Сюзанна Макмин - Перешагни пропасть недоверия
— Почему ты не соглашаешься пройти тестирование, чтобы доказать, что это ребенок Бена? — спросил он.
— Вы поэтому просили меня приехать? Чтобы снова изводить меня этим тестами?
— Здесь многое поставлено на карту, барышня, — сказал он, и щеки его покрылись красными пятнами. — Если будет доказано, что отцом этого ребенка является Бен, то он станет наследником состояния. А вы не имеете представления…
— Я не хочу иметь никакого представления! — она, не моргая, посмотрела Уолтеру в глаза. — Я не хочу ничего знать о вашем состоянии, так же как не хотел этого и Бен.
— Бен не знал, чего он хочет.
— Нет, знал, — произнесла Лэйни, стараясь контролировать свой голос. — Он хотел, чтобы отец любил и понимал его таким, каким он был.
Жилка дернулась на лице Уолтера. Губы его сжались, а глаза сузились.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — прорычал он.
— Я прекрасно знаю, о чем говорю. Вы думаете, что с помощью своих денег можете держать под контролем всех вокруг. Что ж, с Беном это не вышло. И это не выйдет со мной… и с моим ребенком.
Вдруг Лэйни поняла, что была права, успокаивая себя. Он был простым мужчиной, обыкновенным человеком… даже, скорее, жалкой оболочкой для своего разума в этот момент. Он мог бы попытаться управлять жизнью Далтона, но она не позволит ему сделать это. Она была намного сильнее его.
Чувство успокоения пришло к Лэйни.
— Ты пройдешь тесты, или Далтон не увидит ни цента из моих денег, — продолжал давить на нее Уолтер. — Неужели ты хочешь лишить его такого состояния?
— Я не лишаю Далтона ничего. Это делаете вы. И я сейчас говорю не о деньгах. Вы лишаете его того же, чего однажды лишили Бена. Бена уже нет с нами. — Она видела, как Уолтер вздрогнул, но это не остановило ее. Она продолжала говорить… ради Бена и ради Далтона. — Теперь вы сами боитесь умереть. Не пора ли вам понять, что действительно важно в жизни? — Между ними воцарилась напряженность. Долгий момент они оба молчали. — Вы хотели видеть Далтона. Я привезла его. И я рада, что приехала. Раньше я боялась вас… а теперь уже не боюсь. Все, что я чувствую по отношению к вам, — это жалость.
Она повернулась. Гаррет пристально смотрел на нее. На его лице отражалось какое-то странное чувство, которое Лэйни не могла разгадать. Она не была уверена, было это чувство злостью… или болью.
— Подожди, — резко приказал Уолтер.
Она остановилась. Что-то в его голосе, что-то болезненное, заставило ее обернуться. Он казался таким маленьким среди всех этих приборов.
— Что?
Он долго смотрел на нее. Вдруг его глаза посветлели, заметно посветлели.
— Я хочу подержать его, — резко сказал он. — Принеси его сюда и дай мне подержать его.
Его слова были требовательными, но в тоне, в глазах была мольба.
Первым желанием Лэйни было отказать ему, восстановить справедливость, уйти от него. Он не заслуживал того, чтобы держать Далтона. Но она не могла уйти.
Она подошла к Уолтеру ближе и без слов протянула ему Далтона. Уолтер взял малыша на руки. Он ничего не говорил, просто держал Далтона, трогая его лицо, его ручки. Лэйни заметила, что руки Уолтера дрожали, когда он нежно прижимал к себе ребенка.
Потом он вернул ей Далтона. Лэйни взяла сына и тут увидела, как на глазах его деда выступили слезы. Ей пришли на ум слова Гаррета, что, несмотря на суровую и холодную оболочку Уолтера, у него доброе сердце.
Вдруг комок подкатил к ее горлу. Горечь охватила ее.
— Я знала, что вы любите его, — с нежностью произнесла она, стараясь контролировать дрожь в голосе. — Вы знаете, что он ваш внук, и вы любите его. И Бена вы тоже любили, я в этом уверена.
Уолтер не ответил, только отвернулся. Его губы были сжаты, но Лэйни все же заметила, что они дрожат. Он скрестил бледные и худые руки. Лэйни так захотелось дотронуться до его руки, что даже пришлось сжать кулак, чтобы не сделать этого. Ведь она не знала, как он отреагирует, если она дотронется до него.
— Теперь у вас есть внук, — прошептала она. — Вы уже ничего не можете поделать с прошлым, но вы можете изменить будущее… если захотите.
Когда Лэйни закончила, она повернулась и встретилась взглядом с Гарретом.
И она напомнила себе, что не может исцелить Уолтера, так же как не смогла исцелить Гаррета. Она сказала все, что было у нее на душе. Больше она ничего не могла сделать.
Уолтер промолчал. Он так и не обернулся, когда она ушла.
Гаррет вышел за ней. Он бесшумно закрыл дверь в комнату Уолтера.
Лэйни положила Далтона в коляску, затем выпрямилась и посмотрела Гаррету в глаза. Она приняла решение, и он должен был узнать об этом первым.
— Я решила протестировать Далтона.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Гаррет ходил по коридору перед отделением интенсивной терапии.
Несколько часов прошло после встречи Лэйни с Уолтером. Она уже уехала, уехала домой, в Дир-Крик. Уолтер лежал в реанимации, ожидая, когда его переведут в обычную палату. Как говорил доктор, он отлично перенес операцию.
Старик будет рад услышать, что Лэйни согласилась на тестирование, которое подтвердит, что Далтон — его внук.
Уолтер победил.
Но Гаррет не мог вырвать из своего сердца чувство, что на самом деле Уолтер проиграл. И не он один. Гаррет тоже проиграл.
Вы уже ничего не можете поделать с прошлым, но вы можете изменить будущее… если захотите. Слова Лэйни снова и снова звучали в его голове.
Гаррет знал, что эти слова она обращала не только к Уолтеру, но и к нему самому тоже.
Но разве он не пытался сделать это? Он уже однажды любил и поплатился за это. Теперь действовал более предусмотрительно. Да и какой дурак будет дважды повторять одну и ту же ошибку?
Если он даст Лэйни то, чего она хочет, то может оказаться в той же ситуации, какая была с Ванессой. Он может остаться наедине с мучительной болью.
Гаррет резко остановился в углу коридора. Но он и так был наедине с мучительной болью сейчас, разве нет? Он повернулся к Лэйни спиной, но это не уменьшило его боли.
Если он даст ей то, чего она хочет, то подвергнет себя большому риску. Но если он не сделает этого, то обречет себя на такое будущее, которого всеми силами старается избежать. В таком случае он рискует пройти мимо настоящего счастья. Только то, что это было ошибкой в прошлом, еще не означало, что это станет ошибкой в настоящем.
Я решила протестировать Далтона.
Холод сковал сердце Гаррета, и он понял, почему его не обрадовало ее решение. Оно лишало его преимущества выбора. Гаррет мог довериться Лэйни до научного подтверждения, теперь же эта возможность растаяла, как дым. Ей больше не нужно было его доверие.
