Дженнифер Льюис - Самая соблазнительная скромница
– Эй, Констанция, ты куда? Сегодня же суббота.
Она повернулась к Джону.
– На этаж с офисами. Надеюсь, он открыт по выходным, – ответила она, стараясь выглядеть как можно более равнодушной.
«С какой стати он так панибратски говорит со мной при посетителях и персонале? – спросила себя Констанция. – Неужели он хочет, чтобы все они узнали о наших отношениях? Вполне вероятно. Возможно, он считает это забавным».
– Ты даже не поздороваешься? – удивился Джон.
– Ты был на встрече.
– На встрече? – переспросил он. – Дон просто рассказывал мне о своем новом «мазерати». Полное безумие. Надеюсь, мне не придется испытывать на нем свои инструменты для вскрытия дверей после аварии.
– Мы можем перекинуться парой слов в твоем кабинете? – спросила Констанция.
«Я должна поговорить с ним, – решила она. – Мы зашли слишком далеко для того, чтобы я просто вернулась домой, сообщила о своей находке и стала жить так, будто никогда его не встречала. Правда, ситуация значительно осложнится, если Джон решит отомстить мне». Руки девушки тряслись, и она надеялась, что сумеет не заплакать.
– Конечно, – ответил Джон, и в голосе его прозвучал более чем явный намек. – Обожаю находиться с тобой за закрытой дверью.
– Дело серьезное.
Лицо Джона сразу стало суровым.
– Ты о декларациях?
– Я тебе все расскажу наверху, – отрезала она.
Джон закрыл за собой дверь, но впервые страстный поцелуй за этим не последовал. «Это хорошо, – подумала Констанция. – Мне ведь придется нанести ему довольно сильный удар».
– Что-то случилось? – спросил он.
Сердце девушки билось так быстро, что она почти не могла думать.
– Все дело в Доне. Он не задекларировал свои выигрыши, – ответила она.
Джон нахмурился:
– Наверняка он сделал это.
Констанция сглотнула и стала объяснять:
– Судя по файлу, который ты мне вчера показал, Дон выиграл довольно крупную сумму. Ты сам при желании можешь взглянуть.
– Уверен, что этому есть какое-то объяснение, – сказал Джон.
Констанция судорожно вдохнула воздух.
– Я говорю тебе об этом, потому что обещала, – произнесла она, хотя за это утро уже успела изменить свое мнение. – Но мне придется сообщить боссу и в Бюро по делам индейцев.
– Дай мне немного времени, чтобы разобраться. Я поговорю с Доном.
– Не могу. За пребывание здесь мне платят. Я должна сообщить о своей находке. К тому же я уже нарушила все возможные правила, сначала рассказав об этом тебе.
«Хотя самой большой ошибкой было оказаться с тобой в одной постели», – подумала она.
– Должно быть, он забыл задекларировать выигрыши. У Дона больше денег, чем он может переварить. Я уже рассказал тебе о «мазерати».
– Конечно, у этой ситуации вполне может быть довольно объективная причина. Но я здесь, чтобы искать нарушения. И одно мне удалось найти. Ты сам признал, что он азартный игрок. То же самое я слышала от персонала казино, – заявила Констанция, задрав подбородок, тем самым провоцируя Джона начать спор.
– Он этого не скрывает.
– Да, только забыл упомянуть в налоговой декларации, – уколола она.
Джон глубоко вдохнул, отчего мускулы на его широкой груди стали еще более заметными. На секунду Констанции захотелось обнять его, но вместо этого она повела себя еще отрешеннее.
Джон нахмурился:
– Дон – один из ключевых работников. Что-то подобное может очень плохо сказаться на репутации казино. Ты ведь знаешь, под каким строгим надзором мы находимся. Я не могу допустить распространения негативной информации.
– Если ты против распространения негативной информации, то тебе следует более пристально следить за собственным поведением. Соблазнять аудитора, которого прислали проверять казино, по-моему, не очень-то умно, – выпалила Констанция, радуясь, что смогла произнести эти слова, и со страхом ожидая ответа Джона.
– Я удивлен не меньше тебя.
– Правда? А внизу я слышала совсем другое.
Джон нахмурился.
– Ты слышала слова Дона? Он просто шутил, – попытался оправдаться он.
– А ты не стал ему возражать.
Выражение лица Джона смягчилось.
– Не хотел подтверждать его предположение. Он действительно ничего не знает о наших отношениях.
Констанция сглотнула:
– Хорошо. Как ты понимаешь, я не хотела бы, чтобы ты говорил с кем-то о нашей опрометчивости.
– Никогда бы не стал этого делать, – отрезал Джон.
Он протянул Констанции руку, но она не сдвинулась с места.
– Все, что было между нами, ошибка, и я сожалею о том, что совершила ее, – заявила девушка. – Теперь я должна сообщить о своей находке работодателю.
Джон глубоко вздохнул и, нахмурившись, произнес:
– Бюро по делам индейцев набросится на нас, как стая стервятников.
– Но я должна выполнить свою работу, – настаивала Констанция.
– Я в курсе, – ответил он сквозь плотно сжатые челюсти.
В какой-то момент девушка решила, будто Джон вполне может начать флиртовать с ней и просить ее ни о чем никому говорить. Однако он не стал делать этого, а просто стоял и смотрел на нее, и длилось это, казалось, вечность.
Констанция вдруг поняла, что оказалась в весьма щекотливой ситуации. «Он, если захочет, сможет одним телефонным звонком положить конец всей этой истории и разрушить мою репутацию», – подумала она.
– Я понимаю, – наконец произнес Джон.
Эти слова прозвучали спокойно. В глазах мужчины не было мольбы, но чувства, увиденные в них Констанцией, напомнили ей о прекрасном времени, проведенном ими вместе. «По крайней мере, тогда оно казалось прекрасным», – подумала она.
– Я свяжусь с ними прямо сейчас. – Констанция схватила свою сумку, сгорая от желания как можно быстрее оказаться подальше отсюда и никогда не возвращаться.
Джон открыл дверь и сделал шаг в сторону. Когда Констанция проходила мимо него, воздух между ними сгустился и стал горячим. «Возможно, это просто плод моего воображения», – подумала она. Пройдя через дверной проем, она услышала, как дверь со стуком захлопнулась, и поняла, что видела Джона в последний раз.
Джон прижался к двери, отчасти пытаясь таким образом помешать себе распахнуть ее и кинуться вслед за Констанцией. Он понимал, что спорить с ней бессмысленно: она уже приняла решение и обязательно сообщит о своей находке. «Неужели Дон настолько глуп?» – спрашивал он себя. Ответ на этот вопрос уже зародился где-то глубоко внутри Джона, и он понимал, что журналисты-стервятники с удовольствием воспользуются шансом и раздуют всю эту историю.
Джон не мог позвонить ни Дону, ни своему адвокату, так как понимал: ему придется признать, что эти сведения были получены от Констанции, а подставлять ее он не собирался. Он хотел попытаться убедить Констанцию в том, что испытывает к ней настоящие чувства, но вряд ли она поверила бы ему. «Она бы решила, будто я таким образом пытаюсь умаслить ее и уговорить никому не рассказывать об оплошности Дона, а это только усилило бы ее подозрения и разозлило ее», – подумал Джон.
