Дарлин Гарднер - Приглашение на праздничный ужин
— Вы знакомы? — удивилась Анна, но потом рассмеялась. — Ну конечно! Последнее время мистер Скиллингтон редко бывает в офисе, но возможно, вы познакомились, когда тебя принимали на работу. Верно, Коул?
Анне, казалось, не нужен был его ответ. Она опустилась на стул и обратилась к отцу Коула:
— Простите, пожалуйста, сэр, что мы опоздали. Мы просто… — она укоризненно взглянула на Коула, — потеряли счет времени. Надеюсь, вам недолго пришлось ждать нас.
Артур откашлялся. Впервые с тех пор, как Коул познакомился с ним, он не знал, что сказать.
Каков отец, таков и сын, мелькнула у Коула мысль.
— Коул, я встретила мистера Скиллингтона сегодня у подъемника и пригласила его поужинать с нами. Им с женой пришлось изменить свои планы, потому что аэропорты закрыты из-за снегопада. — Анна повернулась к его отцу. — Куда вы, говорите, собирались?
— На Гавайи, — ответил Артур.
Она всплеснула руками.
— Какое удивительное совпадение! Там сейчас отец Коула.
Когда Анна посмотрела на него, он с ужасом подумал, что она разгадала его. Но она только спросила, нахмурившись:
— Почему ты стоишь?
— Да-да, садитесь, пожалуйста, — сказал Артур, и Коул, к которому еще не вернулся дар речи, нашел в себе силы опуститься на стул.
— Сегодня был такой насыщенный день! — щебетала Анна, вероятно потому, что мужчины не знали, как нарушить неловкое молчание. — Коул разрабатывал идеи, о которых я вам говорила. Он очень талантлив и работает просто превосходно…
Коул не мог сосредоточиться на ее словах, потому что уже понял их суть. Анна пытается представить его в выгодном свете для того, чтобы помочь ему продвинуться в «Скиллингтон Ски Шопс». Вероятно, в ущерб собственной карьере.
Она делает это, потому что любит его.
Коул поймал вопросительный взгляд отца и попытался оживить свои голосовые связки. Он должен сказать что-то, предвосхитив Артура.
— Как я невежлива! — быстро проговорила Анна. — Я не спросила, почему ваша жена не присоединяется к нам. Она хорошо себя чувствует?
— Прекрасно, Анна. Я просто была в дамской комнате.
Они повернулись на голос. К столу приблизилась Лилли Скиллингтон, выглядевшая очень элегантно в серых шелковых брюках и белом свитере с вышивкой.
Доброжелательно улыбнувшись Анне, она выжидательно повернулась к Коулу. На ее лице появилось радостно-удивленное выражение.
— Да это же Коул! Я не знала, что ты здесь!
Коул ощущал себя животным, попавшим в свет фар приближающегося автомобиля и чувствующим, что не может предотвратить свою неизбежную гибель.
Анна перевела удивленный взгляд с Коула на Лилли.
— Вы знаете друг друга?
— Конечно! — подтвердила Лилли. — Ведь Коул сын Артура.
Ум Анны отказывался понять то, что услышали ее уши.
Жена Артура Скиллингтона ошибается. Коул не может быть сыном босса. Во-первых, его фамилия Мэнсфилд. Во-вторых, наследники трона не надевают личину подданных.
— Нет, — возразила она, качая головой. — Коул — не Скиллингтон.
Лилли тихо рассмеялась и села за стол.
— Возможно, он не пользуется этой фамилией, но уверяю вас, что он — Скиллингтон. Да вы посмотрите на них! Разве семейное сходство не очевидно?
Артур Скиллингтон был высок и широкоплеч.
Его темные волосы были подернуты сединой. Правильные черты лица и синие глаза напомнили ей кого-то. Этот кто-то, неожиданно поняла она, — Коул.
Коул, который приехал в западную Пенсильванию, чтобы познакомиться с родным отцом.
Как она могла быть так глупа?
— Анна, я все объясню, — тревожно сказал Коул.
— Нет, сынок. Я объясню, — вмешался Артур Скиллингтон. — Анна, важно, чтобы на работе вы никому не говорили, что Коул — мой сын.
Она открыла рот, но не произнесла ни слова.
— Возможно, вы удивитесь, если я скажу, что «Скиллингтон Ски» переживает серьезные финансовые трудности. Я попросил Коула выяснить причину.
Анна кашлянула и, несмотря на ком в горле, заставила себя задать вопрос:
— Вы хотите сказать, что попросили его шпионить за нами?
— Нет-нет! — мистер Скиллингтон взмахнул рукой. Это был характерный жест, напомнивший ей его сына. — Я хотел, чтобы Коул узнал, как обстоят дела.
Взгляд изнутри был бы невозможен, если бы кто-нибудь узнал, что он мой сын. Мне нужна информация, прежде чем я сделаю некоторые… изменения.
По его заминке Анна догадалась, что эти изменения будут связаны с персоналом. У нее возникло ощущение, будто ее ударили. У Коула был такой понурый вид, как если бы у него на лбу написали маркером «виновен».
— Тебе не нужно было мое место, правда? — обратилась она к Коулу. — Ты хотел узнать, достойна ли я своей должности.
— Анна, все было не так, — запротестовал он, но она услышала достаточно.
— Мистер Скиллингтон, миссис Скиллингтон, обратилась к ним Анна, не глядя на Коула. — Прошу простить меня, но я почувствовала внезапное недомогание.
Она решительно поднялась из-за стола и вышла из ресторана с гордо поднятой головой. Не ей должно быть стыдно, но почему-то это уже не имело значения. Сердце у нее разрывалось.
Анна полагала, что Коул принесет свои извинения чете Скиллингтонов, вернее, своему отцу и мачехе и устремится за ней. Но она еще не была готова к разговору, когда он догнал ее за рестораном.
— Анна, подожди!
Стряхнув руку Коула, она молча продолжала идти.
На одной стороне безлюдного холла находились большие окна с двойными стеклами, которые позволяли наслаждаться зимним ландшафтом. Было полнолуние, и лунный свет, отражавшийся от снега, создавал чарующий пейзаж.
Анна не замечала этих красот. К ее глазам неудержимо подступали слезы. Она сморгнула их и сосредоточилась на своем гневе. Он не должен угаснуть, если она хочет с достоинством выйти из создавшегося положения.
— Анна! — умоляюще воззвал к ней Коул. — Нам нужно поговорить.
— Для чего? — вспыхнула она. — Чтобы ты мог посмеяться над моей попыткой помочь тебе сделать карьеру? Или солгать, что ты не подвергал меня опасности потерять работу?
— Речь идет не о работе, — простонал он.
Анна остановилась и круто повернулась к нему.
— Как ты можешь говорить так? Разве ты не слушал, когда я рассказывала тебе, как важна для меня работа?
— Да не о работе речь, — повторил он, — а о нас с тобой!
— «Нас» уже не существует. — Анна потрясла головой, пытаясь избавиться от боли, которую причинили ей собственные слова. Ее страдание, как в зеркале, отразилось на лице Коула, но она не позволила себе смягчиться.
— И ты говоришь это после того, что произошло между нами сегодня вечером? Ты же сказала, что любишь меня!
