Глория Эванс - Разговор о любви
– А вот и миссис Брайтман!
Дора, вероятно выходившая в женскую комнату, прошла к своему месту рядом с мужем и, увидев Тима, хлопнула ресницами.
– Тим! Вот так сюрприз! Кого-кого, а тебя я совершенно не ожидала тут встретить!
Джоанна окинула растерянным взглядом ее и Тима.
– Вы тоже знакомы?
– Конечно! – сказала Дора, оголяя в улыбке два ряда белоснежных зубов.
Тим весь сжался внутренне, готовясь к удару, обещавшему обрушиться на его голову в следующую же секунду.
– Это ведь Тим! – Дора взглянула на Джоанну с радостью, ни о чем не подозревая. – Сын Мэтта!
От неожиданности Джоанна рассмеялась и категорично покачала головой.
– Нет-нет, этого просто не может быть! У Тима два отца. Один в – Шарлотте, второй, с которым они познакомились только год назад, находится с женой в… – Ее голос резко оборвался. Она настороженно осмотрела мрачные лица Мэтта Брайтмана, Тима и лицо Доры, по-видимому понявшей, что по какой-то причине ей не следовало сейчас заговаривать о родстве мужа и Тима. – И потом у него другая фамилия… – добавила Джоанна уже совсем неуверенно, медленно поворачиваясь к Тиму. – Кстати, твой отец с женой тоже отдыхают в Европе. Или отдыхали… Мэтт кашлянул.
– Да, Джоанна, мы с Тимом самые близкие родственники: он мой сын, а я, соответственно, его родной отец. Я уверен, Тим не рассказал тебе об этом, не желая нарушать наш с ним уговор.
Официант в белоснежной рубашке и бабочке принес меню, деликатно постоял, потом положил его на столик и ушел. Никто не обратил на это внимания.
– Для тебя не секрет, Джоанна, что наша фабрика переживает не лучшие времена, – продолжал говорить Мэтт. – Притом по совершенно непонятной мне причине. Чтобы выявить ее, я и попросил сына внедриться в коллектив моих работников. Никто не должен был знать, что это мой сын, понимаешь?
Джоанна опять закрутила головой, не желая принимать то, что слышала, за правду. Тим сидел молча, глядя в пространство перед собой и нервно теребя салфетку.
– Значит, он внедрился в наш коллектив, чтобы шпионить за нами, в том числе и за мной? – отстраненно проговорила Джоанна, поняв, наконец, о чем ей рассказывают.
– Не чтобы шпионить, а чтобы помочь мне, – прикладывая к груди широкую, как лопата, ладонь, сказал Мэтт. – Чтобы спасти наше предприятие, медленно, но верно катящееся под откос.
– Значит, он и не думал смещать меня с должности, – словно не слыша его, произнесла все так же отчужденно Джоанна. – Сказал, что планирует стать однажды начальником нашего отдела только для того, чтобы проверить, насколько я дорожу своей работой. – Ее глаза превратились в узкие щелочки, а губы напряглись и сжались.
– Джоанна, пойми, я был вынужден прибегнуть к столь неприглядному способу… – заговорил Мэтт с чувством.
Но она не дослушала его – прижала ко лбу ладонь, порывисто вскочила и произнесла:
– Простите, у меня страшно разболелась голова.
Она вышла из-за стола и быстрыми шагами, – не видя ничего и никого вокруг, устремилась к выходу.
– Джоанна, подожди! – донесся до нее отчаянный возглас Тима.
Он нагнал ее у самой двери, и они вместе прошли к окну в холле. Джоанна обхватила себя руками, чувствуя странный озноб.
– Джоанна, милая моя, умоляю, выслушай меня!
– Нам не о чем разговаривать, – с убийственным безразличием парировала она. – Все ясно без слов. Ты связался со мной, выполняя поручение отца.
– Нет же, нет, уверяю тебя!
Глаза Тима горели. Его резкие жесты, мимика, нотки отчаянной мольбы, появившиеся в голосе, – все в нем заклинало ее поверить ему. Но Джоанна не видела всего этого.
Он меня использовал! – вновь и вновь стучало в ее голове, и она все сильнее и сильнее поджимала губы и с неимоверным усилием удерживала подступавшие к глазам слезы.
– Я дал отцу слово, понимаешь? – чуть ли не кричал Тим, энергично жестикулируя. – Поэтому не мог рассказать тебе о нашем с ним секрете. Вчера я целый день звонил ему, хотел объяснить, что мы с тобой любим друг друга, и попросить согласия посвятить тебя в нашу тайну…
Губы Джоанны насмешливо искривились.
– Я не верю ни единому твоему слову! – бросила она ему в лицо. – Ты так долго лгал мне и продолжаешь делать это!
– Нет, я не лгал тебе, милая, – с отчаянием произнес Тим. – Все, что я рассказывал, было правдой. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что о некоторых вещах умолчал. Но я объяснил тебе, почему так поступил.
– Потому что ты преследовал единственную цель: выяснить, не я ли повинна в переживаемых «Свитиз» бедах! – выпалила Джоанна. – Ты ведь сразу решил, что закрутить со мной роман было бы очень полезно для реализации вашего с отцом плана! Ты все спланировал заранее!
– Джоанна, перестань говорить глупости! – воскликнул Тим, взяв ее за руки. – Ты сама пригласила меня на Рождество. Если бы я планировал, как ты выразилась, закрутить с тобой роман, то первым сделал бы попытку сблизиться с тобой!
– Я не желаю тебя слушать, – вдруг поразительно спокойно произнесла Джоанна.
– А как же наша любовь, Джо? Не прошло и часа с того момента, как ты сказала, что…
– Но я сказала это, не имея представления о том, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь! – вспыхнула Джоанна, перебивая его. – Я объяснилась в любви другому человеку, которого, как недавно выяснилось, не существовало на свете!
Тим помрачнел, медленно выпустил ее руки из своих ладоней, пристально заглянул в ее потемневшие глаза, словно ожидая, что она вот-вот откажется от того, что только что наговорила, затем тихо спросил:
– Ты уверена, что не ошибаешься?
– Уверена, – упрямо выпалила Джоанна, изо всех сил сдерживая слезы.
– Что ж, тогда нам действительно больше не о чем разговаривать. Я пойду в коттедж, соберу вещи. Думаю, мне понадобится на это не больше четверти часа.
От неистового желания крикнуть, чтобы он отказался от этой безумной затеи и остался с ней, у Джоанны разболелось сердце. Но она неумолимо смотрела прямо перед собой, не произнося больше ни слова.
Тим ушел не сразу. В течение минуты он стоял как окаменевший. Потом без слов развернулся и зашагал к выходу.
Джоанна впилась в него взглядом, стараясь запечатлеть в памяти каждое движение, каждый взмах руки мужчины, в которого она так неосторожно влюбилась.
По ее щекам катились слезы…
12
В доме Шейна и Габриель Райенов вновь царила атмосфера веселья и гостеприимства. Новый год по традиции вся родня встречала у них.
Джоанна приехала к родителям около восьми вечера. Во избежание нежелательных расспросов она сразу прошла в кухню и занялась приготовлением сандвичей. Вернувшись из Сент-Адель, она не общалась ни с кем – ни с родственниками, ни с друзьями. Два дня просидела дома, ничем не занимаясь, пребывая в полной апатии.
