Кейт Дэнтон - Миражи в Андах
Она подошла к стеллажу и вынула оттуда английский перевод романа. Бесспорно, какие-то отдельные места в нем принадлежали перу Камилы. Но для Аликс теперь стало очевидным: в целом книга написана другим человеком. Во всех произведениях Камилы – а также в записных книжках и дневниках – неизменно присутствовала свойственная ей мягкость. А этот роман был написан в жесткой манере.
Теперь Аликс знала точно, что Камила была только соавтором «Карибского соглашения», а к роману «Смерть Амазонки» либо вообще не имела никакого отношения, либо имела, но очень незначительное. Теперь ей стало ясно, что сбивало ее с толку. Она имела дело не с одним писателем, а с двумя. Но кто второй автор? Аликс подозревала, кто это может быть. И собственное открытие приводило ее в ярость.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Аликс подошла к садовнику, поглощенному обрезкой розового куста. Стараясь скрыть раздражение в голосе, спросила:
– Где молодой сеньор Серрано?
В ответ садовник куда-то махнул рукой в резиновой перчатке. Направившись в ту сторону, Аликс пересекла бывший каретный двор и, пройдя через беседку, вышла к пруду.
Висенте был там. Он лежал на траве у воды и смотрел на кишащих у берега головастиков. Услышав ее шаги, он поднялся.
– Решила подышать свежим воздухом?
– Нет, продолжаю работать, – сказала она. – Но я хотела бы, чтобы ты кое-что прояснил мне. Не хватает нескольких дневников. Трудно поверить, что твоя мать, такой дисциплинированный и методичный человек, внезапно прекратила вести записи. Они обрываются за несколько лет до ее смерти. Остается предположить, что кое-каких дневников недостает.
– Да, эти дневники действительно существуют.
– И в них говорится о соавторстве, да? В них объясняется, каким образом ты стал Камилой Завала?
– Что ж, ты догадалась. Да, теперь Камила Завала – это я. – Висенте потер шею. – Просто я хотел дождаться благоприятного момента, чтобы открыть тебе всю правду.
– И сколько же ты собирался его дожидаться? Пока я не выставлю себя полнейшей дурочкой? Какая же я, в самом деле, была дура! Как не поняла этого раньше! Видимо, меня слишком увлекла находка ее первого романа, и я занялась им, вместо того чтобы обратить внимание на более поздние вещи. Разницу в стиле я заметила сразу же, но сколько времени потратила впустую, пытаясь отыскать причину! – Не в силах сдержать гнев, она вскинула руки. – А ты… ты все это время наблюдал мой идиотизм и даже глазом не моргнул. Что ж, надеюсь, ты получил удовольствие.
– Вовсе нет. Просто мне казалось, что это необходимо.
– Тебе казалось, что это необходимо… – передразнила она. – А вот мне сейчас кажется, что ты… ты… – В ярости Аликс не могла подобрать подходящего слова, да и язык отказывался ее слушаться. Она отвернулась от Висенте и уставилась куда-то в сторону, стараясь подавить в себе желание расплакаться. Она чувствовала себя обманутой, хотя Висенте вроде бы не обязан был раскрывать ей правду.
Наконец она развернулась и посмотрела на него в упор.
– Тебя, наверное, искренне развлекали мои тщетные попытки выяснить, кто такая Камила. Мои нелепые расспросы всех подряд, мои предположения о том, что это Сильвия. Все это время ты просто смеялся надо мной.
– Я не смеялся.
– Почему же? Мне кажется, это и в самом деле смешно, – с горечью сказала Аликс.
Висенте взял ее за руки.
– Выслушай меня, пожалуйста. Да, я признаю: твой приезд явился для меня полной неожиданностью, и сначала я решил любой ценой помешать тебе раскрыть мой секрет. Вдобавок, мой отец задался вдруг целью поженить нас. Я изо всех сил стал этому сопротивляться. Я сопротивлялся влечению к тебе, но безуспешно. – Он взял прядь ее волос и принялся мягко перебирать их пальцами. – Аликс, я привез тебя сюда, чтобы поделиться с тобой тайной Камилы. Но не только. Еще я привез тебя сюда, чтобы просить стать моей женой.
Аликс лишилась дара речи. Его слова только усилили ее негодование. Наилучшим выходом сейчас было бежать от него, чтобы выиграть время и получить возможность хотя бы немного успокоиться и все обдумать. Но Висенте, по-видимому, предугадал это намерение и крепко схватил ее за руку.
Она попыталась высвободиться, но безуспешно. Висенте был гораздо сильнее. И тогда Аликс, собрав все силы, оттолкнула его от себя. Висенте выпустил ее руку, отступил на шаг, потерял равновесие, взмахнул руками, пытаясь восстановить его, – и с громким всплеском шлепнулся в пруд. У берега было неглубоко, он тут же поднялся и с каким-то веселым удивлением уставился на Аликс. Тут ему на грудь внезапно прыгнула большая испуганная лягушка. От неожиданности Висенте снова потерял равновесие и упал в воду.
Когда он, наконец, вылез, с него ручьями стекала вода. Брюки потеряли всякое подобие формы, шерстяной свитер сморщился. Волосы Висенте, обычно аккуратно уложенные, мокрыми прядями падали на лицо.
Нет, Аликс вовсе не хотела такого исхода. Она просто пыталась убежать. Теперь же она испуганно смотрела на Висенте, ожидая вспышки гнева с его стороны. Но нет – он по-прежнему изумленно-весело смотрел на нее. Потом окинул взглядом собственную фигуру.
Аликс бросилась к дому, но не успела добежать до каретной площадки, как твердая рука снова остановила ее.
– Аликс…
– Не прикасайся ко мне! – прошипела она.
– Не могу ничего поделать.
– Попробуй через «не могу»! – Она повернулась к нему.
– Похоже, мне придется снова браться за уроки английского, чтобы научиться улавливать все тонкости ваших фразеологизмов. Впрочем, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем речь. – Висенте ослабил пальцы.
– Ну зачем было разыгрывать всю эту комедию с Камилой? Ты ведь мог бы спокойно отвезти меня в отель и предоставить самой себе. Я бы ничего о Камиле не узнала и вернулась домой. А ты… – Ей опять не хватило слов.
Висенте отбросил со лба мокрые слипшиеся волосы.
– А я решил попытаться узнать тебя получше.
– Ты решил вмешаться в мои дела.
– И это тоже. Я не мог удержаться. Ты была любимейшим человеком моей матери. Она так много говорила мне о тебе, ее занимала твоя жизнь в Оклахоме, твои письма. Она нередко давала нам почитать их. Казалось, что ты – почти что член нашей семьи. Она уже собиралась пригласить тебя в Эквадор, когда заболела.
– Ты же мог написать мне об этом, сообщить, что она больна, или хотя бы о том, что она… когда она… – Слезы, которые Аликс так долго удерживала, потекли по ее лицу. Она сердито отерла их кулаком.
– Как же я мог? Ведь я не знал, что за человек эта Александра Харпер. И не исключал возможности, что, едва узнав о смерти моей матери, ты тут же сообщишь обо всем в газету. Как бы я тогда смог продолжать писать под именем Ка-милы Завала?
