Джейн Уилсон - Великолепный
Деймон широко улыбнулся:
— Пусть это будет нашим секретом.
— Благодарю, сэр.
Еще немного везения, и в конце концов все может устроиться.
* * *Везение или тяжелая работа, но Марси поверила, что случилось чудо. Как иначе можно столько сделать за какие-то несколько недель?
Она вошла в темное здание, чтобы окинуть все последним взглядом перед торжественным открытием. Насколько ей известно, они готовы к завтрашнему дню, к приезду знаменитостей. Первые гости уже забронировали себе места.
Несмотря на поздний час, она слишком взволнована, чтобы уснуть. В своем заново отделанном офисе Марси зажгла настольную лампу и оглядела письменный стол. Каждая ручка и лист бумаги находились в точно отведенном для них месте, но в центре стояла резная лошадка, которую она прежде не видела.
Марси взяла фигурку в руки, и сердце у нее чуть не выскочило из груди. Александр. Должно быть, Келси вырезал его собственными руками и оставил тут в качестве прощального подарка. Когда он нашел время, если круглосуточно работал над каруселью и паровозом?
Она прижала Александра к груди. После роз лошадка — самая чудесная вещь. Теперь Марси осознала, почему чувствовала себя несчастной, даже получив желаемое. Ей не хватало Келси и его любви.
Правда, он никогда не говорил о любви или совместном будущем, но она тоже никогда не давала ему такого повода. А теперь слишком поздно.
Глубоко вздохнув, Марси поставила фигурку на стол. Послезавтра Келси уедет… за новыми приключениями.
Господи, как бы ей хотелось еще раз прокатиться с ним на карусели. Она поклялась выбросить его из головы. Но из сердца — никогда.
Она пришла сюда, чтобы все проверить.
Удовлетворенная тем, что главное здание отвечает всем требованиям, она вышла в парк. Легкий ветерок с озера Понтчартрейн шевелил листья дубов, которые однажды раскинут свои ветви, бросая тень на металлические скамейки и магнолии с их чудесным запахом во время цветения.
Полная луна освещала выложенную плиткой дорожку и цветочный ковер из петуний, от белых до пурпурных. По обеим сторонам дорожки росли азалии, следующей весной они взорвутся красочным фейерверком.
Она посмотрела на белый павильон карусели — восьмиугольное строение с французскими дверями по четырем сторонам и широкими окнами по четырем другим. На коньке крыши медленно вращался флюгер.
Без определенной цели Марси продолжала осмотр, даже не зная, что привело ее к двери. Она вошла в темноту и медленно двинулась к Александру.
— Ждешь меня? — Ее шепот эхом отозвался в пустом помещении. Она погладила гриву. — Он проделал изумительную работу. Ты красивее, чем раньше. Ты дал мне желание, а я бросила его на ветер. Если бы я могла начать все сначала. Келси принес в мою жизнь смех и чудо, а я слишком упряма, чтобы их принять. — Марси громко засмеялась. — Я становлюсь эксцентричной, как он. Рассказываю деревянному коню о своих неприятностях. Если бы мы начали все заново, я бы не пыталась его изменить. Я люблю Келси Ханнагана таким, как он есть. Руки в шрамах, смеющиеся глаза, манеру льстить, даже его поддельный ирландский акцент. Я хотела повышения, но вся работа и безопасность ничто без того, кого любишь.
Марси чувствовала, как по щекам бегут слезы. Уже слишком поздно для желаний, слишком поздно для слез.
Она вытерла их тыльной стороной ладони, сделала шаг и вдруг споткнулась.
— Может, сойдешь с моей ноги?
Марси вскрикнула и покачнулась. Но Келси подхватил ее и прижал к груди.
— Ты меня испугал. Что ты здесь делаешь? Я думала, что я здесь одна.
По его телу разлилось тепло. Он целый месяц не чувствовал себя так хорошо.
— Я видел, кто-то входит, только не понял, что это ты.
— И как долго ты здесь находишься?
— Достаточно, чтобы узнать, что ты поверила. — Келси скорее почувствовал, чем увидел, что она улыбается.
— Я верю. В счастливые чары, волшебных лошадей, чудеса и любовь. А больше всего в почти в двухметрового эльфа, который изменил мою жизнь.
Он радостно захохотал. Господи, как же она ему необходима! В его объятиях, в его постели, в его жизни, всегда.
Марси потянулась к нему, предлагая свои губы… и сейчас, и завтра, и так долго, как он захочет. Земля качнулась у нее под ногами, огни мелькали перед закрытыми глазами, она слышала музыку органа.
Келси оторвался от ее губ. Если он сейчас не остановится, то они займутся любовью прямо тут на полу, и все звери будут на них смотреть.
— Я люблю тебя, моя дорогая. Можешь ли ты простить мое упрямство? Ты знаешь, я ирландец.
Марси открыла глаза и поняла, что стоит на твердой земле, а музыка звучит в ее душе.
— Нет мне прощения за мою глупость. Теперь я поняла. Ты оказался прав, когда говорил, что сначала нужно решить, чего хочешь. Я получила, чего пожелала, но без тебя сбывшаяся мечта не принесла мне счастья.
— Ты имеешь в виду, что принимаешь меня самого? А не как внука Деймона?
— Я влюбилась в очаровательного ирландца, который признался, что живет в фургоне. Я не хочу никого другого.
— Значит, ты выйдешь за меня? Я достану еще один спальный мешок.
— Да, я пойду за тобой куда угодно.
— Ты никуда не пойдешь. Я только дразнил тебя.
— Что ты имеешь в виду? Ты меня не хочешь?
— Хочу больше, чем могу выразить. Но мы найдем себе дом в Новом Орлеане… пока, во всяком случае.
— Ты остаешься? Ты согласен на предложение Деймона?
— Отчасти. Дед хочет, чтобы я руководил строительными и эксплуатационными работами.
Марси засмеялась, окончательно поняв, что желания могут исполняться.
— Я рада. Наши дети должны жить рядом с их бабушкой и дедушкой.
— Анна Бет заполнит им головы всякими мифами, легендами, чудесными сказками и фантазиями.
— А сердца — любовью.
