Элизабет Хой - Вечный цветок
— Все это не имеет ничего общего с твоими страхами, — заметила Мэнди. — Ты думал, что я должна опасаться Рамона.
— Если бы он приехал, то натворил дел…
— Так ты серьезно думаешь, что отец держит его взаперти? — в ужасе спросила Мэнди.
Стивен пожал плечами.
— Не вызывает никаких сомнений, что его свобода так или иначе ограничена.
— Интересно, зачем шейх хочет меня видеть? — задала Мэнди мучивший ее вопрос.
— Разумеется, чтобы предупредить тебя о последствиях необдуманных поступков.
— Я надеюсь убедить его, что в подобном предупреждении нет никакой необходимости.
— Сомневаюсь, что он вот так, сразу поверит тебе, — криво усмехнулся Стивен. — Но как бы то ни было, я рад, что шейх решил провести встречу с тобой в Тунисе. Он мог приказать доставить тебя к нему во дворец за пятьсот миль отсюда.
— И я должна была бы поехать?
— Было бы неразумно оказывать сопротивление, — мрачно буркнул Стивен. — Планы могущественного нефтяного шейха относительно женитьбы старшего сына не так просто разрушить, я уже говорил это тебе.
Дождь прекратился, когда они подъехали к великолепному современному зданию. Около дверей их встретил охранник, увешанный оружием, и проводил их к позолоченному лифту, в котором было огромное зеркало. Мэнди подумала о том, какую странную картину представляет их компания, отражаясь в нем, — Стивен с беззаботным и дерзким видом, двое зловещих вооруженных мужчин и она сама, с непросохшими волосами цвета меди, спадающими на плечи. Рядом с тремя рослыми мужчинами Мэнди показалась себе маленькой и жалкой.
Пройдя по коридору, устланному толстым персидским ковром, они остановились перед дверью с матовым стеклом, украшенной металлическим орнаментом. Один из арабов позвонил в колокольчик, почти сразу же дверь отворилась, и они оказались в большой светлой комнате, обставленной очень современно — низкие кресла и пуфики, обитые мягкой матовой кожей, белые ковры из меха, непонятные скульптуры из дерева медового цвета, украшения из жадеита — все смешалось, как в калейдоскопе Одна из стен была алого цвета, две другие — белые, окно драпировали занавески из муслина.
В этой футуристической обстановке фигура шейха в арабском одеянии казалась совершенно неуместной. Встав из-за бюро времен Людовика XV, единственной антикварной вещи в комнате, он направился навстречу прибывшим.
— Мисс Лаваль, как любезно с вашей стороны приехать ко мне, — приветливо сказал он. — Рад вас видеть, мистер Хирон. Я польщен тем, что вы смогли оторваться от ваших важных дел, чтобы навестить меня, — в голосе старика явно сквозила насмешка.
Не слишком многообещающее начало, подумала Мэнди, вспомнив, что шейх со Стивеном еще недавно были в натянутых отношениях.
— Прошу простить меня за то, что я решил сопровождать мисс Лаваль, — сказал Стивен довольно дерзким тоном. — Но у меня для этого были причины. Я не счел возможным позволить мисс Лаваль поехать одной с двумя незнакомыми мужчинами. И я вижу, — он огляделся вокруг, — что здесь тоже нет дам. Вы хотите принять мисс Лаваль наедине?
Глубоко посаженные глаза шейха вспыхнули, но он постарался подавить злость, поскольку, по его собственным убеждениям, этот упрек был вполне справедлив.
— Приношу мои извинения, мистер! — Голос шейха был ровен и спокоен. — Но я не уверен, что в данном случае нарушил ваши обычаи. Вы, англичане, предоставляете вашим женщинам слишком много свободы, позволяя им вольность в мыслях и делах. — Он пожал плечами. — Пожалуйста, садитесь. — Он жестом указал на большие кресла.
Опустившись в ближайшее из них, Мэнди почувствовала, что тонет в его глубинах. Откинувшись назад, она могла бы улечься в нем, поэтому ей пришлось сесть на краешке, прислонившись к правому подлокотнику.
Было нестерпимо жарко. Девушка пожалела, что не сняла плащ. Дождь уже прекратился, и солнце заливало ярким светом ослепительно белую комнату. Повернув голову, Мэнди обнаружила голову и плечи Стивена, торчащие из соседнего кресла. Не слишком-то выгодное положение для спора — шейх знал, куда их посадить.
Шейх, усевшийся на высокий резной стул, явно занимал более выгодную позицию.
— Могу я предложить вам выпить чего-нибудь освежающего? — спросил он, когда слуга вкатил позолоченный столик с запотевшим кувшином фруктового сока, в котором позвякивали льдинки, и хрустальными графинами вина.
— Благодарю вас, мне ничего не нужно, — ответил Стивен, явно чувствуя себя неловко.
Это был не самый тактичный ответ: отказ от угощения являлся для араба оскорблением. Но шейх сгладил ситуацию, сказав:
— Но я настаиваю. Мы должны выпить вместе, ведь мы друзья, не так ли? Сегодня мы должны поговорить сердечно и по-дружески. Вы не против? — он вопросительно взглянул на Мэнди, которая приняла бокал с ледяным ананасным соком.
Стивен, поколебавшись, взял бокал с белым вином. Шейх, как истинный мусульманин, предпочел сок.
— За наше взаимопонимание и добрую волю! — сказал он, поднимая бокал.
Стивен пробормотал соответствующие слова, после чего воцарилась тишина. Первым нарушил молчание шейх:
— Прошу извинить меня, мистер Хирон, но я хотел бы поговорить с мисс Лаваль наедине. Не будете ли вы так любезны оставить нас одних…
Мэнди почувствовала озноб. Ей не хотелось оставаться наедине с этим страшным стариком! С облегчением она услышала слова Стивена:
— Вы свободно можете разговаривать в моем присутствии. Все, что касается мисс Лаваль, касается и меня.
Шейх поднял брови.
— Вот как? Откуда такая забота, ведь мисс Лаваль просто служащая вашего дяди?
Но Стивена не так-то легко было поставить на место. Он возразил:
— Она дочь одного из ближайших друзей моего дяди, известного кембриджского преподавателя.
Приподнятые брови опустились.
— Ах, понятно, друг семьи. В таком случае…
— В настоящий момент мой дядя находится в Тимгаде, собирая материал для своих исследований. В его отсутствие я являюсь опекуном мисс Лаваль и отвечаю за ее благополучие.
— Понятно, понятно! — нетерпеливо перебил его шейх. — Заверяю вас, что мисс Лаваль ничто не грозит. Если вы желаете послушать то, что я хотел бы сказать ей, не будем терять времени. — Он с серьезным видом повернулся к девушке. — Я уверен, вы понимаете, почему я послал за вами, мисс Лаваль. Мой сын объявил мне, что намерен жениться на вас. Мне очень жаль, но я должен сказать, что это совершенно невозможно.
— Ну разумеется. — Мэнди постаралась, чтобы голос ее прозвучал как можно невозмутимее. — Все это просто недоразумение. Я не собираюсь выходить замуж за вашего сына. У меня и мыслей таких не было… Я… я не люблю его, — закончила она неуверенно, ее храбрость испарилась под возмущенным взглядом старика.
