Энн Макалистер - Однажды приедет принц...
— На следующей неделе.
— А потом?
Сестра Аделаида улыбнулась:
— А потом посмотрим. Фрэнк должен поправиться. Он будет заниматься. Будет очень упорно работать над собой. Если он опять сможет ходить… Это его мечта.
* * *Деметриос уехал из Санторини на следующий день после Анни. Сказал всем, что ему нужно возвращаться к работе над сценарием. Он вернулся в Голливуд, встречался со сценаристами, продюсерами, дизайнерами. Посещал кастинги. Делал вид, что у него все в порядке.
Но он так и не смог забыть Анни.
Сидя в своей просторной квартире в Южной Каролине, он смотрел пустыми глазами на роскошную обстановку и огромные окна и вспоминал маленькую яхту, на которой он плыл вместе с Анни. Вспоминал, как Анни смеялась, как радовалась…
Деметриос пытался выкинуть ее из головы. Он ложился на свою новую отшельническую кровать и вспоминал две ночи, когда занимался любовью с Анни.
Он вспоминал нежность и теплоту ее шелковистой кожи, ее сияющие волосы, ее руки, которые изучали его тело. Вспоминал, как она обхватывала его, впуская в себя, делая их одним целым.
Его жизнь никогда не будет полноценной без Анни.
Мончемион — страна довольно маленькая. Но если очень захотеть, в ней можно потеряться даже наследнице престола. Особенно если этой наследнице престола нужно немного времени и пространства, чтобы побыть наедине, подальше от обеспокоенного папочки, доброй и ласковой приемной мамочки и шумных и любознательных братцев.
Анни знала все укромные местечки во дворце. Знала, на какую книжную полку нужно нажать, чтобы открыть потайную дверь, ведущую в башню. Знала, где в лесу находится беседка, построенная еще ее прапрадедушкой. Летний домик тоже был отличным местом для уединения. Но самое большее, сколько она могла побыть здесь одна, это час или два. Ее братья подрастали, и мест, где можно было укрыться от них, становилось все меньше. Мальчикам нравилось искать ее. Это стало своего рода игрой, чем-то наподобие королевских пряток.
Прошло целых три недели.
Как-то утром она подошла к отцу и попросила ключ от домика на берегу озера.
— Анни, дорогая, ты уверена? — спросил он. — Там место воспоминаний…
— Хороших воспоминаний, — решительно ответила она. — Да, папа, я уверена.
— Сейчас туда никто не наведывается. Это было наше место. Я никогда не брал с собой туда Шарлиз и мальчишек. Парк превратился в джунгли. Дом обветшал, он весь пыльный и старый. Тебе не будет слишком одиноко?
— Нет. Я приберусь там. Папочка, ну пожалуйста! Всего лишь на несколько дней. Мне нужно место, где можно уединиться. И где меня не найдут мальчишки.
— Будем надеяться, — улыбнулся отец, доставая из ящика стола ключ.
Домик и в самом деле был старым и пыльным. На Анни нахлынули воспоминания, некоторые из них были печальными, но она не жалела об этом. Она чистила, оттирала, отмывала пол, стены и окна и таким образом приводила в порядок свои мысли, настраивалась на будущее и примирялась с настоящим.
Когда умерла ее мама, папа привез ее в этот домик на берегу озера и сказал:
— Мы будем заглядывать сюда. Будем вспоминать ее. Она останется с нами, когда мы пойдем дальше.
И она займется этим сейчас. Только на этот раз будет вспоминать Деметриоса.
А потом ее жизнь продолжит свой бег.
Когда наступил вечер, Анни закуталась в шаль и вышла на веранду. Она поежилась от прохладного горного воздуха и присела, устремив свой взор к небу и наблюдая, как зажглась сначала одна звездочка, потом вторая.
Мама загадывала на них желания.
И Анни посмотрела на звезды и загадала желание.
Она загадала, чтобы Деметриос нашел свое счастье в жизни, чтобы познал любовь и понял, что это чувство приносит и радость, а не одни лишь страдания.
Она загадала, чтобы это доставило ей немного удовольствия. Как-нибудь. Когда-нибудь.
Анни тяжело вздохнула и вытерла глаза. И тут она услышала шаги. Легкие. Неуверенные. Ах, папа! Зачем он это сделал? Волновался, что она будет тут совсем одна, и намекнул мальчишкам, где ее искать? Анни выпрямилась и прокашлялась:
— Я все слышу. Хватит прятаться.
— Анни? Слава тебе господи!
Она вскочила на ноги:
— Деметриос?
Изумленно вглядывалась Анни в темноту. Может, ей просто показалось? Но тут на узенькой дорожке, ведущей к дому, появился высокий мужчина. Он подошел поближе и остановился у ступенек. Деметриос выглядел неуверенным и настороженным.
— Что ты здесь делаешь?
— Прямо сейчас? Вот, ищу тебя, — ответил он с дрожащим смешком. — И нашел! Едва могу поверить в это.
— Я тоже.
Анни хотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что он ей не привиделся. Настоящая принцесса, Анни наконец вспомнила о правилах приличия.
— Может, ты войдешь? — вежливо спросила она. — Я приготовлю кофе. У меня есть несколько пирожных.
— О господи, Анни, как же я скучал по тебе! — срывающимся голосом сказал Деметриос, поднимаясь по ступенькам. — Да, я хочу войти. Хочу кофе. Хочу пирожное. И я люблю тебя…
Она посмотрела на него, не веря своим ушам. Он стоял совсем близко. Анни чувствовала его теплое дыхание на своем лице. Раньше из него приходилось вытягивать слова, а теперь он говорил прямо и открыто.
— Я говорю, как есть, — настойчиво продолжил он. — Анни, я люблю тебя. Я полюбил тебя с тех пор, как… Черт, я даже не знаю, когда это случилось! Но это чувство не уходит! И я рад, что оно не уходит. Ты знаешь, что я люблю тебя. Ты сама говорила мне об этом.
Анни кивнула:
— Да, но…
— Но я не хотел ничего слушать об этом. Я до сих пор не знаю, что мне делать с этим. Так мало я могу предложить тебе. Я подвел Лиссу…
— Ты не подводил Лиссу! — решительно оборвала она его.
— Я не помог ей. Не смог достучаться до нее. Даже не узнал ее по-настоящему.
— Но ты узнал меня. Ты дал мне силу, мужество и надежду. И любовь.
Анни почувствовала, как к глазам подступают слезы, и испугалась, что снова зарыдает. Поэтому она взяла Деметриоса за руку и пригласила войти.
Она провела его в дом и зажгла свет.
Его глаза смотрели по-другому. Раньше Деметриос словно держал ее на расстоянии. Даже когда они занимались любовью и его взгляд был затуманен страстью и желанием. Сейчас же он приглашал ее в свое сердце.
И ей не нужны больше никакие доказательства. Она верила в его любовь. Анни поднялась на цыпочках и прильнула к его губам. Он крепко прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.
— Я люблю тебя, — глухо повторил он.
— Я тоже тебя люблю.
Он целовал ее щеки, виски, волосы, затем проследовал по линии подбородка к губам, раздвигая их языком. Она ответила на его поцелуй и обвила его шею руками. Он притянул ее к себе еще ближе. Его поцелуй стал более настойчивым.
