Кара Колтер - Десять сладких желаний
Брэнд отпил глоток.
И пропал. Восемь лет он провел в одиночестве и только сейчас почувствовал, что вернулся домой.
Выпечка, молоко, глядящая на него Софи, усталость, люди, которых ему не удалось спасти…
Опустив голову на руки, Брэнд глубоко и прерывисто вздохнул.
Она прикоснулась к его плечу.
— Все хорошо, — тихо сказала Софи. — Ты меня защитишь.
— Ты даже не представляешь, о чем говоришь! — рявкнул он. — Я выводил из отеля четырнадцать заложников. Из них выжили только двенадцать.
Софи встала позади него, обняла его за шею.
— Ой, Брэнд, — прошептала она.
И все. Но этого оказалось достаточно. Почему его измученной душе стало легче? Брэнд решил, что не отпустит Софи, даже если должен так поступить.
— Я мог погибнуть, — сказал он. — Какую жизнь я могу предложить тебе? Ты скоро уедешь.
— Нет.
— Да.
— Нет, — даже решительнее, чем его «да», произнесла Софи.
— Ты не можешь остаться без моего приглашения.
— Тогда вышвырни меня отсюда.
Брэнд попытался схватиться за соломинку.
— Если ты поселишься со мной, — предупредил он, — это не пойдет на пользу твоей репутации в Шугар-Мейпл-Гроув.
Софи рассмеялась:
— Я не беспокоюсь о своей репутации.
— Зато я беспокоюсь, — пробормотал Брэнд. — Ты не можешь здесь находиться. Это неприлично.
— Я остаюсь. И мне все равно, считаешь ты это приличным или нет.
— Не думаю, что твоя бабушка это одобрит.
— Ты не знаешь мою бабушку.
— Отец убьет меня. — Соломинка, за которую хватался Брэнд, становилась все тоньше, и они оба это понимали.
— Нет. Его обрадовало мое решение. Он сказал, что время летит слишком быстро.
— О, проклятье! Лекция о быстротечности времени.
— Это правда, Брэнд. Давай больше не будем его тратить. Ты мог погибнуть во время задания. Представляешь, как я чувствовала бы себя, если бы это случилось? Я не простила бы себе, что потеряла самые важные мгновения своей жизни. Мгновения, которые могла провести рядом с тобой, но не провела. Брэнд, я…
Он догадался, что она собирается сказать.
— Не надо. Не говори этого.
Ее слова окажут на него более сильное воздействие, чем выпечка и молоко. Они поглотят его и сделают слабым, в то время как он хочет быть сильным.
Но Софи не из тех, кто бросает дело на полпути. Она призналась бы в любом случае.
— Я здесь потому, что люблю тебя. И больше не хочу терять ни минуты. Я здесь для того, чтобы добиться тебя, Брэнд Шеридан.
— Не получится у нас так, как ты хочешь, — печально проговорил он.
— Ах. — Софи не смутилась и не встревожилась. — Думаю, мы не узнаем об этом, пока наши отношения не закончатся. Я люблю тебя.
Предчувствие не обмануло Брэнда. Ее слова поглотили его, лишили решимости; он уже не понимал, что правильно, а что нет.
— А твоя работа? — спросил он, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то предлог. — Ты не можешь ее бросить. Нельзя сжигать мосты ради неизвестности.
— О, я привезла все материалы с собой. Совет директоров Исторического общества единогласно решил, что будет замечательно, если я ненадолго уеду, чтобы подготовить книгу о жизни Шугар-Мейпл-Гроув во время Второй мировой войны. Я буду работать, пока ты на задании.
— У меня всего одна спальня, — почти сдался Брэнд.
— Все в порядке. Я буду спать на кушетке.
— Черта с два! На кушетке буду спать я.
Софи улыбнулась:
— Если ты настаиваешь.
До Брэнда дошло, что его обвели вокруг пальца. Но это не означает, что Софи выиграла. Пусть остается, если хочет. Он будет игнорировать ее…
Однако вечером, после того, как Брэнд объелся печеньем с любовным нектаром в виде молока, Софи уговорила его поиграть в слова и весело победила. А после игры она отправилась в спальню Брэнда и вышла оттуда в белоснежной пижаме «бэби-долл», отчего у него пересохло во рту и в два раза чаще забилось сердце.
— Нам нужно установить несколько правил, — сказал Брэнд. — Не жди, что будут поцелуи перед сном. Это слишком опасно. Незачем объяснять, куда это может привести.
Особенно когда она надела такую пижаму! Софи взглянула на него, невинно округлив глаза, и произнесла:
— Ты абсолютно прав. Мне следовало самой об этом подумать.
Затем она послала ему воздушный поцелуй.
Опасность по-прежнему окружала Брэнда. Отправившись в ванную комнату, он обнаружил, что на штанге душа висит красный бюстгальтер. Нет, не просто красный бюстгальтер, а произведение искусства, сотканное, казалось, из тончайших шелковых нитей и туманной дымки.
Заявив, что будет спать на кушетке, Брэнд солгал. Скорее всего, те дни, когда он мог заснуть, закончились.
Он попытался посмотреть телевизор и не обращать внимания на сидящую напротив Софи в пижаме. Она читала его газету, попивая кофе и поджав под себя обнаженные ноги. Ее ногти больше не были окрашены в бледно-розовый цвет.
Она нанесла ярко-красный лак. Под стать цвету бюстгальтера.
— Слушай, нам нужно установить дополнительные правила, — хрипло сказал Брэнд.
— Я слушаю.
— Никаких красных бюстгальтеров в ванной комнате. И ты не ходишь по дому в таком виде.
Софи притворилась, будто раздумывает над его словами.
— Как насчет торга? — поинтересовалась она.
— Торга? — настороженно спросил мужчина.
— Я не буду разбрасывать свое нижнее белье, а ты покатаешь меня на велосипеде после работы. По тротуару. Возможно, мы купим хот-доги на ужин.
Подумав, он согласился.
И вот какая жизнь началась у Брэнда Шеридана! Катание на велосипеде, потом хот-доги. Затем, в обмен на то, что Софи уберет из ванной черный бюстгальтер, он должен был отвести ее на каток. Затем она потребовала, чтобы Брэнд повел ее в театр.
Наконец Софи перестала оставлять сексуальное нижнее белье в ванной, однако Брэнд потерял сон. Мораторий на ношение пижамы в стиле «бэби-долл» оказался фарсом. Ее розовая пижама с длинными рукавами и брючинами, украшенная мультяшными обезьянками, занимающимися йогой, была такой же сексуальной, как и белая, хотя по логике это невозможно.
Софи любила пить какао перед сном, и они могли допоздна разговаривать, смеяться, иногда играли в слова.
Брэнд не высыпался настолько, что у него начались проблемы на службе. Он совершал глупейшие ошибки, присущие новичкам. Он совсем не мог сосредоточиться. Он опоздал на перекличку, потому что в обед звонил Софи, дабы удостовериться, что она заперла чертову дверь. Он не отреагировал на приказ, ибо размышлял над тем, как она рассмеялась, когда он попросил ее закрыть дверь.
— Работа всегда так изматывает тебя? — успокаивающим тоном спросила она, когда он притащился домой. — Я приготовила тебе вкусненькое.
