Джун Девито - Поездом до рассвета
— Ну, как вы, Брэд? — спросила его Джен.
— Уже лучше, — улыбнулся он. — А куда вы спрятали Пэм?
— Никто ее не прятал, — надменно посмотрела на него Кристин. — Она сама ушла, потому что не хочет вас видеть.
— У Пэм нервный срыв, — перевела Джен слова Кристин. — И Марта увела ее в ванную, чтобы она умылась и немного успокоилась. Если вы хотите поговорить с ней, вам, думаю, лучше сделать это сейчас. Никто не успокоит вашу жену лучше, чем вы сами…
— Она думает, — фыркнула Кристин. — Брэд, вы будете полным идиотом, если станете слушать девочку, которая в этой жизни не нюхала ничего, кроме маргариток.
— Спасибо, — поблагодарил Брэд Джен, проигнорировав слова куколки, размахивавшей ногой. — Только покажите, где ванная.
— Пойдемте, — кивнула Джен.
— Джен, честное слово, ты делаешь большую глупость, — покосилась на нее Кристин.
— Пусть это будет на моей совести, — бросила Джен.
Проводив Брэда в ванную, где уже стих шум воды, Джен постучала в дверь.
— Кто это? — надтреснутым от рыданий голосом спросила Пэм.
— Откройте, это я, Джен! И пусть меня разорвут, потом на части, — шепотом добавила она, повернувшись к Брэду.
— Спасибо, — шепнул он в ответ. Услышав звук открывающейся задвижки, Джен поспешила ретироваться.
В гостиной ничего не изменилось. Кристин, погруженная в свои мысли, по-прежнему раскачивала ногой. Габо не отрываясь смотрел на нее, а Бишоп пребывал в полудреме.
— Ну что, сделала свое черное дело? — полюбопытствовала Кристин.
— Да, и да буду я проклята во веки веков, — улыбнулась Джен и направилась к лестнице.
— Габо, может, ты включишь радио? — раздалось за ее спиной. — Я уже не надеюсь вылететь из Лайтшроубса, выйти замуж и стать счастливой, но вдруг этот бесполезный ящик скажет хоть одну хорошую новость.
Кристин, конечно, можно было понять. Пэм все-таки удалось отыскать своего мужа, а Кристин все еще мучилась от неизвестности. Джен, конечно, злилась из-за тех гадостей и глупостей, что наговорила ей Кристин, но вместе с тем сочувствовала ей. Ведь она так же не доверяла мужчинам, как и Пэм, правда причины этого недоверия у них разные.
Что там Дако говорил о боли? — вспоминала Джен, шествуя по полутемному коридору. Кажется, что она ломает веру в людей. Похоже, что и у Пэм, и у Кристин эта вера однажды сломалась или дала большущую трещину.
Джен тихонько постучала в дверь. Будет жаль, если мистер Бриззел уже отправился спать. Ветер потихоньку стихает, и, возможно, очень скоро Джен уедет из этого дома. Но ей будет, так жаль оставить «Такобризль», не попрощавшись с его хозяином.
— Кого еще там?! — раздался голос радушного хозяина. — Брэд, это ты? Только не говори, что жена послала тебя к черту!
Джен робко открыла дверь и встала на пороге.
— Джен? — удивленно поднял брови он.
— Я подумала, что лучше нам попрощаться, пока ты не ляжешь спать, — оправдала свое появление Джен.
— Как, ты уже собралась попрощаться со мной, Джен Брауни?
Голос Дако звучал насмешливо, но Джен заметила мелькнувшее в малахитовом взгляде беспокойство.
— А мне показалось, что ветер еще не улегся.
— Да, но он стихает, — сама того не желая, вздохнула Джен. — Скоро рассветет, а я ведь еще вчера должна была добраться до дома Скотта Силвера.
— Не думаю, что этот Силвер обрадуется, если ты заявишься к нему ни свет ни заря, Джен.
— Но я обещала, Дако… — Джен осеклась, поняв, что впервые за всю эту безумную ночь назвала его по имени. Из-под густых бровей на нее смотрел опечаленный взгляд. — Почему ты так смотришь на меня? — вырвалось у нее.
— Как, Джен?
— Так, словно я чем-то тебя обидела.
— Просто малютка домовенок скоро сбежит от меня. Значит, я действительно плохой хозяин. Ведь от хорошего, не убегают домовые. — Дако развернулся в своем кресле так, что Джен могла видеть теперь только его хмурый профиль.
Она не понимала, шутит он или говорит серьезно, но ей сейчас было совсем не до шуток.
— Мистер Бриззел… то есть Дако… — срывающимся голосом начала Джен, но он оборвал ее:
— Кое-что показалось мне любопытным. Джен Брауни… — многозначительно начат он, не меняя положения. — Помнится, ты говорила, что не собираешься замуж. Могу я узнать, по какой причине молодая симпатичная девушка испытывает такое отвращение к замужеству?
— Не понимаю, зачем тебе это знать, — пожала плечами Джен, отметив, что она уже «симпатичная».
— Вообще-то я любопытный человек, хотя по мне этого не скажешь. Джен, почему ты все еще топчешься у двери? Ты боишься меня или просто не видишь, куда тебе сесть? — спросил он, не глядя на нее.
Джен окончательно смутилась. Ей надо было что-то ответить, но его поведение совершенно сбивало ее с толку. То он кричал на нее, то вел себя с ней, как с маленькой девочкой, путавшейся у всех под ногами, то был так участлив и понятлив, что Джен думала о том, о чем ей вовсе не стоило думать.
— Джен Брауни, почему ты молчишь? — напомнил о себе Дако.
— Ты не очень-то любезен. Мог бы подняться с кресла и найти для своей гостьи стул. — Джен пыталась говорить с ним шутливо, но даже звук собственного голоса казался ей неестественным.
— Ах, леди понадобился стул… — Дако вырос над столом и, отодвинув край занавески, вытащил из-за него маленькую табуретку. — Пожалуйста, Джен. — Он поставил табуретку рядом со столом. — Теперь, надеюсь, ты довольна?
— Меня немного смущают короткие ножки, — улыбнулась Джен, устроившись на низкой табуретке, — но это я как-нибудь переживу.
— Тогда я слушаю. — Дако снова повернул кресло и посмотрел прямо на Джен.
— Слушаешь? — изобразила удивление Джен. — Но я, кажется, ничего не обещала рассказать.
— Вот как, Джен Брауни? — Брови Дако взмыли вверх, и в Джен выстрелил недовольный взгляд их обладателя. — Значит, тебе нечем со мной поделиться? Значит, гостеприимный хозяин, каким ты меня называла, не может рассчитывать на откровенность своей гостьи?
— Слишком много слов, Дако, — вздохнув, отозвалась Джен. — А ведь говорить-то, и правда, не о чем. Никаких душещипательных историй вроде тех, что рассказывали Пэм и Кристин, со мной не происходило. Никто не обижал меня, никто не причинял мне особенной боли, которую я так и не смогла забыть. У меня было на редкость скучное детство, Дако. Без особенных страданий и особенных радостей. Может быть, тогда я и поняла, что, привязавшись к одному и тому же месту, я буду несчастлива…
— К месту? — недоуменно переспросил ее Дако. — Но мы, кажется, говорили не о доме, а о браке, Джен Брауни.
— Если хочешь, чтобы я ответила на твой вопрос, не перебивай меня, — сердито покосилась на него Джен.
