Ноэль Бейтс - Лавина любви
— Мэтт, а ты не собираешься пригласить свою девушку потанцевать? — с ледяной вежливостью спросила Джинджер. — Неужели ты допустишь, чтобы она скучала в одиночестве, пока ты болтаешь со знакомыми?
— Вообше-то я собирался потанцевать, — он наклонился пониже, чтобы она услышала, — но не сейчас. Я еще не дошел до нужной кондиции.
Джинджер потащила Филипа на танцплощадку. Ее тело чутко откликалось на музыку. Филип беспомощно топтался на месте, он никак не мог попасть в такт. Она нарочно не смотрела в сторону Мэтта и Лайзы. Если повернуться к ним спиной, можно притвориться, будто их сегодня вообще нет и вечер, который начался для нее так многообещающе, не закончился полным крахом.
Филип только-только начал попадать в такт и попытался сделать несколько более сложных па, когда на плечо Джинджер легла чья-то рука. Мэтт Грегори бесцеремонно развернул ее к себе лицом. Бедному Филипу ничего не оставалось, как ретироваться за столик к Лайзе.
— Я же говорил, что потанцую, когда дойду до нужной кондиции, — прошептал он ей на ухо. Руки его уверенно обвили ее талию. Так может обнимать только любовник!
— А как же твоя подружка? — спросила Джинджер. — Тебе не кажется, что бросить ее одну ради наемной работницы просто невежливо?
Разумеется, танцором Мэтт оказался превосходным. Его движения были так же грациозны и отточенны, как и ее собственные. Он сразу уловил ритм, и их тела словно слились в танце воедино. Прекрасно понимая, что ее подружки умирают сейчас от любопытства, Джинджер попыталась отстраниться, но Мэтт тут же снова притянул ее к себе.
— Да, это верх неприличия — бросить подружку, — заговорщицким тоном сообщил он, — но Лайза, по-моему, не возражает.
— Понятно. У вас с ней свободные отношения. Каждый из вас может делать, что ему заблагорассудится. Она даже и не думает возражать.
— Ах вот как? Ты уже защищаешь Лайзу? Это меня удивляет. Я-то думал, ты ревнуешь…
— Ты совсем меня не знаешь! — поспешно заявила Джинджер. — И потом, к чему мне ее ревновать? К ее высокооплачиваемой работе или к костюмам мужского покроя, которые я ненавижу?
— Лайза вовсе не мужеподобная, если ты об этом.
Джинджер прикусила язычок, жалея о своей вспышке.
— К твоему сведению, многие мужчины находят ее в высшей степени привлекательной. К ее чести можно сказать, что суровые условия, в которых ей приходится работать, не подавили ее женственности, — добавил Мэтт.
— Раз ты так влюблен в свою девушку, — едко заметила Джинджер, — будь так добр, объясни: почему ты танцуешь со мной?
— Наверное, чтобы оживленно побеседовать.
— Ну, если ты захотел побеседовать, ты выбрал не ту партнершу. Сегодня мне как-то не слишком весело. Попробуй побеседовать со своей подружкой!
— Говорю это скрепя сердце, Джинджер, но вынужден сказать тебе всю правду как на духу. Она не моя подружка. По правде говоря, она из Чикаго. Сюда приехала на четыре дня по делу. Я был вынужден пригласить ее. Откровенно говоря, мне не пришлось делать над собой особых усилий. Мы с ее мужем близкие друзья. Я крестный отец ее младшего. Ну что, ревнивая киска, легче тебе стало? — Мэтт отступил на шаг, чтобы лучше видеть ее лицо, потом положил руку ей на затылок и взъерошил волосы.
— Какое мне дело до ваших отношений?
— Да уж, никакого. Да ты ревнуешь как сто чертей! Точно так же, как и я ревную к твоему компьютерному гению, которого ты с собой притащила. И не надейся, что я отпущу тебя без допроса с пристрастием. Признавайся, в каких ты отношениях с этим чудиком?
Джинджер изо всех сил подогревала в себе возмущение. Как он самодоволен! Вообразил, будто она его собственность! Да какое он имеет право? Однако внутри у нее все просто пело.
— Кто он? — требовательно спрашивал Мэтт. — Откуда взялся?
— Ты знаешь, кто он такой. Его зовут Филип, и он программист; в его фирме его очень высоко ценят.
— Да уж… А собеседник просто незаменимый! Готов часами рассуждать о своих компьютерах.
— Не смейся. Это очень интересно. Многие считают, будто библиотеки со временем отомрут, потому что компьютер полностью заменит бумажные книги. Так что не спеши выкидывать из своей хижины детективы. — Джинджер заставила себя улыбнуться. — В один прекрасный день за них как за раритеты выложат кучу денег.
— Ну не может тебя интересовать такой зануда! — Мэтт так сильно сжал ее, что ей пришлось прильнуть к нему еще теснее.
Она уловила исходящий от него аромат, и рассудок у нее начал мутиться.
— Почему же? Он мне нравится. Очень нравится.
— Я знаю, что ты лжешь, — прошептал Мэтт ей на ухо.
— Неужели?
— Да, — заявил он не терпящим возражений тоном. — Или ты думаешь, что кто-то… или что-то способны вытеснить из твоего сознания то, что было между нами? Давай пойдем куда-нибудь. Здесь так громко играет музыка, что невозможно разговаривать. Я объясню тебе, почему ты совершаешь большую ошибку.
— Ты не можешь вот так взять и бросить девушку, которую пригласил на свидание! — Джинджер была потрясена. Но когда она обернулась, то увидела, что «девушка» поглощена разговором с одним из знакомых мужчин.
— Думаю, Лайза не обидится, если я ненадолго отлучусь.
Он бережно подталкивал ее прочь, подальше от танцплощадки. Как только звуки музыки затихли в отдалении, он положил руку ей на плечо и повел в примыкающий зал, обставленный уютными диванчиками. Очевидно, здесь было принято обедать и ужинать в те часы, когда в клубе не было живой музыки. Комната отдыха. На столиках лежат газеты. Бар, очевидно, только что закрылся.
— Кажется, ты здесь не в первый раз…
— Шшш! — Вместо того чтобы двинуться к столикам, он прижал ее к стене. — Я так соскучился по тебе!
— Ты хотел поговорить… — Джинджер попыталась высвободиться.
— Да. Я хотел поговорить о том, почему мы противимся влечению, которое испытываем друг к другу. Я хотел поговорить о том, насколько сильно мы хотим друг друга.
Вот, опять это слово!
— Я не хочу тебя. — Она чувствовала, как ее грудь под кружевным лифчиком высоко вздымается, напрягшись от прикосновения его пальцев. Все ее тело ныло от нетерпения, от предвкушения его ласк. Ей показалось: если он сейчас к ней прикоснется, она взорвется и позволит ему делать с собой что угодно, взять ее прямо здесь — на полу или на барной стойке.
— О нет, ты меня хочешь. — Он обхватил ее голову руками. Глаза его были полны огня и настойчивы. — Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, чтобы я овладел тобой прямо здесь, прямо сейчас! Я знаю это. Я это чувствую!
Джинджер закрыла глаза. Сладкая горечь его губ, его настойчивый язык, играющий с ее языком, мгновенно растопили ее нетвердые принципы. Ей так захотелось уступить искушению!
![Владимир Першанин - Танкист-штрафник [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/239269/239269.jpg)