Алекс Стрейн - Её Величество Любовь
— Грей, прекрати.
Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило его замереть. Он смотрел в ее глаза — испуганные, сомневающиеся, еще подернутые дымкой страсти.
— Оставь меня!
Кейт все еще сжимала его плечи. Усилием воли она заставила себя разжать пальцы и уронила руки.
— Ты не можешь желать этого. Только что ты таяла в моих объятиях. Все твои слова на поверку оказались ложью. Если ты ничего не чувствуешь по отношению ко мне, то почему вспыхиваешь, как спичка?
Она покраснела.
— Перестань… Я не знаю, что это за наваждение, может, я слишком устала, но я не хочу продолжать это. Ну как ты не понимаешь! — Кейт попыталась оттолкнуть его.
— Хорошо, — голос Грея стал неестественно спокоен, — ты хочешь исчезнуть, испариться — ты уже профи в этом. Но есть одна небольшая проблемка. Пустяк. Как быть с ним?
— С ним? С кем? — Кейт опешила.
— С нашим ребенком, дорогая.
Кейт побелела и отшатнулась.
— С чего ты взял? Он же обещал!.. — прошептала она онемевшими губами.
— Не делай из меня дурака, Кейт. Беременность двух моих невесток протекала у меня на глазах. Тебя постоянно тошнит, ты падаешь в обморок, все эти эмоциональные вспышки, тебя воротит от некоторых запахов — это типичные симптомы беременности.
— С чего ты взял про запахи? — Кейт была так ошеломлена, что озвучила самую навязчивую мысль.
— Вчера вечером ты мне много чего наговорила, в том числе и то, что мой лосьон пахнет рыбой. А ты теперь не выносишь запаха рыбы. «Я теперь не выношу запаха рыбы, и не смей больше обливаться этой гадостью», — процитировал Грей.
Кейт не помнила этого, но, судя по ее состоянию, она еще и не такое могла наговорить.
— Мне не нужен никакой врач, чтобы понять, что ты беременна. Я отвез тебя в клинику лишь для того, чтобы убедиться, что ты и… мой ребенок здоровы. Но мы отвлеклись, дорогая. Этот ребенок — мой. Плоть от плоти, кровь от крови. И не смей отрицать — это будет стопроцентной ложью. Мы поженимся в ближайшее время. Ребенок будет носить мое имя, он должен быть законным. И что самое главное — у него должны быть оба родителя.
— Что?.. Ах, ты все уже решил!.. — преодолев первый шок от его слов, Кейт задохнулась от гнева. — Это мой, и только мой ребенок! У тебя нет на него никаких прав и не будет!
— О каких правах ты говоришь, дорогая? А кто подумает о правах нашего ребенка? О его праве жить в нормальной семье с обоими родителями?
— Все, с меня хватит, я уезжаю.
— Черта с два я позволю тебе забрать моего ребенка. Ты никуда не едешь. И у тебя не получится исчезнуть, как раньше. Я об этом позабочусь. Даже если мне придется запереть тебя в подвале, я сделаю это. Готовься к свадьбе, дорогая.
— Ты не сделаешь этого. Это моя жизнь, и я сама распоряжаюсь ею.
— Я сделаю, Кейт, даже если мне придется волочь тебя к алтарю за волосы. Ты потеряла право распоряжаться своей жизнью, когда забеременела.
— Ах ты… Ты виноват в этом, когда на острове…
— Я не насиловал тебя, Кейт.
Это была полуправда. Именно он выступил в роли соблазнителя, и ответственность лежала на нем. Но сейчас он был готов на все, лишь бы удержать Кейт.
— Мне кажется, ты не понимаешь, Грей, что говоришь и чем для нас может это обернуться. Зачем ребенку семья, где родители не чувствуют привязанности друг к другу, семья, где не будет ни любви, ни душевной теплоты? Сейчас сплошь и рядом женщины рожают и одни воспитывают детей!
— С тобой этого не случится. Кейт, будет так, как я сказал.
— Я не выйду за тебя, грубый мужлан! — Кейт уже кричала, ее колотила непрекращающаяся дрожь.
Грей моментально опомнился.
— Хватит, успокойся, подумай о малыше. Я отведу тебя в твою комнату, ты полежишь. Мы поговорим позже.
Она пыталась оттолкнуть его руки, но у нее ничего не получилось. Смирившись, Кейт затихла. Грей отвел ее в спальню и уложил на кровать. Кейт свернулась калачиком и закрыла глаза. Она слышала, как Грей вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Снова и снова Кейт прокручивала в голове их разговор. С каждым словом Грея в ней умирала надежда на его чувства к ней. Она была для него лишь сосудом, в котором рос его ребенок. Грей не хотел ее, он хотел ребенка.
Кейт тихо заплакала. Зачем он мучает ее? У него есть женщина, Памела, обладательница чарующего голоса, а она, Кейт, всего лишь «маленькое приключение». Ах да! Она упустила из виду совестливость Грея, его чувство долга… Боже, как больно! Что ее ждет впереди? Жить с ним, зная, что он любит другую; любить его, зная, что он не ответит на ее чувства? Не захочет ли он впоследствии развестись с ней, чтобы связать жизнь с Памелой и — о Боже! — не отнимет ли у нее ребенка?
Она пришла в ужас от таких мыслей и невольно сжала свой еще плоский живот ладонями. Многое Кейт было непонятно. Теперь навязчивые вопросы не дадут ей покою. Почему он впал в ярость, когда увидел ее месяц назад в отеле, куда она пришла по приглашению Полины? О чем он разговаривал с Раулем и как вообще нашел его?.. Самым странным для Кейт было то, зачем он привез ее в свой дом. У Кейт не было сил, чтобы разобраться во всем. Она чувствовала себя утлым суденышком в бушующем океане.
Кейт не заметила, как уснула. Ей опять приснился все тот же кошмар. В этом жутком сне она снова оказалась в лабиринтах мертвого города. Отвесные серые стены с пустыми окнами-глазницами упирались в низкое небо, не было ни одной двери, куда она могла бы войти, ни одного человека, кто мог бы помочь ей. Она чувствовала за спиной какое-то движение и пыталась бежать, но ноги увязали. Свернув за очередной угол, она оказалась в тупике. Остановилась, тяжело дыша и понимая, что это конец. Чувство непередаваемого ужаса и беспомощности охватило ее. Она закричала. И вдруг почувствовала, как все изменилось. Словно сильные руки обхватили ее, закрыв от всего мира, даруя безопасность и покой. Кейт поняла, что спасена, и словно провалилась в черную яму.
Она проснулась, когда в комнате было темно. Сонно пошевелилась и осознала, что находится в объятиях Грея. По его ровному дыханию Кейт поняла, что он спит. Она попыталась осторожно освободиться и разбудила Грея. Уже не осторожничая, она села в кровати, убирая с лица растрепавшиеся волосы.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. А что ты тут делаешь?
— Ты кричала и металась во сне.
— Мне приснился кошмар.
— Что ты чувствовала?
Она замерла и посмотрела на него. В темноте его лицо казалось белым размытым пятном. Ей почудилось или на самом деле в его голосе послышалось беспокойство и участие?
— Почему ты спрашиваешь?
— Я хочу знать.
Она раздумывала, отвечать или нет. Потом медленно произнесла:
