Ронда Грей - Любовная атака
На мгновение Лайза закрыла глаза, словно это могло что-то изменить. Однако, открыв их, она снова увидела волшебное изображение и ощутила на себе любопытный взгляд Джека Харриса, требовавший от нее какого-либо отклика. И холодные серые глаза Лотты Мертон, внимательно следившие за ними обоими.
– Ах… – Шепот Лотты говорил о многом и ни о чем. Лайза не знала, кто сейчас рядом: Лотта-коммерсант, знаток-профессионал или просто женщина.
И в янтарных глазах ничего нельзя было прочесть. Все, о чем думал в этот момент Джек, оставалось для нее загадкой. Лайза лишь чувствовала, что усилием воли он пытается заставить ее говорить, как-то откликнуться на это потрясающее произведение искусства.
– Это… я… – Лайза не могла найти слов, но даже если бы и нашла, вряд ли могла бы высказать их вслух.
Лотта таких трудностей не испытывала.
– Великолепно! – прошептала она, но голос ее предательски дрогнул. – Это действительно лучшее из всего, что ты создал, и я должна обязательно забрать ее на выставку. Нет… мне нужны обе: женщина-лиса и эта. Они и дополняют друг друга, и противоборствуют. Разумеется, можно поставить их и отдельно, но вместе – это будет настоящий фурор! Конечно, – прибавила блондинка, – они затмят все остальные экспонаты, но не выставить их просто невозможно!
– Это довольно затруднительно, Лотта, учитывая то, что ты не сможешь их продать, – заметил Джек. Теперь его глаза ничего не выражали, и угадать, как он в действительности относится к этой идее, было невозможно.
Лотта посмотрела на скульптора с выражением, которого Лайза не могла понять.
– Но неужели же ты не собираешься продавать их, милый? – спросила она недоуменно, почти с упреком. – Ты в этом абсолютно уверен? По-моему, над этим еще стоит подумать. Не надо торопиться. Это отличный шанс получить хорошие деньги. Смотри не прогадай. Мне кажется, ты должен это сделать.
Лайзу тирада Лотты оставила равнодушной. Единственное, что ей запало в сердце, это нарочитое «милый», произнесенное уверенным и небрежным тоном собственницы… и принятое как должное Джеком Харрисом. Словцо ударило ее прямо в сердце, и оно тоскливо заныло.
Тут заговорил Джек Харрис, но его слова лишь усилили ее муку.
– Я хотел держать «Лисицу» на видном месте в мастерской, чтобы она напоминала мне……
– О чем? О том, что женщинам нельзя доверять? Никому и никогда? Ну, ты придумал! Находясь постоянно перед твоими глазами, эта вещь измучает тебя.
Лотта подошла поближе к Джеку и положила свою холеную руку ему на запястье, заставляя смотреть на себя и слушать. Теперь ее голос звучал твердо, она уверенно стояла на своем и не признавала отказа.
– Эта женщина-лисица – потрясающее, великое произведение, Джек. Но это старая история, все уже кончено, все прошло. И, милый мой, у тебя есть вещь гораздо сильнее, – она указала на сирену, – но и с этим тоже покончено? – К удивлению Лайзы, женщина обернулась к ней и умоляюще воскликнула: – Скажите же ему! Вас он послушает. – Лайза увидела, как ногти Лотты впились в руку Харриса, женщина вся дрожала от нахлынувших чувств.
Лайзу тоже охватил озноб. Огромная мастерская, в которой ей было холодно даже в послеполуденную жару, вдруг стала душной. Ей показалось, что она вот-вот лишится чувств. Она ровным счетом ничего не понимала.
Сердце Лайзы было в полном смятении. Она знала лишь, что Джек хочет сохранить свою связь с прошлым, с этой странной рыжей женщиной и мальчиком с янтарными глазами. И было совершенно очевидно, что Лотта держит его в руках так же крепко и что нуждается в нем не меньше, чем сама Лайза.
Сказать ему? Да она была едва в состоянии думать, не то, что давать указания Джеку Харрису. И он все равно ее не послушает. Единственное, чего хотелось Лайзе, – это поскорее бежать отсюда, бежать от напряжения и смятения чувств, особенно от их взглядов, обращенных друг к другу.
Ибо, как сказала Лотта, все было кончено, все прошло. Она выполнила то, о чем он ее просил, и результат оказался великолепным. Но сейчас Лайза ощущала лишь звенящую пустоту и полный крах всех своих надежд.
– Я… я ничего не могу сказать, – выдавила наконец девушка неуверенно, почти шепотом, не глядя на Джека Харриса, не смея и не желая встретиться с ним взглядом. – Работы прекрасны, правда. А теперь уже поздно, и мне пора ехать.
На бегу Лайза едва не сбила пса. Она уже выскочила на улицу и собиралась открыть дверцу машины, когда ее нагнал Джек и стальной хваткой сжал руку.
– Отчего такая неожиданная паника? – потребовал он ответа. – Тебе что, не понравилась сирена?
– Нет… нет, она великолепна, удивительна, совершенна, – запинаясь, произнесла Лайза, по-прежнему отводя взгляд. – Просто… с меня на сегодня довольно, вот и все. У меня был длинный день, я устала, и дома ждет куча работы…
– Не уклоняйся от ответа, черт побери, – перебил он, развернул Лайзу лицом к себе и, подняв ее подбородок, заставил взглянуть себе в лицо. – А теперь давай все выясним. Ну чего ты разозлилась?
– Ничего. Я же сказала – просто устала и хочу домой, – упорствовала она, безуспешно пытаясь высвободиться и открыть дверцу машины.
– Нет, не увиливай, – не отставал Джек. – И я тебя не отпущу, пока ты не дашь мне хоть какое-то разумное объяснение. Что случилось? Я что-нибудь не так сделал, не так сказал? Или… может, это как-то связано с Лоттой? Даю тебе честное слово, когда она появилась, я удивился не меньше, чем ты, – хотя она всегда так делает.
– О да, я все прекрасно понимаю, – отозвалась Лайза, не скрывая сарказма в голосе. В конце концов, какая разница? Лотта победила, хотя и сражения-то никакого не было. Интерес Джека к Лайзе всегда ограничивался тем, насколько выгодно он мог ее использовать, а теперь работа закончена, и их пути расходятся…
По-видимому, слова Лайзы не удовлетворили Джека. Это не было «разумным объяснением», которое он хотел получить. Джек и не подумал отпустить ее. Напротив, он привлек ее ближе и крепко сжал в объятиях, так что теперь он мог не только смотреть ей в глаза, но и наклониться, почти касаясь ее губ, хотя Лайза отчаянно вырывалась.
– Странная ты, – прошептал он, легонько дотрагиваясь до ее лица, и это волшебное прикосновение было как мгновенная вспышка пламени.
Лайза ощутила, как внутри у нее взорвался огненный шар, опаливший ее щеки алым пламенем, но она все равно предприняла еще одну попытку вырваться.
– Может быть и так, но я отправляюсь домой, и немедленно! – выдохнула она, уворачиваясь от губ Джека. – Ты закончил свою сирену, я тебе больше не нужна, так что я бы предложила, вместо того чтобы целовать меня, уделить малую толику внимания твоей драгоценной гостье. Я уже сыта по горло твоими играми!
