрыл глаза, и при виде ее на лице у него появилось выражение удивления.
– Доброе утро, – прошептала она, сопровождая слова легкими прикосновениями губ.
– Сколько времени? – спросил он.
– Думаю, что-то около восьми. – Она обвила руками его шею и улыбнулась ему.
– М-м-м… Непристойный час.
– Очень непристойный.
– Мое любимое время. – Его пальцы уже живо расстегивали пуговицы ее пижамы, а в глазах загорелся хорошо знакомый жадный огонек.
– Дорогой, – прошептала Глед, слегка задыхаясь, – ты опоздаешь на работу.
На губах у него промелькнула улыбка.
– Именно это и входит в мои планы, – сказал он, притягивая ее губы к своим.
– Это уже происходит, да? – без подготовки спросила мать, навестившая Глед в субботу. Она стояла в гостиной, держа в руках китайскую чашку с блюдцем и пристально глядя в окно. Из него открывался захватывающий вид на реку.
Гледис сразу поняла, о чем идет речь. И ответила только так, как могла, – правдиво.
– Да.
Бэт повернулась, лицо ее побледнело от вновь пережитой боли прошлого, боли, отражение которой она видела теперь в жизни дочери.
– Я боялась, что так случится.
До недавнего времени Глед было довольно трудно общаться с матерью. После смерти мужа мать стала вести затворнический образ жизни, спряталась в своей печали и воспоминаниях. По сути одновременно с отцом, будучи совсем юной, девушка потеряла и ее.
– Мам, все в порядке, – попыталась успокоить ее Гледис. – Надо еще немного подождать. Как только наладится дело с этим проектом, все изменится.
Она не верила тому, что говорила. Не обманывала себя и искренне сомневалась, что сможет уверить в этом мать.
– Я тебя предупреждала, – сказала Бэт, направляясь к белому кожаному дивану и усаживаясь на самый край. Поставив чашку с блюдцем рядом на столик, она умоляюще посмотрела на дочь. – Говорила я тебе? В день свадьбы – я тогда уже знала.
– Да, мама, ты меня предупреждала.
– Почему ты не послушала меня?
Глед медленно вздохнула, пытаясь не терять самообладания.
– Я люблю его, как ты любила папу.
Было несправедливо приплетать сюда отца, которого она так оплакивала, но только так она могла что-то объяснить.
– Что ты собираешься с этим делать?
– Мама, – вздохнула дочь. – Ведь у Кристофера не интрижка какая-нибудь.
– С таким же успехом могла и быть, – гневно ответила Бэт. – Ведь сегодня суббота, а он работает. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что у него та же гонка и амбиции, та же жажда власти, что и у твоего отца.
– Мама, пожалуйста… У Криса все не так.
В глазах женщины была беспредельная печаль, когда она пристально поглядела на дочь.
– Не рассчитывай на это, дорогая. Не надо на это рассчитывать.
* * *Визит матери выбил Гледис из колеи. Позже она пыталась отвлечься с книгой в руках, но не могла сосредоточиться. Телефон зазвонил в шесть, как это происходило каждый вечер на этой неделе. Звонили секретарь или помощник мужа, чтобы сообщить, что его не будет дома к обеду.
Один звонок.
Подойдя к телефону, она остановилась прямо перед ним, но не стала снимать трубку.
Два звонка.
Сделав глубокий вздох, Гледис согнула пальцы. За прошедшие две недели два раза звонил сам Кристофер. Может, и теперь это он, хочет пригласить ее пообедать с ним вместе. Может быть, он звонит, чтобы сообщить, что все распутал и будет дома в ближайшие полчаса. Может быть, он звонит, чтобы предложить поехать в какое-нибудь экзотическое местечко на несколько дней и отдохнуть вдвоем.
Три звонка.
Гледис чувствовала, как на шее у нее бьется жилка. Но все-таки не стала снимать трубку.
Четыре звонка.
Пять звонков.
Телефон замолк.
Когда она отвернулась и пошла в спальню, все тело у нее дрожало. Присев на кровать, она закрыла лицо обеими руками.
Телефон вновь начал звонить, его резкий звук громко отдавался в квартире. Не в силах его слышать, юная женщина зажала уши руками. Каждый звонок причинял ей пытку, притворно предлагая ей надежду, хотя ее не было. Это не муж, а его помощник, и он скажет то же, что сообщал каждый вечер на этой неделе.
