Кара Уилсон - Перекресток судьбы
Эмили не знала, сколько так лежит, но вскоре тело отяжелело и ее охватила дремота. Внезапно вспомнились слова Берты: «Ты думаешь, что перестала скорбеть по Энди, но это не так».
Эту фразу тут же сменила беспокойная мысль: Фабиан, наверное, думает точно так же.
Эмили прямо-таки подпрыгнула на постели. Ее сердце готово было вырваться из груди. О боже, подумала она, вот, оказывается, в чем дело! Вот почему он избегает меня!
10
Как я могла быть такой глухой и слепой?! Как не догадалась о том, что так очевидно! Эмили с мучительным стоном закрыла глаза.
Когда вечером вернулся Фабиан, Эмили сидела на стареньком деревянном стуле, стараясь не нервничать. Но это было нелегко. Фабиан закрыл за собой дверь и едва взглянул на гостью.
– Я приму душ, а потом мы поужинаем.
Ужин был очень простой. Розалия приготовила свинину с картошкой и овощами. На тарелке в середине стола лежали фрукты, которые привезла с собой Эмили. Она никогда раньше не встречала подобных экзотических плодов. Фабиан ел молча, и Эмили понимала, что лучше именно сейчас начать нелегкий разговор и побыстрее со всем покончить.
– Через пару недель после твоего отъезда, – начала она, – я заехала к тебе, чтобы забрать свои вещи. Я разговаривала с Мэнди.
– Ну и что? – Он поднял голову и посмотрел на Эмили.
– Она сказала, что предложила свою кандидатуру для поездки в Колумбию, но ты настоял на том, чтобы самому вернуться сюда.
– Да, – просто ответил Фабиан.
– Я хочу знать, почему ты оставил меня. Ты должен сказать мне правду. Обязан!
– Я не видел причин продолжать наши отношения. – Слова были сказаны холодным скучным тоном.
Эмили вздрогнула и постаралась мобилизовать всю свою храбрость, потому что поняла: единственный способ узнать что-то – это идти напролом.
– Ты ревновал меня к Энди, – сказала она таким же бесстрастным тоном. – Теперь я это понимаю.
Фабиан удивленно приподнял бровь.
– Энди мертв, – бросил он небрежно.
– Да, мертв. – Эмили не дрогнула, не сводя взгляда с ледяной маски на лице собеседника.
– Ты была не готова продолжать эти отношения, – наконец сказал он. – Ты даже не могла продать этот чертов дом!
Ее сердце сжалось.
– Это было вовсе не потому, что я не могла забыть мужа, Фабиан, – мягко проговорила она. – Вовсе не потому.
Он пожал плечами.
– По крайней мере, мне так показалось.
– И поэтому ты уехал? Думал, будто я не могу забыть Энди? Ты ревновал. Ревновал потому, что он показал мне мир, потому, что я любила его, и потому, что не смогла отказаться от дома. Вернее, думала, что не могу это сделать.
– Спасибо, что проанализировала ситуацию, – пробурчал Фабиан с сарказмом. – Я видел, что ты не можешь забыть его. Не можешь слышать правду о нем и о его эгоизме и думаешь о муже как о святом. Тебя охватила паника от одной только мысли о продаже дома. Прости, но я не уверен в тебе и не вижу возможности продолжать наши отношения. – Он воткнул вилку в картофелину. – А теперь давай сменим тему.
Эмили стиснула руки. Она так волновалась, что ей было трудно говорить.
– Нет. Я еще не закончила. У меня есть кое-какие проблемы с продажей дома, но это не имеет ни малейшего отношения к Энди.
– Правда? – раздался его громкий насмешливый голос.
– Да, правда. До недавнего времени я не понимала причин всего этого. Но теперь поняла. Дом был лишь олицетворением моей мечты о семье, воплощением в жизнь того сна, который снился мне с детства.
Фабиан ничего не сказал и откинулся на спинку стула, окинув Эмили скептическим взглядом.
– Ты знаешь, я всегда хотела детей, – продолжала она. – А если бы купила тот небольшой домик, в котором мы были вместе с тобой, то все получилось бы не так, как я мечтала. После переезда в другой дом моя мечта перестала бы существовать. Подсознательно я не могла позволить этому видению исчезнуть, ведь всю жизнь оно было частью меня. Пусть мечта и нереальна, но от одной только мысли, что я отказываюсь от нее, меня охватывала паника. – Эмили глубоко вздохнула. – Дом был символом моих надежд.
– И символом твоего замужества, – холодно добавил Фабиан.
– Фабиан, Энди умер! Он был важной частью моей жизни, необходимой ее частью. Но теперь все кончено, и наши отношения с мужем не имеют теперь никакого значения.
– Ты любила его.
Сердце Эмили сжалось.
– Да, любила. Любовь и супружеские взаимоотношения многообразны.
– И какими же были ваши взаимоотношения?
– Мы остались друзьями, несмотря на бездетность. Мы уважали друг друга. – Эмили на секунду замолчала. – Судьба принесла нам обоим боль, и мы нуждались друг в друге.
Он молча смотрел на Эмили, словно ожидал продолжения. В его взгляде вроде бы промелькнуло понимание и что-то еще – недоверие?
– Я чувствовала себя виноватой, потому что не могла любить его так, как он того заслуживал, – с трудом проговорила Эмили. – Я знала, какой должна быть любовь, но ее не было. Это совсем не так, как с тобой. А ведь именно тебя я любила. С тобой все казалось особенным, а с Энди – обычным. И ни с кем другим никогда не будет так, как с тобой. Наши отношения… далеко выходят за пределы дружбы и уважения…
– Насколько я понимаю, с Энди у тебя все было вполне по-настоящему.
Эмили охватили отчаяние и злость.
– Я не знаю, как убедить тебя! Возможно, ты никогда не чувствовал того же, что я. Наверное, я просто фантазировала и ты не испытывал ко мне особых чувств этим летом. Возможно, это был всего лишь летний роман. А я, дура, наивная дура, подумала, что мы все еще можем любить друг друга по истечении стольких лет и все начать сначала. – Эмили резко поднялась из-за стола, желая лишь одного – поскорее уйти из этого дома.
Раздался громкий стук в дверь, которая тут же распахнулась. На пороге стояла молоденькая медсестра. Она невнятно сообщила, что где-то произошла авария, много крови и нужно спешить. Пока Эмили пыталась сообразить, что происходит и как ей себя вести, Фабиан встал и поспешно вышел.
Оставшись одна в безмолвном доме, она ощутила невыносимую усталость, словно только что карабкалась по горам и все силы покинули ее.
Эмили было трудно даже принять душ. Все же освежившись под ним, она забралась на узкую кровать в надежде заснуть. Несомненно, ей требовался отдых.
Однако сон никак не шел, тревожные мысли крутились в голове. Убедила ли она хоть в чем-то Фабиана? Что, если ему не нужна ее любовь? А ведь надо еще сказать ему о своей беременности. Она положила руку на живот. Фабиан имеет право знать о ребенке.
