Маргарет Уэй - Радуга любви
Он сделал большой глоток и отставил бокал в сторону.
— Значит, ты не настолько бесчувственна?
Она взглянула ему в лицо с печалью и удивлением.
— И что это должно означать? — В лунном сиянии лицо ее казалось почти прозрачным.
— Каков привет, таков и ответ, — небрежно отозвался он. — И будь я проклят, если могу сказать еще хоть что-нибудь!
И снова, как всегда при взгляде на него, Пейдж ощутила растущее отчаяние, неловкое, мучительное желание вновь оказаться в его объятиях. Понимая, как это неразумно, она не могла противостоять нахлынувшим чувствам. Пейдж отвернулась, но по-прежнему чувствовала на себе его взгляд. Ночной ветер с легким шорохом перебирал ветки деревьев, сдувал лепестки цветов. Все вокруг было залито серебристым светом луны. Холмы на таком расстоянии казались платиновыми и темно-зелеными в тени. На гребень выбрался остроухий динго, сел и завыл, подняв голову к луне.
Пейдж ощутила покалывание в затылке.
— Это итог, не так ли? — заметила она тихонько. — Полная безнадежность…
Его глубокий голос был полон иронии:
— Если ты говоришь о засухе, дорогая, то дождь обязательно будет. Я это знаю.
— О чем же еще? — небрежно бросила она через плечо. Он пожал плечами.
— А вы умелая обманщица, маленькая Пейдж. Очень опасная. Мужчин это пугает!
Она опустила глаза на свои руки, вцепившиеся в стальную решетку. Все что угодно, лишь бы скрыть боль.
— Оставляю вас наедине с вашими опасениями, мистер Бенедикт. Доброй ночи!
Внезапно, с гибкостью большой кошки, он вскочил на ноги и навис над ней.
— Я готов поверить, крошка. Но сперва докажите!
Она развернулась, чтобы взглянуть ему в глаза, но он был слишком близко.
— Вы, вообще, хоть кому-нибудь доверяете?
Он молча улыбнулся ей, не сводя глаз с ее лица и обнаженных плеч, явно наслаждаясь ее смятением.
— Только своей лошади, — отозвался он цинично.
— Ну что ж, спасибо за простой и откровенный ответ. Даже худший ваш враг не смог бы в этом усомниться!
— А ты мне враг, Пейдж? — Колышущиеся ветви бросали тень на его лицо. Голос был чистым и резким.
Вся во власти беспомощного гнева, сама того не сознавая, она шагнула ему навстречу.
— Сама не знаю, — бросила она отрывисто. — Я даже не могу понять, что чувствую!
— Чувствуешь? — повторил он насмешливо. — Какое поразительное слово! Оно многое выдает. Ты не хочешь ничего объяснить?
— И не подумаю! — воскликнула она раздраженно. Его язвительность выводила ее из себя. — В конце концов это мое личное дело!
— Ошибаешься! Так получилось, что это и мое дело тоже!
Поразительно, но ему вновь удалось застить ее врасплох. Она подняла глаза, любуясь этим смуглым, сильным лицом. Лицом незнакомца.
— Ну, пожалуйста, Тай, так будет только хуже. Я ведь знала, что мне не стоило приходить сюда сегодня. Ты явно не расположен к играм.
Его голос прозвучал почти грубо:
— Я никогда не играю в игры, красавица. Никогда!
Ей стоило немалых трудов выдержать его взгляд.
— Ты хочешь убедить себя, а не меня. Мне кажется, ты пытаешься сделать из меня кого-то другого.
Его лицо вдруг утратило свое обычное властное выражение, когда он рассмеялся, ей показалось, что вокруг стало светлее.
— Я знаю, кто ты, малышка, но останься со мной и расскажи, кем ты не являешься. Думаю, это будет забавно!
Он поймал ее за руку и затолкал в кресло, наблюдая за ней, словно кот за мышью.
— Тай, ты сошел с ума, — беспомощно воскликнула она.
— Тебя в этом трудно винить. Останься здесь! — Он уселся в кресло рядом с ней и потянулся за бокалом.
Что оставалось ей делать? Она осталась сидеть, слегка отвернувшись от него.
— Расслабься, детка! — прошептал он со смехом.
Его голос, его смех! Как загипнотизированная, она откинулась на спинку кресла. Он разглядывал ее точеный профиль, изгиб лба и подбородка, прямой изящный носик.
— Либо ты совершенно наивна, либо поразительная актриса. Я никак не могу решить, кто именно.
— А это имеет значение? — устало отозвалась она, прикрывая глаза, чтобы хоть так оборониться от него.
— Думаю, что да. Короче, ты представляешь собой проблему, маленькая Пейдж.
— Если так, то ты сам себе ее придумал, — ответила она мягко.
— Я знаю! Неприятности, вот на что мы все нарываемся, — хохотнул он.
Она открыла глаза и повернулась к нему.
— Ты сегодня в странном настроении, Тай!
Его блестящие глаза удерживали ее взгляд, и вновь она почувствовала, что вся растворяется в волнах желания.
— А, так ты уже разбираешься в моих настроениях? Тогда вызволи меня из него. Ты достаточно женщина для этого!
— Да? — Она постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно и безразлично.
— Разумеется! — поддразнил он ее, и глаза его иронично блеснули.
Она вновь отвернулась, прибегнув к своей жалкой защите и опустив веки.
— Было бы опасно привлекать твое внимание.
— Может и так, — согласился он лениво, ударив ее в самое сердце.
Страдание дало ей единственное оружие, что было в ее распоряжении.
— В такие минуты я рада, что связана с Джоэлом.
Он так резко откинулся назад, что кресло его пронзительно скрипнуло.
— Звучит почти по-библейски! Но ты же говорила, что не связана ни с кем. Пока ни с кем! Я знаю это!
Его убежденность была ее окончательным поражением.
— Женщине придется страдать в твоих руках, Тай Бенедикт, — сдержанно заметила она, зная, что ее страдания уже начались.
— Неправда, и ты это знаешь! — спокойно возразил он. — Тебе надо подумать как следует, малышка, прежде чем переступить черту. И понять одно: ты не любишь Джоэла. Иначе ты бы знала. Это понять легко. Я бы тоже знал, как и все мы. Твои чувства написаны у тебя на лице!
Это был миг падения, утраты равновесия.
— А я, как ни странно, думала, что держу все в себе, чисто по-женски загадочна, — с иронией заметила она.
В его глазах вспыхнул странный огонь.
— Можно проверить, если хочешь. Думаешь, ты выдержишь?
Ее вдруг охватила нелепая паника. Она попыталась сдержать слезы и запрокинула голову. Он любовался ею из-под полуприкрытых век.
— Тай, прошу тебя! — взмолилась она.
— Это все просто дурной сон, не так ли, красавица? — Его широкие плечи загораживали ей свет, заслоняя луну.
— Ты делаешь это нарочно! — воскликнула она. — Пытаешься отомстить мне за тот первый вечер!
В глазах его блеснул опасный огонек и тут же угас.
— Верно!
Она почувствовала, что бледнеет, и, потеряв голову, изо всех сил ударила его в грудь кулачком. Ударила, вовсе не желая этого делать.
