Никола Марш - Скажи это сердцу
Повисшая тишина была мучительной.
Наконец Британи подняла на него глаза. В них стояли слезы, было признание поражения.
– Эй, Рыжая! Я не хотел…
– Все в порядке. Я должна была рассказать тебе… – Ее речь прервал всхлип, и она упала на грудь Нику, разрыдавшись.
Ник был растерян. Даже десять лет назад, когда он отверг ее, Брит не проронила ни слезинки, восхитив его своим мужеством. Сейчас же в ней будто открыли шлюз – его рубашка уже намокла от ее слез. Он чувствовал, как солоноватая влага орошает рану в его сердце, которая открылась в тот миг, когда он увидел на столике оставленное ею кольцо.
Не зная, как остановить бурный поток слез, Ник спросил:
– Ты поможешь превратить это место в еще один отель «Фантазия»?
Всхлипы стали реже. Британи еще пару раз шмыгнула носом, вытерла щеки и только потом подняла голову:
– Ты правда намерен это сделать?
– Конечно. Только я должен безраздельно владеть вниманием исполнительного директора одной известной рекламной фирмы, который поможет мне осуществить задуманное.
– И как надолго тебе потребуется это внимание?
– На всю жизнь.
Глаза Британи широко распахнулись, и она по привычке закусила нижнюю губу.
– Ты хочешь сказать…
– Что я люблю тебя и хочу сохранить наш брак, Рыжая. Я бы приехал раньше, но нужно было решить ряд срочных вопросов. А теперь я могу провести в Лондоне столько времени, сколько потребуется. С тобой. – Ник взял руки Брит и положил себе на грудь. Прямо на то место, где билось его сердце. Билось для нее одной. – Я хотел сказать тебе это тем утром, когда ты убежала. Я сделаю все, что угодно, чтобы мы были вместе, чтобы ты поверила: я действительно люблю тебя.
Нижняя губа Брит задрожала, и Ник испуганно покачал головой:
– О нет, только не это! – И поцеловал ее медленно, нежно, вложив в поцелуй всю свою любовь к этой невероятной женщине и надеясь хоть на десятую долю от его любви в ответ.
К его ужасу, Британи вывернулась из его рук, отошла подальше и уставилась в пол.
– Рыжая?
Когда она наконец подняла на него глаза, в них была мука.
– Я очень многое не рассказала тебе, Ник.
– Так расскажи! – Он сделал шаг в ее сторону и протянул руки ладонями вверх. – Нет ничего такого, чего бы ты не могла рассказать мне и что изменило бы мое отношение к тебе.
Британи опять всхлипнула, готовая заплакать. Она все никак не могла поверить, что Ник здесь и он любит ее.
Он готов провести в Лондоне с ней вместе столько времени, сколько потребуется, чтобы она поверила в его желание сохранить их брак. Он сделал то, чего не сделал десять лет назад, – приехал к ней. Разве это не означает, что он действительно изменился? Что он предлагает ей совсем новые отношения?
– Почему ты убежала? Почему оставила кольцо?
– Потому что эта работа очень много для меня значит.
Глаза Ника стали холодными.
– Понимаю.
Теперь от него исходило напряжение. Плечи задеревенели, руки сжались в кулаки. Британи поняла: она должна сказать ему правду, если не хочет потерять навсегда.
– Думаю, не понимаешь. – Она опустилась в стоявшее рядом старомодное кресло, потому что силы вдруг покинули ее. Взметнулось облако многолетней пыли. – Мне очень нужны деньги. Очень.
Ник сел напротив.
– Если тебе нужны деньги, я могу…
– Вот поэтому я и уехала. – Британи покачала головой, и волосы, собранные на затылке, рассыпались по ее плечам. – Я должна заработать их сама. Это моя личная проблема, и я должна решить ее самостоятельно.
– Но что за проблема?
Нахмурившись, Британи потерла пальцем переносицу. Это всегда помогало ей отогнать начинавшуюся головную боль.
– Мой отец.
Ник напрягся, как она и предвидела:
– Что он еще натворил?
Британи вздохнула и потеребила оторвавшийся клочок обивки на ручке кресла:
– Ты знаешь, что он дал мне денег, когда я уехала из Австралии?
– И?..
– Он знал, я не возьму у него ни цента. Знал, что я не захочу иметь с ним дело. Когда я вернулась, то решила повидаться с ним и наладить хоть какие-то отношения…
– Разве вы не поддерживали связь все это время?
– Нет. Уехав, я оборвала все связи.
– Зачем?
– Ради свободы.
Свободы от страха, от тирании отца, превратившегося в монстра.
Ник хмурился, все еще не понимая:
– Ты уехала в Лондон, чтобы освободиться от него…
– Но не смогла. И не смогу, пока не выплачу ему все до последнего цента.
Ник недоверчиво покачал головой:
– Ты что-то недоговариваешь, Брит. – Он встал, подошел к ней, но девушка отпрянула. – Говори все.
– Не могу, – не сказала, выдохнула она.
– Я твой муж и люблю тебя. И я буду с тобой всегда.
Искренняя забота в голосе, честность и прямота его слов сломали последние барьеры.
– Он бил меня.
– Ублюдок! Я убью его!
Британи не знала, чего она ожидала, впервые озвучив стыдную правду, но, увидев ярость Ника, его гнев и готовность защитить ее, поняла, что была права, когда молчала столько лет.
Он не сказал ей правду десять лет назад, но и она не была полностью честна с ним. И если она хочет, чтобы у них было будущее, то должна рассказать Нику обо всем.
– Когда я пришла к тебе десять лет назад и позвала уехать со мной, это был не романтический порыв. Я была вынуждена уехать, потому что отец в своей жестокости стал невыносим.
Ник сжимал и разжимал кулаки, ярость душила его, ему хотелось поколотить кого-нибудь. Желательно Дерби Ллойда.
– Он изменился в тот день, когда уехала мама. А когда через год мы узнали, что она умерла, отец совсем озверел. Бесконечные тычки, затрещины… – Британи стерла слезы со щек, велев себе прекратить плакать. – А потом он избил меня, и тогда я поняла, что мне надо уехать. И как можно дальше.
– Ты должна была мне рассказать. Я бы защитил тебя.
– Как? Ты должен был заниматься фермой, твоему отцу требовалась помощь. Кроме того, я ведь просила тебя…
– А я отказал. – Ник грохнул кулаком по столу. – Но если бы я знал…
– Мы уже отдалились друг от друга, ты отстранился от меня эмоционально, поэтому я не очень удивилась, когда ты сказал мне «нет».
Еще одно ругательство слетело с губ Ника, и он потер затылок.
– Мне так жаль, любовь моя. Я был неуверенным в себе и в других идиотом, который поспешил оттолкнуть тебя, чтобы ты первая не очнулась и не задалась вопросом, что делаешь в этом захолустье…
У Британи от удивления открылся рот – его слова потрясли ее до глубины души.
– Как тебе такое в голову пришло? Какое захолустье? Это самая большая глупость, которую мне приходилось слышать, Ник.
