Никола Марш - Девушка в красном
— А если я недостаточно хороша для тебя?
У него отвисла челюсть.
— Что?
— Большую часть своей жизни я не оправдывала ожиданий. Я была слишком толстой, чересчур уродливой, слишком застенчивой, совершенно невзрачной. — Чейз открыл рот, чтобы возразить, но она снова подняла руку, заставляя его замолчать. — Незачем обвинять за это мою маму и сестру, потому что я давным-давно должна была научиться постоять за себя. И даже после того, как я изменилась внешне, я обнаружила, что в душе осталась прежней.
— Но ты великолепна! Я убежден! — Его губы изогнулись в улыбке. — Ни одна женщина не осмеливалась отобрать у меня смартфон, а ты сделала это через несколько секунд после встречи со мной.
Она улыбнулась, вспоминая:
— Находясь в магазине «В стиле ретро» в окружении любимых вещей, я становлюсь нахальной. Но большую часть времени, — она наморщила нос, — я остаюсь неуверенной в себе невзрачной мышкой, которая жаждет одобрения.
В его глазах промелькнуло понимание, и она вздохнула с облегчением.
— Так почему же ты решила, что недостаточно хороша для меня?
— Ради бога, посмотри на себя! Посмотри на свой дом! Мы из разных миров. Мы совсем не похожи. Я старомодная, а ты одержим всем современным. Ты общительный, а я предпочитаю сидеть дома. И как только тебе надоест моя необычность…
Он снова поцеловал ее в губы, заглушая оставшиеся аргументы и заставляя забыть, откуда они взялись.
Ощущение времени и пространства исчезло для Лолы благодаря умелому поцелую Чейза, и она прижалась к нему, забыв обо всех своих страхах.
Наконец, прервав поцелуй, он прижался лбом к ее лбу:
— Все, что я делаю и когда-либо делал, я делаю основательно и навсегда. Даже мои родители изменили свою точку зрения, поняв, кто я такой. — Подняв голову, он пристально посмотрел ей прямо в глаза. — Я однолюб, и я прошу тебя дать мне ответ.
Она взглянула в его лицо, желая отыскать малейшие намеки на сомнение, лживость и неуверенность, но ничего не нашла.
Решительность и истинная любовь читалась в его глазах, в которые она влюбилась практически сразу, как увидела. И Лола знала, каким будет ее ответ.
— Я отвечаю, что ты самый удивительный, великолепный, обаятельный человек, и я люблю тебя до безумия. Мой ответ — да!
Она рассмеялась, когда он обнял ее за талию, поднял и кружил до тех пор, пока у нее не завертелось все перед глазами. Когда они наконец остановились и Лола коснулась ногами пола, непроизвольно прильнув к Чейзу, она мгновенно почувствовала жар его тела и покраснела.
— Хотя есть еще кое-что…
Не отпуская ее, он потер шею:
— В любом случае мы с этим справимся.
— Мое настоящее имя не Лола.
Он резко поднял голову:
— Что?
Сильнее покраснев, она наморщила нос:
— Мне было ненавистно оставаться скучной старой Луизой, когда я решила изменить свою жизнь и переехала в Мельбурн. Поэтому я придумала себе новое имя — Лола. Ты считаешь меня сумасшедшей?
Облегченно посмеиваясь, он покачал головой:
— Я думаю, ты прекрасна с любым именем.
Проведя кончиком пальца по его щеке, она обвела контур его губ, ошеломленная и взволнованная тем, что сможет до конца жизни прикасаться к Чейзу.
— Знаешь, моя любовь к тебе безгранична.
Он растянул губы в медленной, сексуальной улыбке, от которой Лола ощутила дрожь в коленях. Чейз кивнул на дом:
— После того как свадебный прием закончится, у тебя появится возможность показать мне, какова твоя любовь.
С учащенно бьющимися сердцами они направились в дом, жаждая, чтобы вечеринка поскорее закончилась и они остались наедине.
Эпилог
Вечеринка года, организованная в самом знаменитом мельбурнском отеле «Антиква», была в самом разгаре, когда приехали почетные гости.
Защелкали фотоаппараты, заахали и заохали меценаты, а репортеры стали быстренько делать пометки в своих блокнотах, когда в танцевальный зал вошла дизайнер отеля Лола Ломбард, держа под руку гуру развлекательной индустрии — Чейза Этериджа.
Гости открыли рот, увидев платье Лолы: длиной до пола, без бретелей, с расшитым кристаллами лифом и светло-голубыми шифоновыми мелкими оборками, каскадом ниспадающими вниз. Ее мягкие белокуро-золотистые локоны были собраны на затылке и скреплены бантом, расшитым сверкающими камешками, серебристые туфли на высоком каблуке были украшены сверкающими пряжками. Чейз с обожанием смотрел на свою будущую жену, радостно греясь в лучах ее славы.
Прошел час, прежде чем им удалось наконец ускользнуть от гостей и отправиться в особняк Маунт-Мэсидон.
Они поднялись на чердак, и Чейз, открыв дверь, жестом пригласил Лолу идти вперед.
— Знаешь, твои безупречные манеры — одно из многих твоих достоинств, которые произвели на меня впечатление, когда мы впервые встретились, — произнесла она.
Он провел рукой по ее ягодицам, когда она прошла мимо него:
— Мои манеры и мой большой…
— Эгоизм, — закончила она, краснея.
— Я собирался сказать — особняк.
Он подмигнул ей, и у нее потеплело на душе.
Лола не понимала, почему ей так повезло. Она получила процветающий бизнес, близкую подругу Кари и мужчину своей мечты.
Мужчину, который согласился сделать перерыв в своем маниакально-напряженном трудовом графике, чтобы они могли провести выходные в Маунт-Мэсидон. Мужчину, который поощрял и поддерживал ее, веселил и обожал.
Лола никогда не чувствовала себя такой желанной, ценной и любимой, и она ежедневно благодарила судьбу за возможность стать счастливой.
— Так, что здесь… О…
Она открыла рот от удивления, когда Чейз вывел ее на крышу. Лола ожидала увидеть ровную бетонную площадку. Вместо этого перед ее глазами был сад с пышными папоротниками и пальмами вокруг беседки, фрезиями и красным жасмином, свисающим из гигантских терракотовых горшков.
— Великолепно!
— Еще не все. — Улыбаясь, он приподнял указательным пальцем ее подбородок. — Взгляни вверх.
Над их головой мерцали миллионы звезд, мягкое лунное сияние освещало все вокруг серебристым светом.
Лола благоговейно вздохнула:
— Это напоминает мне ночь в атриуме.
— Когда мы танцевали без музыки? — Он обнял ее за талию. — Как сейчас?
Они кружились в тишине, их тела соприкасались. Они забылись, погрузившись в мир любви, где не нужна музыка.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Чейз отстранился от нее, обнял ладонями ее лицо и поцеловал в губы:
— Я люблю тебя.
Улыбаясь, Лола прошептала:
— И я тебя люблю. — Она прижалась губами к его рту, желая никогда не прерывать поцелуй.
