Вирджиния Лавендер - Клятва верности
На улице моросил дождь. Немилосердная жара, терзавшая Ирландию две недели подряд, сменилась прохладной и весьма мокрой погодой. Впрочем, для того, кто бережет свою нежную белую кожу, такая погода гораздо приятнее. К тому же теперь можно было дышать привычным влажным воздухом, а не опасаться при каждом вздохе спалить себе легкие.
Увядшие было газоны снова зазеленели, влажная листва деревьев приобрела былую упругость и пышность. Сухая пыль, лежавшая несколько дней назад на всех улицах, невзирая на усилия дворников, куда-то исчезла.
Словом, на взгляд Рози, погода стояла прекрасная, хотя небо теперь сплошь затягивали серые облака. К тому же сэр Родерик теперь наотрез отказывался покидать квартиру, видимо опасаясь за свои старые кости, которым сырость могла повредить. Можно было не таскать несчастного пса с собой, а спокойно оставлять его на теплой лежанке в кухне.
Насвистывая веселую песенку, молодая женщина быстрым шагом добралась до отеля, в котором обычно коротал время ее нареченный. До этого Рози все было недосуг его навестить. И теперь, разузнав у портье, где находится номер тридцать девять, она поднялась по вытертой каменной лестнице на третий этаж, отперла дверь подаренным ключом и с интересом огляделась.
Пустота и тишина. Совершенно никого. Сэма не было дома, хотя они и договаривались вчера встретиться.
Что ж, можно и подождать, все равно в такой уютный дождливый день торопиться некуда.
Рози неспешно обошла маленький однокомнатный номер, подивившись чистоте и порядку, царящему здесь: ни тебе носка, забытого на люстре, ни измятой рубашки, кокетливо переброшенной через ручку кресла. Да здесь и кресла-то никакого не оказалось. Повсюду строгий армейский порядок, нигде ни пылинки.
Рози вспомнила обычное состояние собственной квартиры и досадливо вздохнула. Похоже, что в их странном союзе всеми скверными привычками старого холостяка обладает именно она: вечно вещи разбросаны, в холодильнике шаром покати, готовить не умеет. Впрочем, если этот отчаянный парень решил на ней жениться, то, вероятно, его такие мелочи не волнуют.
Она уселась верхом на стул около журнального столика, по привычке перевернув его спинкой вперед, еще раз обвела взглядом комнату и завистливо вздохнула.
На столике валялись какие-то американские книги, парочка нераспечатанных конвертов и довольно толстый сверток с надорванной упаковкой. Из-под оберточной почтовой бумаги выглядывала пара затрепанных журналов сомнительного содержания и какой-то листочек, убористо исписанный кокетливым женским почерком.
Сердце Рози судорожно сжалось. Она узнала обложки и похолодела.
Не вполне отдавая себе отчета в своих действиях, Рози молниеносно схватила пакет и вытрясла из него записку.
Чтобы в полной мере осознать всю глубину вашей ошибки, вам достаточно лишь просмотреть несколько снимков из этих гнусных подпольных изданий, которые я с полным осознанием своего долга прилагаю к письму.
Подумайте, в каких грязных делишках должна быть замешана эта особа сейчас, если пять лет назад, в совсем юном возрасте, она уже позволяла себе участвовать в подобных съемках. Заслуживает ли она того, чтобы стать супругой одного из честнейших и талантливейших журналистов нашего времени, обладающего незапятнанной репутацией?
С глубоким уважением,
ваша искренняя доброжелательница.
Рози отбросила листок, словно обжегшись. В глазах у нее потемнело, голова закружилась. Да, вот оно… Как всегда, эта история всплывает, чтобы лишить ее всякой надежды на счастье. Удивительно, как это кто-нибудь из пишущей братии не откопал снимки раньше, когда подробности ее помолвки активно обсуждались в прессе.
Что ж, действительно ее репутацию никак не назовешь безупречной…
Молодая женщина прикрыла глаза, испытывая жуткую слабость и странное оцепенение во всем теле. Пожалуй, она даже не смогла бы сейчас подняться со стула. Перед ее внутренним взором пронеслась вся та история…
Конечно же девушка, воспитанная в католической семье, да еще в пуританской Ирландии, никогда бы не стала сниматься для эротического журнала, к тому же подпольного, потому что в то время других просто не существовало. Но Рози, заняв первое место в том злополучном конкурсе красоты, вдруг удостоилась внимания Дэниэла Мейсена, сына той самой миссис Мейсен, на которую работала ее мать.
Естественно, Рози, пораженная тем, что на нее обратил внимание самый красивый и богато одетый юноша их нищего поселка, обычно проходивший мимо нее, как мимо пустого места, или пренебрежительно фыркавший, разглядывая ее залатанную одежонку, бросилась в омут любви головой.
Первая любовь обернулась трагедией. Во-первых, потеря невинности была в те времена катастрофой для девушки, особенно если в маленьком поселке все друг друга знают и сплетни разносятся из дома в дом как при пожаре. Да парочка не особенно и скрывалась.
Дэниэл не утруждал себя соблюдением осторожности, а Рози влюбилась без памяти и совершенно не думала о последствиях. Ей казалось, что у них все будет как в рыцарском романе, которые когда-то давала ей читать дублинская бабушка, Фелиция Макдауэлл.
Во-вторых, Дэниэл, увлекавшийся тогда фотографией, сделал несколько весьма откровенных снимков своей несовершеннолетней возлюбленной, которые потом неизвестно как оказались в том мерзком журнале. Юноша клятвенно утверждал, что просто забыл фотографии на столе, а его нечистый на руку приятель стащил их и отнес в журнал, чтобы получить гонорар, но подробности были не важны.
Разразился жуткий скандал. Кто-то принес злополучное издание в школу, новость быстро распространилась, и из последнего класса бедняжку просто выставили, чтобы не возмущала спокойствие и не порочила безупречное имя школы святой Марты.
Жить в сельской местности с репутацией девушки, которая пошла по плохой дорожке, и сносить постоянный шепоток за спиной, а то и откровенные оскорбления, оказалось невозможно. Рози, с разбитым сердцем, измученная и потрясенная травлей, бежала в Дублин, где долго пыталась отыскать хоть какую-то работу, мерзла и голодала, пока не догадалась попроситься к бабушке под крыло…
За прошедшие несколько лет в Ирландии многое переменилось. Но показаться в родных местах модель не решалась до сих пор. Слишком живы были воспоминания о веселой жизни, которую устроили ей любящие родственники и заботливые соседи. Она регулярно высылала матери деньги, но забыть ничего так и не смогла.
И теперь опять… Какая подлая душа воспользовалась старой историей, чтобы во второй раз разбить ей жизнь? Хотя аромат духов, исходящий от гадкого письма, вполне очевиден. Никакой подписи не нужно, это духи «Джулия Фрагатти».
