Сара Роуз - Фарфоровая куколка
— Шон, а мама тебе рассказывала об этом Патрике? — спросил он у дочери.
— Я ее не стала слушать! Мне кроме тебя никто не нужен, — категорично заявила она.
Норманн слабо улыбнулся и, обняв дочь за плечи, благодарно чмокнул ее в макушку.
За последнее время он сильно изменился не только внутренне, но и внешне. Его прошлое величие растаяло, как лед на солнце. Он выглядел значительно старше своего возраста. И это понятно. Потерять любовь, деньги, власть. Практически стать нищим. А нищета унижает… Она старит, пригибает к земле, не дает свободно дышать и радоваться жизни. Как жаль, что он понял это слишком поздно. И уже сейчас, глядя на все сквозь призму прожитых лет, он понимал, сколько совершил ошибок, которые невозможно уже ничем исправить. О них можно только сожалеть. Не более.
Коротая время за разговорами, отец с дочерью не заметили, как на землю постепенно стал опускать свое темное покрывало вечер. Пришло время возвращаться, и они побрели обратно.
Отец всегда провожал дочь до дома.
И они уже было почти дошли. Осталось всего-то несколько ярдов. Как вдруг, не сговариваясь, оба остановились как вкопанные. Их взгляды устремились в одну и ту же точку… А именно — на шикарный автомобиль, стоящий возле дома. Из него вышел элегантный мужчина. Он обошел машину, застегивая на ходу две верхние пуговицы на модном пиджаке. Потом открыл дверцу, галантно подал руку…
И из машины выпорхнула сияющая Рейчел.
— Мама?!.. — ахнула Шон.
Вечерний сумрак, опустившийся на землю и деревья, растущие вдоль забора, скрывал их присутствие. Но Рейчел и без того не заметила бы ни дочь, ни бывшего мужа. Она была слишком увлечена своим спутником.
Внимательно вглядываясь в лицо мужчины, Норманн пытался хорошенько его рассмотреть.
Вдруг у него сжалось сердце от догадки, промелькнувшей в сознании.
Рядом с Рейчел стоял Патрик.
Его фотографию Норманн Перри видел в студенческом альбоме бывшей жены. Только на снимке он выглядел куда проще, чем наяву.
Сейчас перед ним стоял преуспевающий человек с холеным лицом, респектабельной внешностью и галантными манерами.
Норманн перевел взгляд на машину. Она стоила целого состояния! На таких авто, как правило, разъезжали только миллионеры.
Он старательно напряг слух, горя желанием узнать, о чем они говорят. Но легкий ветер относил в сторону их слова. Лишь глаза сумели уловить нечто очень важное. Норманн увидел бесконечно счастливое лицо своей бывшей жены, ее влюбленный взгляд, которым она одаривала своего кавалера…
Этот взгляд рассказал ему обо всем, не оставив никаких иллюзий.
Именно в этот момент Норманн окончательно осознал, что его время ушло безвозвратно. Понял — Рейчел не вернется к нему. Никогда.
— Твоя мама всегда любила Патрика Свифта… — непроизвольно вырвалось из него.
— А тебя? — удивилась дочь.
— Я помешал ей быть счастливой. Они любили друг друга с первого курса. А я увел твою маму от него.
— Что-то с трудом верится… Как это тебе удалось? Он ведь как царь индийский! Одна машина чего стоит. — Шон с интересом смотрела на Патрика. Она не думала, что этот мамин поклонник так красив и богат… Что скрывать, Патрик Свифт произвел на нее впечатление. И она не скрывала этого.
— Твоя мама никогда не гналась за деньгами, — как-то обреченно произнес Норманн.
Только сейчас Шон обратила внимание на состояние отца. Ее внимательный взгляд сразу уловил перемены в его лице. На него вуалью легла печальная тень обреченности.
Дочь бережно взяла его прохладную руку, зажала ее в своей нежной ладошке и как можно ласковей проговорила:
— Ты все равно самый лучший для меня!
Норманн с какой-то безысходностью в глазах посмотрел на нее. С благодарностью улыбнулся.
— Мне пора, — тихо проговорил он.
— В следующее воскресенье придешь в парк?
— Обязательно. Встретимся в тот же час, на том же месте.
Прощаясь, Норманн торопливо чмокнул дочь в щеку. И быстрым шагом, чуть ли не бегом пошел прочь. Он все дальше и дальше удалялся от дома, в котором когда-то был таким желанным. Ему было не по себе. Он чувствовал, как в его венах стынет кровь. Он слышал биение собственного сердца. Он ощущал, как земля переворачивается под его ногами.
Чувство одиночества сжало ему грудь, схватило за горло, не давало вздохнуть.
Острое. Жгучее. Злое.
Он резко остановился и сжал голову руками. Его била нервная дрожь. Это страшное чувство веяло ему в лицо жутким холодом и страхом. Одиночество — это полусмерть, сознание ненужности и заброшенности. Это когда все тебя покинули и забыли о твоем существовании. Ты никому не нужен. Тебе не звонят по телефону, не поздравляют с днем рождения, не спрашивают, как дела, и не приглашают в гости. В тебе не нуждаются. Ты — лишний. Ты — никто, пустота. Тебе хочется кричать от страха. Но бесполезно — никто не услышит. Тебя уже ни для кого нет. Ты — просто пустое место. Ты и твоя бездарная жизнь…
Стоять на одном месте в таком состоянии было уже невозможно. Нужно было действовать. Немедленно. И Норманн торопливо продолжил свой путь. Вскоре он добрался до машины, которую оставил возле парка на краю дороги. Это был старенький «мустанг». Он торопливо сел в него, завел двигатель и покатил. Куда? Он и сам не знал. Просто влился в поток машин и все. Ему хотелось как можно дальше уехать от этого района.
Он ехал, и безжалостные мысли хлестали его, заставляя анализировать прожитые годы. Проносились фрагменты бездарно прожитых лет: ошибки, просчеты, промахи, взлеты и падения. Но и это все в прошлом.
А что же настоящее?
Он резко затормозил, не обращая внимания ни на кого. Закрыл глаза. Задумался. Вспомнилась Рейчел: ее волосы, улыбка, руки… Ее любовь и забота… Он почувствовал, каким теплом обволакивают его сердце мысли о ней. Лишь одно «но» омрачало эти воспоминания — он для нее больше не существует. Ее нет рядом. И никогда больше не будет.
Любовь есть — любимой женщины нет.
Поздно он осознал, как много она значила для него! А когда-то ведь казалось, что Рейчел ему не нужна. Нужны только ее деньги.
Он сам изгнал ее из своей жизни.
А сколько стоила его жизнь без нее?..
Ничего.
От безысходности ему захотелось умереть. Нет. Искупить вину…
Он нажал на газ. Машина с визгом тронулась с места. Норманн гнал своего «мустанга», в надежде, что произойдет авария и он погибнет.
Через приоткрытое окно машины он слышал грубые окрики в свой адрес и сердитые сигналы машин. Но никак не реагировал на них. Дорога для него превратилась в одну сплошную бетонную ленту, которая вскоре вывела его к дому, в котором доживали свой век его родители. До него оставалось проехать где-то около пары милей. Его «мустанг» въехал уже на мост через Колорадо, тяжело лежащий на бетонных сваях, и тут Норманн Перри зачем-то нажал на тормоз. Зачем это сделал, он и сам не понял. Остановил машину — и все.
