Кэй Мортинсен - Сквозь годы
— А мне показалось, что я тебе не безразличен, — заметил Коул.
— Мне не нужны деловые предложения! — сделав вид, что не слышала этой реплики, выкрикнула Глэдис. — Видимо, ты считаешь, что я должна поблагодарить тебя? Как же, дочери экономки предлагают место жены! Да как ты смеешь так обращаться со мной?!
— Лучше быть женой, чем любовницей! — Его слова прозвучали как щелчок хлыста.
— Нет, я не согласна жить во лжи!
Глаза Глэдис горели праведным гневом.
— Во лжи?! — с иронией переспросил Коул. — Ты же говорила, что без ума от меня.
— Ты говорил мне то же самое! — вскипела она.
— Могу повторить! Я хочу тебя. Ты нужна мне и хочешь меня!
— Чушь!
— Тебе не удастся меня обмануть. Ты вся горишь желанием.
— С чего ты взял? — бросила Глэдис с вызовом.
— Кожей чувствую. Да и лицо у тебя раскраснелось.
— Это от гнева! — в отчаянии возразила она.
— Не обманывай себя, — посоветовал Коул с усмешкой. — Хочешь, я сниму пиджак?
— Нет! — прошептала Глэдис, не в силах отвести глаз от его рук.
— Почему это так волнует тебя? Ты же ничего не испытываешь ко мне. Я мог бы даже расстегнуть рубашку… — тоном опытного соблазнителя проворковал Коул.
Она с трудом сглотнула, и это не укрылось от его глаз, в которых тут же загорелся охотничий азарт.
— Не делай этого! — панически выкрикнула Глэдис, хотя тело ее уже готово было сдаться в надежде снова пережить восхитительные ощущения вчерашней ночи. — Ты ждешь, что я соглашусь строить семейные отношения только на сексе и материальной заинтересованности? — спросила она охрипшим голосом.
— Для начала, — невозмутимо ответил он. — У нас хорошо получается…
Последняя ее надежда рухнула, и она отвернулась, скрывая слезы. А ей так хотелось оказаться в его объятиях и услышать слова любви!.. Даже если б это был обман, она с готовностью поверила бы, только чтобы быть с Коулом вместе!
— Я не выйду за тебя, — твердо произнесла она.
— Значит, мы будем жить в грехе, — спокойно отозвался он.
— Нет!
— Ты хочешь лишить Шона его законных прав?
Глэдис в отчаянии стукнула кулачком по каминной полке.
— Почему должна уезжать я, а не ты?! Ты получаешь все, хотя столько лет не появлялся здесь! Почему ты не оставишь нас с Шоном в покое?
И вдруг она почувствовала на своих плечах руки Коула.
— Потому что в нашей жизни была прошлая ночь, — спокойно ответил он.
— Это был только секс, — мрачно буркнула она.
Коул помолчал немного и сказал:
— Это самая мощная движущая сила в мире.
Нет, мысленно возразила Глэдис, на мой взгляд, есть еще более мощная — любовь. И все-таки она не могла отрицать, что ощущает исходящее от его тела притяжение. Соблазн становился все сильнее, а она слабела. Почему бы не уступить?
Коул повернул ее лицом к себе, не выпуская из кольца своих рук, и стал жадно целовать. Ее решимость сопротивляться таяла с каждой секундой.
— Пожалуйста, не надо, — слабо взмолилась она.
Коул тут же отпустил ее, и лицо его приняло замкнутое выражение.
Глэдис молча повернулась и на негнущихся ногах вышла из гостиной. Она чувствовала себя такой опустошенной и измученной, что уже не могла ни о чем думать.
Прошла почти неделя, а они так и не нашли выход из тупиковой ситуации. Каждый занимался своим делом и старался не нарушать условий этого странного соглашения о совместной жизни.
Тем временем бригада строительных рабочих приводила дом в порядок: они перекрывали крышу, варили трубы, меняли водостоки…
Глэдис понимала только одно: планы Коула претворяются в жизнь, а значит, он не собирается покидать усадьбу. Неужели вскоре ей придется паковать вещи?!
В поселке было много разговоров и слухов о том, что происходит в усадьбе Гринлэнд, но они вовсе не походили на те, которых опасались Коул и Глэдис.
Местным жителям было известно, что Коул Лиммерикс приехал заявить свои права на усадьбу и выселить оттуда Глэдис, и первое время ее решимость остаться у многих вызывала восхищение. Но постепенно у Коула начали появляться сторонники.
Теперь Глэдис нередко останавливали на улице и спрашивали, почему она не уезжает. А ей нечего было ответить. Теперь к ее любви к усадьбе добавилась любовь к Коулу, и она даже не знала, чего боится больше — лишиться дома или возможности видеть любимого человека.
Кроме того, мне придется расстаться со старым надежным другом Дереком и ликвидировать дело, в котором мы вместе добились успеха, с тоской думала Глэдис. Эти мысли причиняли ей почти физические страдания.
Она снова и снова обдумывала ситуацию, пытаясь найти выход, и с каждым днем становилась все мрачнее. Коул тем временем продолжал атаковать ее, расписывая их будущую совместную жизнь в розовых тонах.
— Выходи за меня, — говорил он ей каждый вечер.
— И не проси! — отвечала она, с каждым разом испытывая все более сильное искушение согласиться.
Ведь она любила Коула, а иногда ловила такие его взгляды, что ей начинало казаться, что он тоже к ней неравнодушен. Но слов любви так и не дождалась.
Может быть, печальный опыт прошлой жизни заставляет его скрывать свои чувства? — пыталась найти объяснение такому поведению Глэдис. Но потом она говорила себе, что все это самообман и Коул просто выбрал женщину, которая устраивает его в постели, вкусно готовит и достаточно молода, чтобы родить ему детей. Как разобраться, где тут правда? — гадала она, присматриваясь к нему.
Однако, как правило, после ужина они забывали о своих проблемах, дружно купали Шона и укладывали его спать. В такие минуты Глэдис порой забывала об осторожности и готова была принять предложение Коула только потому, что он чудесно ладил с ее сыном.
Ей было мучительно и в то же время радостно видеть их вместе. Коул был именно тем мужчиной, которого она выбрала бы в качестве мужа и отца своих детей.
Но, увы, именно его она вынуждена отвергнуть, если у нее есть хоть капля здравого смысла.
Вот и этим вечером, в сотый раз повторяя себе, чем рискует, выйди она замуж за Коула, Глэдис невидящим взглядом смотрела в тарелку, так и не притронувшись к еде.
Из него получился бы отличный отец… Шон привязался к нему и сиял, когда тот оказывался рядом. Собственно, боялась Глэдис только одного: что когда-нибудь Коул встретит женщину, которую полюбит… Тогда она, Шон и ребенок, который родится в этом браке, снова останутся одни.
— Что-то ты сегодня притихла, — сказал Коул, врываясь в ее мысли.
Она даже не взглянула на него.
— Мне есть о чем подумать.
