Виктория Лайт - Две сестры
В самой середине комнаты спиной к Морису стояла девушка в зеленой футболке и коротких джинсовых шортах и старательно копалась в лежащей на диване большой сумке. При звуке открывающейся двери она быстро оглянулась, чтобы удостовериться, что это всего лишь очередная Мэри или Сара с кипой свежих полотенец, но вид мужской фигуры в дверном проеме заставил ее целиком позабыть о деле и повернуться к нежданному посетителю.
– Что, черт возьми, это значит? – возмущенно воскликнула она, но потом Морис сделал шаг вперед, и она узнала его. – Морис…
Она невольно отступила назад, чуть не налетев на сумку.
Морис внимательно разглядывал ее. Стоявшая перед ним в немом ужасе девушка не была ни Флер, ни Фрэнсис, но в то же время напоминала обеих. Ни грамма косметики на гладком личике, никаких очков, короткие черные волосы и простая одежда. Ни нелепых широких одеяний Фрэнсис, ни изысканных сексуальных нарядов Флер – заурядные шорты и футболка.
Все это Морис вобрал в себя за одну долгую минуту. В правоте Роббера он больше не сомневался. Но надо было провести последний, контрольный тест.
Он быстро подошел к девушке и, по-прежнему не говоря ни слова, схватил ее за правую руку. Она не сопротивлялась, не понимая, что он собирается делать, слишком пораженная его поведением. Морис посмотрел на ее ладонь. Никого шрама. Тогда он взял левую и тотчас его пальцы нащупали знакомый бугорок. И в этот самый момент девушка очнулась от ступора. Она вырвала руку и отпрыгнула от Мориса.
– Что ты себе позволяешь!
– Прошу прощения, – рассмеялся Морис. – Я хотел бы задать тот же самый вопрос тебе!
Теперь, когда он точно знал, что Флер и Фрэнсис – одна и та же женщина, его охватила легкость, вернее, полное безразличие к тому, что будет дальше. Да, скорее всего, ему придется уйти и никогда больше не встречаться с этой обманщицей. Но до того он выяснит все до конца и узнает, почему всю эту неделю она выставляла его дураком.
– Итак, моя дорогая Флер… или я должен называть тебя Фрэнсис? Может быть, ты все-таки снизойдешь до меня и удостоишь объяснения?
Она, нахмурившись, смотрела на него. Морис тоже внимательно изучал эту женщину, которая за несколько дней умудрилась перевернуть его жизнь вверх тормашками. Он старался подогреть в себе гнев, который не давал ему спать этой ночью и который заставил его ворваться сегодня в номер Флер, но чувствовал, что почему-то в ее присутствии все раздражение утихает. Он пришел, чтобы заклеймить обманщицу, но внезапно не находил слов обвинения. Флер ли, Фрэнсис, но эта женщина была прекрасна… И тут Мориса озарила изумительная мысль. Раз двух сестер не существует, то ему не надо терзаться угрызениями совести из-за влечения к одной и симпатии к другой. Ведь это одна и та же женщина, и он может любить ее со спокойным сердцем…
Хотя кто знает, зачем она затеяла эту игру, безжалостно напомнил себе Морис. Возможно, этой женщине нет до меня никакого дела, и я стал просто послушной пешкой, тренажером для оттачивания блестящей актерской техники.
– Откуда ты узнал? – наконец произнесла Флер. – Или ты сам догадался? Кажется, я была очень осторожна, и ничем не должна была выдать себя…
Мориса поразила перемена, произошедшая с ней. Ни испуга, ни удивления больше не было – лишь лукавые огоньки плясали в ее черных глазах, да озорная улыбка пряталась в уголках рта.
– Ты так убедительно играла, что я ни за что бы не догадался, – с горечью признал Морис. – В этом ты точно можешь не сомневаться.
Флер задорно рассмеялась и настолько заразителен был ее смех, что Морис ощутил, как его губы невольно растягиваются в улыбке.
– Значит, тебе понравилась моя игра… – задумчиво сказала Флер, отсмеявшись.
– Понравилась! Не самое удачное слово, – усмехнулся Морис, вспомнив всю двусмысленность собственного положения. – Я ни капли не сомневался в существовании двух разных женщин – Флер Конде и Фрэнсис Ритц. Да ты и сама прекрасно об этом знаешь.
– Не забудь еще про Гортензию Преджиде, – перебила его Флер с кокетливой улыбкой.
– Это тоже была ты? – изумленно воскликнул Морис.
Она радостно закивала.
– Последние годы я всегда путешествую в одиночестве, – пояснила она. – И моя верная компаньонка Гортензия всегда проводит за меня самые неприятные телефонные разговоры.
Последнюю фразу Флер произнесла гортанным голосом мисс Преджиде и снова засмеялась. Она была настолько очаровательна, что сердиться на нее было невозможно.
– Господи, Флер, зачем все это было нужно? – тихо произнес Морис.
– Да просто так… – Улыбка сползла с ее лица. – Я подумала, что будет весело, если я попытаюсь так разыграть тебя.
– Весело? Ты думала, будет весело? – воскликнул шокированный Морис.
Господи, он столько пережил за эти дни, а она всего лишь развлекалась!
– Когда-то я играла в пьесе двух сестер, – торопливо начала Флер, – одну смелую, другую стеснительную, и мне захотелось проверить на деле, убедительно ли у меня получалось. Никакого злого умысла, поверь мне. Просто импульс, неожиданная идея…
– Ах, да, я и забыл, что ты у нас живешь, как тебе подсказывает твое капризное сердечко! – насмешливо воскликнул Морис. – И плевать тебе на чувства других людей. Я прав?
– Неправда. – Флер побледнела. – Ты не знаешь, о чем говоришь! Ведь было забавно…
– Тебе, наверное, да. Посмеивалась в кулачок над наивным журналистом и выдумывала новые животрепещущие детали. А я влюбился в тебя как последний дурак только для того, чтобы потом обнаружить, что тебя не существует! Ха-ха-ха…
– Я ни в чем не лгала тебе. Почти…
Флер стояла напротив него, прижимая руки к груди, такая хрупкая, такая несчастная. Сердце Мориса дрогнуло. Неужели он к ней несправедлив?
– Скажи мне откровенно, Флер, что бы было потом? Если бы я не узнал случайно, что Флер Конде – псевдоним Фрэнсис Ритц? И если бы на твоей руке не оказалось шрама…
Флер машинально спрятала левую руку за спину. Морис усмехнулся.
– Что произошло бы тогда? – настаивал он. – Как далеко зашла бы твоя игра? Ты же не могла не видеть, как я к тебе отношусь…
Глаза Флер озорно блеснули.
– К кому именно? – невинно спросила она. – К Флер или Фрэнсис?
Морис сжал кулаки. Удушить ее мало!
– Я уже ничего не знаю, – процедил он и сел на диван, закрыв лицо ладонями.
По-хорошему надо бы просто выйти из этого номера и никогда больше не возвращаться, но Морис не мог заставить себя сделать этот простой шаг.
– Морис, прости меня, пожалуйста.
Эти тихие слова были произнесены где-то очень близко от него. Морис опустил руки. Флер сидела на ковре перед ним и умоляюще смотрела на него.
