Элизабет Бартон - Ниагара в хрустальном бокале
Джоанна с интересом прислушивалась к детскому голосу Шона, нанизывающему в разговоре фразу за фразой, и не могла избавиться от ощущения, что он ей кого-то напоминает.
– Твои родители в разводе?
– Я не знаю, но папа уехал от нас две недели назад. Скажите, Джоанна, это значит, что он нас больше не любит? – Большие темно-карие глаза доверчиво устремились к Джоанне, и она не могла не улыбнуться.
– Любит, конечно. И тебя любит, и твою маму. – Она говорила тихо и очень доброжелательно, чтобы успокоить тот бурлящий вулкан, который проснулся в ранимой душе мальчика. – Но, может, лучше пожить отдельно, чем ссориться и кричать друг на друга?
– Да, наверное. Вы такая умная, – покачал головой Шон, улыбаясь. Между передними зубами у него была небольшая диастема, поэтому улыбка придавала его лицу забавную изюминку. – Почему у вас нет мужа?
Джоанна смутившись, встала.
– Ты же сам сказал, я умная. Хочешь горячего шоколаду?
– А можно мне на вас жениться, когда я вырасту? – расхрабрившись, спросил Шон.
Нахмурившись, Джоанна уже открыла рот, чтобы пожурить мальчика, но, вспомнив, как сама в пять лет вздыхала о своем учителе музыки, придумала отличный выход:
– Давай договоримся так: если к совершеннолетию у тебя не появится подружка, ты разыщешь меня, и мы обсудим этот вопрос.
– Идет.
И они ударили по рукам.
Минуло полтора часа. Из-за того что Шона не забрали вовремя, занятие продлилось дольше обычного и доставило огромное удовольствие Шону. Чтобы отвлечь ребенка от тревожных предположений, Джоанна занимала его горячим шоколадом и веселыми песенками. Но когда в гостиной появился лучший друг Шона бриар Макс, восторгу не было предела. Тем временем, улучив минутку, Джоанна позвонила Лоуренсу, шоферу, который всегда приезжал за Шоном и еще ни разу не опаздывал. Водитель сказал, что сегодня Шона заберет мать, а сам он целый день в автосервисе.
Наконец под окнами громко посигналили.
– Наверное, папа! – радостно закричал Шон и, бросив мутузить пса, вскочил с пола.
Шон подбежал к окну и запрыгнул на подоконник. У подъезда Джоанны затормозил желтый «ниссан».
– У-у, – недовольно промычал Шон.
– В чем дело, Шон?
– Приехала моя мама. – Он спрыгнул с подоконника и снова уселся на ковер. – Это машина ее подруги Джессики. Можно, я еще немного поиграю с Максом?
– Конечно, можно, но давай позовем твою маму к нам. А то она будет волноваться. – Джоанна наконец расслабилась – потенциальная беда миновала.
– Не будет. Наверное, она опять пьяная и будет ругаться. Вчера она заехала за мной к Питу и обругала его маму за то, что Пит не вернул мне вовремя книгу.
Джоанна присела перед Шоном, взяв его руки в свои:
– Детка, не будь таким суровым. У каждого случаются плохие дни. Спустись, позови маму к нам. Я угощу ее своим фирменным кофе.
Она смотрела из окна, как Шон нехотя подошел к машине. Из салона никто не показался, но через опущенное стекло выглядывал чей-то локоть. В конце концов Шон смог уговорить мать покинуть «ниссан». Слегка покачиваясь, на мостовую ступила высокая, как показалось сверху Джоанне, женщина в модной шляпке. На ней были легкие расклешенные брюки и туника, развевающаяся на ветру. Неуверенным шагом, поддерживаемая Шоном, его мать взошла по ступенькам.
Джоанна успела расставить чашки и достать коробку французского печенья. Дверь в квартиру она оставила нараспашку.
Первым в комнату вбежал Шон и по секрету шепнул:
– Лучше бы она осталась в машине.
Джоанне так давно хотелось познакомиться с отцом или с матерью Шона, чтобы рассказать о его поразительном таланте и том, как он в душе переживает каждую семейную размолвку. Поправив волосы, она улыбнулась и протянула руку вошедшей женщине.
– Джоанна Тайлер, учительница Шона. Я так рада, что вы… ко мне… зашли…
Последние слова ей дались с большим трудом. Рука, не встретив ответного приветствия, опустилась сама собой. Джоанна, оторопев от шока, стояла с широко раскрытыми немигающими глазами и не могла дышать. Не менее болезненный удар получила и мать Шона. Чтобы не упасть, она прислонилась спиной к дверному косяку и только часто-часто моргала. Глазами она уже выразила многое, но для словесных пассажей не хватало трезвости ума. Перед Джоанной предстала Ванесса Деннехи, разодетая в пух и прах, вдребезги несчастная и хмельная.
– Это вы! – ледяным голосом сказала Джоанна, положив руки на плечи испугавшемуся Шону.
– Эгоистичная дрянь! – завизжала Ванесса, наступая на Джоанну. Приблизившись, она вцепилась в плечо Шона и оттащила его в сторону. – Кто позволил тебе прикасаться к моему ребенку?!
Но Шон проскользнул между матерью и Джоанной и, смело защищая учительницу, сказал:
– Мама, почему ты обзываешь Джоанну? Она хорошая, сегодня мы с ней разучивали мазурку.
– Значит, вот кого нанял твой отец обучать тебя музыке? – Ванесса отшвырнула сына с такой силой, что он, упав, ударился головой о пол. – Понятно, почему он так расхваливал ее таланты! Свили себе любовное гнездышко и ребенка моего хотите забрать?
Представшая перед Джоанной в Ниагара-фолс высокомерной и важной дамой, знаменитым адвокатом, Ванесса сейчас стремительно теряла все набранные очки.
Шон заплакал, Джоанна кинулась к нему и прижала его голову к своей груди.
– Иди, малыш, поиграй с Максом. Нам с твоей мамой надо посекретничать. – Она вывела мальчика из комнаты и притворила дверь.
Джоанна пыталась вдохнуть побольше воздуха, но обнаружила, что воздуха ей все равно не хватает, и крепче ухватилась за стол, чтобы не упасть.
– Как жаль, что мне не дали засадить тебя за решетку, – с новой силой зашипела Ванесса. – Ну ничего, теперь я позабочусь, чтобы тебя лишили права преподавать детям. Я уничтожу тебя, я сдеру с тебя шкуру!..
– Только что вы ударили своего сына, миссис Деннехи, и даже не заметили этого. Может, это достойный повод, чтобы бросить пить и заняться своим ребенком? – Джоанна говорила спокойно, делая над собой невероятное усилие, чтобы скрыть нарастающее волнение и дрожь в пальцах. – У Шона талант к музыке и…
Ванесса сделала попытку броситься на Джоанну, но оступилась и упала на колени, выронив сумочку.
– Ты еще смеешь учить меня, ехидна! Ты больше никогда не увидишь моего сына! Шон, негодный мальчишка, иди сюда немедленно! Я приказываю тебе!
Она схватила с пола туфлю и швырнула ее в дверь. На испуганном лице Шона не было ни кровинки. Он был весь белый от страха, и Джоанне казалось, что ее сердце сейчас должно разорваться на куски. Она помогла мальчику собрать ноты в папку и тайком поцеловала в лоб.
