Вайолет Уинспир - Викинг-незнакомец
Задумчиво покачав головой, Джил направилась к коттеджу. Кора еще не вернулась, дом был объят тишиной и темнотой. Джил зажгла свет, включила радио и пошла на кухню, чтобы приготовить какой-нибудь легкий ужин. Она решила, что это будут взбитые яйца и тосты, а на сладкое — кусочек черничного пирога, а еще большая чашка кофе. Девушка напевала мелодию Синатры, отдавшись во власть музыки, льющейся из приемника, и поймала себя на том, что внимательно рассматривает окружающие ее вещи. Светло-розовый тостер, высокая синяя кофеварка, посуда в скандинавском стиле. Она пользовалась всем этим уже несколько недель, и вещи были ей хорошо знакомы…
И еще восхитительное стрекотание кузнечиков по вечерам, шуршание океанского прибоя по камешкам и ракушкам, которое было слышно с веранды, свист мальчика, разносившего утренние газеты и бросавшего их под дверь, — все это стало частью ее жизни. А если Джил крепко зажмуривала глаза, то эти домашние звуки могли на мгновение перенести ее в домик в Липхуке — потворство тайному желанию, о котором никто не знал, а значит, никто не мог докучать вопросами об этом.
Джил, хорошо одетая, скромная, храбрая… она никогда не отважилась бы поговорить с кем-то о своих собственных душевных страданиях.
Глава 5
Ювелирный отдел находился на третьем этаже, Джил уже забрала оттуда брошку Линды, которую починили за время ее перерыва на чашку утреннего кофе. Выйдя из отдела, девушка засмотрелась на прекрасную выставку керамики с драгоценными камнями и столкнулась с высоким худощавым человеком, который быстро остановил ее одной рукой, в другой он держал сигарету.
— Mille pardons, petite![3] — сказал мужчина по-французски, и когда Джил подняла на него глаза, то немедленно уловила в его внешности что-то знакомое.
— Вы серфингист! — воскликнула она, узнав его.
— А вы та нимфа, которая появляется среди камней каждое утро и исчезает, когда я слезаю с доски и выхожу на пляж. — Он улыбался ей, немного легкомысленный в удлиненном свитере и расклешенных брюках, дымок спиралью струился от его сигареты. У него были цепкие миндалевидные глаза цвета очень темной вишни, в темной шевелюре белела седая прядь волос, серфингист был худощавый и смуглый, а какая-то ленивая мужественность подчеркивалась впадинкой на подбородке. — Сама судьба устроила нашу встречу! — Он взял ее за руку и, почувствовав, как Джил вздрогнула, отвесил церемонный поклон. — Так это вы, та девушка из Лондона? Ну и как, вы чувствуете себя в Америке на своем месте или очень одиноки здесь?
— Конечно не одинока, — сдержанно возразила Джил. То, что она наблюдала за ним на пляже, вовсе не давало ему права фамильярничать!
— Или совсем немножко. Я понял это, когда вы стояли на пляже и наблюдали за мной. — Он сделал многозначительное лицо и, подмигнув, добавил: — Наверное, мужчина должен представиться английской девушке, прежде чем заводить с ней разговор?
— Я… я допускаю, что мы немного официальны. — Улыбка Джил была несколько натянутой. Девушка хотела ретироваться, но медлила, очарованная, совсем как на пляже, когда нерешительно уходила, стоило ему выбраться из воды.
— Немного печально, что мы должны обмениться именами, ведь тогда разрушится очарование, да? — Его улыбка была одновременно вкрадчивой и искренней, словно он притронулся к ее волосам, к ее глазам, к темно-синему форменному костюму, облегавшему тоненькую фигурку. Она вдруг осознала, что своей невинностью пробудила интерес в этом мужчине, который выглядел так, будто для него в женщинах уже нет ничего любопытного. Для Джил не стало сюрпризом, когда он сказал: — Меня зовут Роже Френэ.
— Джил Прайд. — Да, он был настоящим французом и самим Роже Френэ — по словам Коры, прекрасным фотографом и сердцеедом.
— Это очень английское имя — Джил, и оно вам очень идет. Я счастлив познакомиться с вами, и мне совершенно ясно, что вы пока в сомнениях относительно меня. Кора вам наговорила, что я волк, который ест юных очаровательных девушек?
— Коре было бы совсем не обязательно говорить мне об этом, месье. — Джил с улыбкой посмотрела ему в глаза. — Большинство мужчин становятся именно такими волками, дай им хоть полшанса.
— И конечно, мне не будет дано даже вот такой половинки? — Роже сложил пальцы в щепотку, усмехнулся, затем внезапно шагнул вперед, пропуская группу покупателей, и заставил Джил в свою очередь отступить и прижаться к стене. Так они стояли всего мгновение, но для Джил оно длилось достаточно долго, чтобы через плечо француза заметить высокую фигуру мужчины, чьи волосы напоминали кукурузное жнивье и чьи холодные серые глаза долю секунды смотрели прямо на нее. Затем двери отдела стекла и фарфора за главой «Норлундс» захлопнулись, и Джил торопливо заявила, что ей пора идти работать. — Пожалуйста, минутку! — Роже Френэ поймал девушку за локоть. — Вы любите театр? У меня есть билеты на спектакль в «Дом» в Монтесито, и мне было бы очень приятно, если бы вы пошли со мной, в пятницу. Если, конечно, вы свободны и вам это интересно.
— О! — не слишком любезно вырвалось у Джил.
Но тот обладал достаточным чувством юмора и подмигнул ей:
— По-моему, вы из тех девушек, которые любят драмы, а у наших пляжных идиллий, как правило, не слишком трагичный конец.
Ваши пляжные идиллии! У Джил перехватило дыхание — благоразумной девушке надо было делать ноги от этого обольстителя, пока еще не поздно.
— Очень любезно с вашей стороны пригласить меня, — она одарила его смущенной улыбкой, — но я обещала Коре, что в пятницу вымою в спальне ковер.
— Какая вы работящая, — пробормотал Роже и выпустил из ноздрей тоненькие струйки дыма. — Но знаете, не стоит верить всему, что говорит Кора. Она несет на своих плечиках тяжелое бремя разочарования в мужчинах, и вы, возможно, еще слишком неопытны, чтобы это заметить. Вы видите только, что Кора красива и удачлива, но в душе она мучается, что совершенно недопустимо, она страдает, старается не показывать этого, но через объектив камеры это все равно заметно. Она лучшая модель из всех, с кем мне доводилось работать, но в ее личной жизни полный провал, который называется — безответная любовь. Так что свою досаду она переносит на весь род мужской. Джил, — он снова улыбнулся, — вы ведь не станете наказывать меня, нет? Я же не виноват в том, что ваша подруга несчастна.
Джил бросила взгляд на двери отдела фарфора и стекла. Еще минута — и Эрик Норлунд увидит, что она все еще болтает с Роже Френэ!
— Хорошо, — сказала она на ходу. — Мне будет очень приятно сходить с вами в театр.
— Я заеду за вами в половине восьмого. — Он улыбнулся. — Вы ведь не передумаете?
