Джейн Арбор - Море цвета крыла зимородка
На Санта-Гонорат они исполнили долг, посетив замок восемнадцатого столетия, служивший наблюдательным пунктом на случай нашествия сарацин и мавров. На Санта-Маргарет, самом большом из островов, они решили пожертвовать осмотром форта – тюрьмы таинственной Железной Маски – в пользу прогулки через сосны Алеппо по лесным тропинкам, протоптанным во мху поколениями крестьян.
Устав наконец, они уселись на открытом месте, где могли вволю любоваться бесподобной голубизной моря за колоннадой сосен, стоявших стройными рядами, подобно опорам кафедрального собора.
Блайс обхватил колени руками и положил на них подбородок. Вздохнул, дав паузе затянуться. Затем проговорил:
– Роза, предположим, что ты хочешь чего-то до умопомрачения и это что-то – вещь стоящая и способная вознаградить не только тебя одну. Скажешь ли ты в этом случае, что цель оправдывает средства?
Надо же, Блайс носится с проблемой, к которой относится без цинизма, и не клянет за нее свою разнесчастную судьбину! Еще совсем недавно такое ему было несвойственно, но теперь, когда самоуверенности в нем поубавилось, кое-что в его отношении к жизни изменилось. «Жаль, что изменения, происходящие в нем, сказались на Сильвии, ибо к ней он переменился в первую очередь», – подумала Роза.
Озадаченная вопросом, Роза запротестовала:
– Ох, Блайс, ну ты и спросил! Добро во имя зла и наоборот? Благая цель и никудышные средства? Страдания немногих ради процветания остальных? Спор об этом идет веками. Что же до меня, то мой ответ – нет и еще раз нет, и я с уверенностью могу сказать, что любая цель, достигнутая мной – если, конечно, не потерплю фиаско, – никоим образом не будет связана с применением недостойных средств.
– Но почему не победа любой ценой? Ради чего заранее обрекать себя на неудачу?
– Чтобы потом не мучили угрызения совести. Чтобы не жить с чувством вины.
– Даже если впоследствии сумеешь исправить содеянное? И зная заранее, что такое тебе вполне по силам?
Роза покачала головой:
– Пожалуй, чтобы решиться на такое, помимо уверенности, нужно иметь и твердые гарантии… – Тут ей пришла в голову неожиданная мысль. – Блайс, это, возможно, и не мое дело, но я присутствовала, когда Флор Мичелет хотела от тебя, чтобы ты вплотную занялся мадемуазель Одет лишь ради ее отца, который мог бы многое для тебя сделать. Означают ли твои слова «цель оправдывает средства», что ты подумываешь последовать советам Флор Мичелет и использовать бедную девушку в своих целях?
Он резко вскинул голову:
– Воспользоваться Мари-Клэр? Mon Dieu, вот уж нет!
– Извини!
– Ладно. Замнем для ясности! – Он снова вздохнул. – Мог бы и не спрашивать. Иного ответа от тебя вряд ли можно было ожидать. Ты ведь такой человек, для которого белое – это белое, а черное – это черное, и даже не допускаешь, что есть еще и серые тона, ведь верно?
– Иными словами, я слишком строга? Ты это имел в виду?
– С такими шалопаями, как я, – да. – Внезапно он сел так, чтобы можно было следить за выражением ее лица. – Знаешь, Роза, ты могла бы стать наградой за любовь к тебе, ибо кто, как не ты, достойна любви. Так я думаю, – огорошил ее Блайс.
– Я… наградой? – В тоне девушки прозвучало изумление, и Блайс коротко рассмеялся:
– Опять же ладно. Тебе не нужно вновь говорить мне то, что я знаю заранее. Но допустим, я скажу тебе… Нет… – Он, видимо, проглотил конец фразы, связанный с каким-то принятым решением, и после паузы они заговорили о посторонних вещах, пока не настало время возвращаться на пристань.
Этот разговор одновременно и смутил и встревожил Розу. Блайс загадочный, прячущийся за барьерами недомолвок, – это было что-то новое. Под его пристальным взглядом на какой-то пугающий миг она подумала было, что он собирается признаться ей в любви, и испытала огромное облегчение, когда обнаружила, что ошиблась.
Роза также была рада, что ее предположение насчет Мари-Клэр Одет не подтвердилось. Она не хотела верить, что поведение Блайса изменилось потому, что он все же внял советам Флор Мичелет… «По его собственному признанию, он вынашивает некий другой план, и как далеко Блайс может зайти во имя своих амбиций? – размышляла Роза, терзаясь сомнениями. – Опять же, что это за средства, если они неблаговидные… и ради чего?»
Результатом однодневного пребывания Сильвии в Канне стало то, что родители ее школьной подруги, зарезервировавшие номер для своего сына, который в самый последний момент не смог воспользоваться им, предложили ей за их счет оставить номер за собой на время каникул. Она составила бы компанию их дочери, а посему согласие они сочли бы услугой с ее стороны.
– Я сказала, что останусь, если ты не станешь возражать. Сможешь ли ты управиться без меня в магазине? – поинтересовалась Сильвия у Розы.
– Конечно, – уверила Роза. – Правда, мне будет здорово тебя не хватать, но я хочу, чтобы ты поехала.
– Должна признаться, что жду не дождусь, когда хотя бы ненадолго смогу вырваться из этого места, – призналась Сильвия, делая Мориньи козлом отпущения за грехи Блайса – реакция, вполне понятная Розе.
Они договорились отплатить за щедрое предложение тем, что в последний день своего пребывания в Канне Сильвия пригласит гостеприимных хозяев на ленч.
– Закажи столик в каком-нибудь по-настоящему уютном месте, и мы приедем в город за ними, – напутствовала Роза, когда Сильвия отбыла на поезде, презрев довольно робкое предложение Блайса «отвезти ее, если она пожелает».
Без Сильвии в квартире стало пусто. Зато в магазине хватало дел, чтобы чувствовать себя занятой большую часть времени, и, если там появлялся Блайс, временное отсутствие Сильвии освобождало Розу от постоянного нервного напряжения, что она что-нибудь выкинет от отчаяния.
Между тем Роза тщетно ожидала от мадам Сент-Ги расспросов о том, чем же закончилась возложенная на девушку миссия похлопотать за Блайса перед Сент-Ги. Как будто мадам, переложив эту проблему на Розу, поспешила умыть руки, а то и вовсе забыть. Когда Роза наконец рискнула коснуться этой темы, комментарии мадам были крайне скупы и носили формальный характер.
На замечание Розы, что Сент-Ги, по-видимому, непреклонно стоит на том, что Блайс или должен покориться, или устраивать свое будущее безо всякой поддержки с его стороны, мадам лишь заметила:
– Если таково его решение, значит, оно наилучшее. – Она сухо поблагодарила Розу за помощь, как будто уронила камень, оставив ее теряться в догадках, до какой степени мать смирилась с деспотизмом cына, против которого восстал только Блайс, осмелившись заявить о праве самому принимать решения…
Летние дни летели незаметно, и настало утро, когда Роза с болью осознала, что прошло более полугода ее пребывания в Мориньи. Стоял уже август. Магазин давал возможность зарабатывать себе на жизнь, и при известном старании можно было добиться большего. Сильвия физически окрепла и почти полностью восстановила здоровье. Сестры пропитались солнцем, как и мечтали до приезда сюда. Но предстояло вскоре возвращение в Англию, где их снова ожидала тусклая жизнь. Смогут ли они когда-нибудь вновь вернуться во Францию?
