Алекс Стрейн - Настоящий мужчина
— Не смотри туда, нам нужно приготовиться. Песок и пыль забьют все вокруг.
— Мой «никон» и пленки…
— Упакуй все в плотный целлофан. Давай, Энни, быстро сюда.
Прежде чем упаковать фотоаппарат, Энни успела «дощелкать» пленку, сняв надвигающуюся желто-красную стену. Крис отругал ее за беспечность и пригрозил отобрать фотоаппарат. Угроза подействовала безотказно: Энни безропотно повиновалась и быстро упаковала «никон» и пленки, положив все вещи рядом с собой. Крис велел ей завязать лицо платком и лечь, плотно прижавшись к земле. Потом он быстро накрыл Энни брезентом, велев плотно держать концы, чтобы палатку не сдуло, и лег рядом.
Странный высокий и бездушный свист наполнил воздух, и Энни задрожала от этих страшных мертвых звуков.
— Что это? — успела прошептать она, увидела напряженное лицо Криса, и бросила последний взгляд «наружу».
От ужаса Энни едва не потеряла сознание: огромные массы песка сплошной стеной неслись по воздуху, завихряясь и опадая. Крис дернул ее вниз, накрыв голову и рыча что-то яростное и непонятное. Энни покорно уткнулась лицом в сухую потрескавшуюся глину. Она дрожала оттого, что не видела опасности и была вынуждена безропотно ждать приближения неизвестного и очень ужасного «чего-то». Ее сердце отмерило десять ударов, прежде чем пустыня рухнула на них. Песок стегал по спине, причиняя боль даже сквозь толстый брезент палатки, а его тяжесть давила все сильнее. Ветер выл, визжал, бил в гонг, тоненько стонал, и Энни содрогалась от этих адских звуков. Она пыталась приподняться, чтобы сбросить со спины эту неимоверную тяжесть, расплющивающую ее, ей было нечем дышать… Потом сознание померкло…
— Энни, Энни…
Голос Криса звучал как-то отчаянно, но она никак не могла заставить себя открыть глаза. Потом ее губ коснулась влага, и тонкая струйка воды затекла в рот. Энни глотнула, поперхнулась и закашлялась. Руки Криса приподняли ее, и Энни открыла глаза. Его лицо склонилось над ней.
— Энни, сколько пальцев?
Этот вопрос показался ей диким и до невозможности неуместным, а его рука мелькала перед самыми глазами. Энни попыталась оттолкнуть его ладонь.
— Прекрати мельтешить своей рукой перед моим лицом, — простонала она и снова закрыла глаза, но Крис и не думал униматься.
— Сколько? — настойчиво повторил он, слегка тряхнув ее за плечо.
Энни поняла, что отступать он не собирается. Пришлось покориться. Она приоткрыла один глаз.
— Три. А сейчас один. Доволен? Теперь ты наконец оставишь меня в покое?
Вместо этого Крис неожиданно сжал ее в объятии и привлек к себе.
— Господи, я так испугался, — горячо прошептал он, и Энни широко распахнула глаза, не веря своим ушам.
Что могло произойти, что ввергло Криса Неустрашимого в такое состояние? Она хотела задать ему этот вопрос, но тут ее руки совершенно неожиданно и независимо от приказов мозга обвили его шею, а тело прильнуло к его крепкому жилистому телу. Энни вдруг поняла, как давно хотела это сделать: прижаться к его твердому неподатливому телу, прикоснуться губами к колючей щеке, гладить и перебирать, пропустить сквозь пальцы жесткие волосы на его затылке… Совершенно неожиданным образом ее желания простерлись гораздо дальше, но при этом она не ощутила ни паники, ни каких-либо угрызений совести от своих крамольных мыслей.
— Что случилось? — спросила она и тут же пожалела о своем вопросе, потому что Крис отстранился.
— Тебе на голову свалился камень. Смерч был такой сильный, что поднимал в воздух все, что попадалось на его пути. Когда я увидел тебя, распростертую и недвижимую в этом песке, я вдруг подумал о том, что… — Его голос прервался, но Энни поняла, о чем он подумал.
— Все в порядке, Крис, я жива, почти совсем не пострадала… — она потрогала голову и наткнулась на шишку, — ну разве чуть-чуть. Только песок на зубах скрипит и все колется под одеждой, — весьма оптимистично, если учитывать ее плачевное состояние, заявила Энни и, заглянув в вырез рубашки, обнаружила, что ее бюстгальтер полон песка.
— А как он сюда попал?! — воскликнула она.
— Нам еще повезло, что остались живы. — Голос Криса звучал устало, а морщинки в уголках глаз и у носа углубились.
И эта усталость, как ничто другое, сказали Энни о серьезности опасности, которой они сумели избежать. На мгновение ей стало страшно, а потом она осознала, что все закончилось, и закончилось благополучно.
— Ерунда, мы со всем справились… — Энни почудилась слабая тень улыбки в бездонной глубине глаз Криса. — Прости, Крис, что все так вышло.
— За что?
Удивление в его голосе показалось Энни искренним.
— Ну, за то, что я причинила тебе столько хлопот. Что это путешествие по моей вине так затянулось и за то, что я не подарок… в общем за все…
— Я уже привык. Хватит заниматься самобичеванием. Сегодня больше никуда не пойдем, будем отдыхать.
Крис занялся уже ставшим привычным ритуалом подготовки лагеря, и Энни, решительно проигнорировав его строгий приказ «посидеть спокойно», принялась помогать ему. Несколько раз она ловила на себе его взгляды, от которых ее сердце ёкало, а по телу волнами разливался жар.
— Я никогда не забуду эту экспедицию, — неожиданно громко сказала Энни.
Крис усмехнулся.
— Я тоже.
Он приготовил ужин, пока Энни, удалившись за палатку, вытряхивала песок из одежды. Крис выделил ей немного воды, и Энни освежилась. Вернувшись к костру, она предоставила возможность уединиться Крису.
Они ели в молчании, но это молчание было полно смысла. Их взгляды часто встречались, и Энни чувствовала себя настолько близкой к Крису, что просто таяла от нежности. Наверное, тот удар камнем по голове не прошел для нее бесследно, иначе позволила бы она себе настолько забыться и расслабиться?! Разве усмотрела бы она в его глазах тень каких-то необычных чувств, а не обычное дружеское участие и вполне оправданное беспокойство о ее состоянии?!
Среди ночи Энни разбудил неясный звук. Некоторое время она напряженно прислушивалась и наконец тихонько позвала:
— Крис…
— Что? — Его голос звучал так, словно он и не спал.
— Ты ничего не слышал?
— Нет.
Снова что-то неясно заворчало.
— Вот, опять… — прошептала Энни, напуганная необычностью этих звуков. — Что это?
— Не может быть! Энни, если ты мечтала о душе, то можешь приготовиться его принять! — со странной веселостью, в которой слышалось то ли отчаяние, то ли безмерная усталость, сказал Крис.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Надвигается гроза, будет дождь.
