Эйлин Колдер - Избавься от гордыни
– А где Шон? – спросила она мать.
– Пять минут назад он отправился в церковь.
– Тогда и мне пора выезжать, – сказала Марджи и нервно поправила сложную прическу, над которой часа два трудился приглашенный на виллу парикмахер.
Когда свадебный лимузин завернул за угол, к церкви, первым, кого увидела Марджи, был Шон. В нарядном темном костюмчике, аккуратно причесанный, он стоял у порога церкви и обеими руками радостно махал матери. Остановив машину, водитель выскочил из кабины и распахнул перед невестой дверцу. Марджи, придерживая платье, выбралась на тротуар и сразу заметила приближающегося к лимузину Фернандо. Он был в элегантном темном костюме и выглядел великолепно.
– Ты восхищаешь меня все больше и больше, – сказал он и окинул всю ее с головы до пят горящим взглядом.
Она затрепетала, сгорая от внезапно охватившего ее желания.
– Мамочка, ты очень красивая… Папуля сказал, чтобы я передал тебе вот это, – пролепетал Шон и, вынув из-за спины руку, протянул ей красную розу.
– Спасибо, мой хороший. – Взяв цветок, она нагнулась и нежно поцеловала сына.
– Эй, Фернандо, ведь ты должен ждать нас внутри! – К лимузину подошел его отец и недовольно посмотрел на сына. – По ритуалу мне положено сопровождать Марджи, когда она будет входить в церковь, а тебе в это время следует находиться у алтаря и сгорать от нетерпения в ожидании невесты.
– Я как раз собрался туда идти. – Фернандо с улыбкой взглянул на Марджи. – До скорого, дорогая!
Маленькая церквушка была до отказа заполнена родственниками жениха. Все смотрели на красавицу-невесту в длинном платье из нежнейшего шелка кремового цвета. Но Марджи ни на кого не смотрела. Пока она шла по проходу между рядами, ее взгляд был устремлен только на одного человека – Фернандо Ретамара. Она шла к своему нареченному. Шла к алтарю.
И вдруг Марджи почувствовала, что все, что происходит сейчас, правильно и хорошо.
Когда она встала рядом с Фернандо и он взял ее за руку, ей показалось, будто какие-то незримые крылья наконец принесли ее туда, где ей нужно было появиться давным-давно…
Когда Марджи повторяла за священником слова клятвы, ее голос звучал на полтона ниже, чем обычно, и был не всегда устойчив. Голос же Фернандо, напротив, был твердым и до звонкости чеканным.
Как только на палец невесты было надето золотое обручальное кольцо, священник сначала по-испански, а затем по-английски сказал:
– А теперь я объявляю вас мужем и женой…
Марджи трудно было поверить, что за такой короткий промежуток времени может так круто измениться человеческая жизнь. Она посмотрела в глаза Фернандо, и на миг ее охватило чувство ирреальности. Может быть, все, что она сейчас видела, слышала, чувствовала, происходило на самом деле вовсе не с ней? Ее голова слегка кружилась, перед глазами будто висела тонкая пелена. Может быть, все это сон? Но когда Фернандо нагнулся и страстно, неистово поцеловал ее в губы и когда в тот же миг она вся так и вспыхнула изнутри, ей стало ясно, что происходящее было вовсе не сном.
Выйдя из церкви, они сразу попали под ослепительные лучи солнца и яркий, разноцветный дождь конфетти. Затем их попросили позировать перед фотокамерами, а спустя несколько минут новобрачные разместились на заднем сиденье лимузина.
Когда свадебный кортеж тронулся, Марджи помахала рукой Шону, следовавшему за ними в машине вместе с дедушкой Орландо и бабушкой Джиной.
– Из вас получилась прекрасная невеста, миссис Ретамар, – сказал Фернандо и улыбнулся ей.
– Спасибо за комплимент. И за очаровательное ожерелье. – Она прикоснулась к бриллианту на цепочке из белого золота, украшавшему ее шею. – Мне так неловко – я ничего не купила тебе к этому дню.
– У тебя еще есть шанс сделать мне подарок сегодня вечером, – сказал он поддразнивающим тоном и, увидев ее зардевшиеся щеки, весело улыбнулся. – Я буду снимать упаковку с твоего подарка очень медленно, не спеша, – мягко добавил он, – буду растягивать удовольствие. Но, возможно, у меня не хватит выдержки до вечера – ведь я столько времени ждал его! И тогда мне придется развернуть твой подарок раньше…
Фернандо наклонился к ней и нежно поцеловал в губы; затем его руки осторожно скользнули вверх по корсажу, и, хотя ей больше всего на свете хотелось в эту минуту, чтобы он отбросил всякую осторожность, чувство приличия заставило ее одернуть его сдержанным шепотом:
– Фернандо, успокойся… Ведь рядом водитель и… людям все будет видно…
– Ну и черт с ними! Пусть видят. А если мне захотелось поцеловать свою жену?
Его пальцы коснулись груди Марджи, и он тотчас почувствовал, как стали разбухать и твердеть ее соски. А в следующее мгновение она сама принялась гладить и страстно целовать его. Но тут через открытые окна лимузина на них обрушился шквал автомобильных гудков: водители машин на встречной полосе еще издали замечали свадебный кортеж и, поравнявшись с ним, один за другим сигналили, посылая таким способом свои поздравления новобрачным.
Услышав эти шумные «поздравления», Марджи отпрянула от Фернандо, с изумлением взглянула на запруженную автомобилями дорогу, а затем – на своего суженого. Тот рассмеялся и сказал:
– Успокойся. Никакой дорожной аварии не произошло. Просто люди глазеют на нас и, как могут, выражают нам свою симпатию. Среди такого шума и гвалта мы будем ехать, возможно, до самого ресторана, где в нашу честь заказан банкет.
И Фернандо оказался прав. Даже когда они уже выехали за город и направились в сторону зеленых холмов, встречные машины не переставали сигналить им, а оказывавшиеся около шоссе люди улыбались и махали им вдогонку руками.
Четверть часа спустя она снова прильнула к нему, и их губы опять слились в жадном поцелуе.
– Ты по-прежнему невероятно темпераментна, – сказал он, на минуту прервав объятия. – А помнишь тот вечер, когда у нас состоялось первое свидание? Мы запланировали сначала поужинать в ресторане, потом пойти в оперный театр… Но нам не удалось расправиться даже с первым блюдом.
Несколько мгновений Марджи не могла ото-, рваться от его черных глаз; она утопала в них. Тот вечер запомнился ей, наверное, на всю жизнь. Его отдельные эпизоды прокручивались в памяти, как четко отснятые кинокадры: вот Фернандо поспешно расплачивается с официанткой, вот они, едва переступив порог его дома, сразу начинают раздевать друг друга… Впоследствии она часто спрашивала себя: не в тот ли вечер был зачат Шон?
– Да, помню, – прошептала Марджи и подумала: ни до, ни после того вечера ни один мужчина не будил в ней такие страстные чувства, какие будил Фернандо.
– После той первой встречи наступило замечательное время, – спокойным тоном заметил он.
