Сьюзен Нэпьер - Смеющаяся богиня
– Как вам кажется, из меня получится хороший дворецкий? – засмеялся он.
– Господи, конечно, нет! – от неожиданности выпалила она.
– Очень непосредственно. – Он улегся на бок и, подперев рукой щеку, принялся есть. – А почему?
– Потому что вы не… вы слишком… – Она замолчала, не желая давать ему характеристику.
– Что «не»? И что «слишком»?
– Вы слишком стары для этого. Он перестал жевать.
– Ничего себе!
Ванессу насторожил блеск в его глазах, и она поспешила уточнить:
– Я хочу сказать, что вам поздно меняться. Вы привыкли поступать по-своему, и я не представляю, как вы будете выслушивать указания и при этом не спорить…
– Мы говорим о вас или обо мне? – язвительным тоном прервал он. – Я архитектор и получаю указания от клиентов каждый день…
– У меня такое впечатление, что вы получаете только те указания, которые вас устраивают, – сухо ответила Ванесса. – Разве не поэтому вы ушли из отцовской компании? Вы просто не смогли выполнять работу, требующую почтительности к заказчику. Вам надо всем управлять самому. Вы даже не знаете, как надо благодарить!
– Я не заметил, чтобы вы сами были очень почтительны. А когда это я требовал благодарности от своих служащих?
Он, казалось, действительно обиделся, и Ванесса съязвила:
– Вы даете мне выходной, но желаете, чтобы я покорно согласилась быть всецело в вашем распоряжении!
Бенедикт мрачно улыбнулся.
– Покорно – нет. Я не такой большой оптимист. Но если я на самом деле вам мешаю, то уезжайте и оставьте меня в клубах пыли. Но вы этого не сделаете. И не говорите, что из уважения ко мне. Вы покажете мне нос, если пожелаете. Когда дело у нас доходит до важного, то мы ведем себя как Бенедикт и Ванесса, мужчина и женщина, а не хозяин и служанка.
– Я на самом деле не хочу…
– Нет, хотите. Вы хотите меня – и боитесь этого. Боитесь, что станете беззащитной. Черт, но мужчины тоже могут быть беззащитными. И даже больше, чем женщины. Мы не можем сопротивляться, когда женщина нас волнует. Посмотрите на меня – думаете, мне нравится, что я теряю контроль над собой?
Он жестом указал на свое тело от плеча до бедра. Ничего не понимая, Ванесса проследила за его рукой, смутилась и покраснела.
– Вам неловко? А представляете, как я мучаюсь!
Она представила и покраснела еще больше. Он отрывисто рассмеялся.
– Ну, я допускаю, что не все ощущения настолько мучительны. – И хрипло добавил:
– Некоторые… чертовски приятны. Вопрос в том, что нам с этим делать?
– Ничего, – с дрожью в голосе сказала Ванесса, стараясь казаться невозмутимой. – И если вы полагаете, что можете использовать сексуальное домогательство…
– Сексуальное домогательство! – В мгновение ока он уже сидел, яростно ругаясь, так как пролил кофе на колени. Небрежно вытерев пятно рукавом свитера, он спросил:
– О чем, черт побери, вы говорите?
– Вы используете ваше положение, чтобы… угрожать мне.
– Эти угрозы существуют только в вашей дурной голове. – На этот раз он по-настоящему рассердился. – Почему то, что вы у меня работаете, должно иметь хоть малейшее отношение к тому, что мы нравимся друг другу? Вначале я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Я ведь имел основания, вы не станете этого отрицать? И хоть раз я сказал, что уволю вас, если вы не станете спать со мной?
– Нет, но…
– Правильно. Нет. Я сказал прямо противоположное, не так ли? И разве я позволил себе что-то против вашей воли?
Последние две недели он ни разу, даже случайно, не дотронулся до нее. Это начало уже тревожить Ванессу, ведь она все это время глядела на его руки и рот и вспоминала.
– Нет, но…
– Я делал вам непристойные намеки, пока мы работали над этой проклятой книгой? Разве я не обращался с вами чисто по-дружески?
– Нет, но…
– Опять «но»! Я вел себя очень осмотрительно, боясь испугать, давал вам возможность получше узнать меня, а теперь вы обвиняете меня в сексуальном домогательстве. Господи, неужели вы считаете меня такой презренной тварью?
Он сорвался на крик. Уравновешенный, хладнокровный Бенедикт Сэвидж орал на нее, словно вспыльчивый подросток.
– Нет, конечно, нет, – согласилась с ним Ванесса.
– Тогда не будете ли столь любезны сообщить мне, каким образом я заставил вас ощутить себя беззащитной перед моей рабской страстью?
Он окинул Ванессу таким взглядом, что ее бросило в жар.
– То, как вы на меня смотрите! – отчаянно выпалила Ванесса.
Наступило молчание.
– Смотрю? Теперь уже и смотреть нельзя? Извольте выразиться яснее, Ванесса.
– Я не хочу об этом говорить.
– И я тоже!
Неожиданно он каким-то по-кошачьи гибким движением кинулся вперед через тарелки с едой и упал на нее, крепко прижав руками и коленями. Ванесса в ужасе опрокинулась на спину.
– С этим надо кончать! – закричал он.
– Прекратите! – Ванесса задыхалась, отбиваясь от него обеими руками.
– Кто я?
Она, пораженная, заморгала. Он закрывал свет, и она не видела выражения его лица.
– Что?
– Кто я? Как меня зовут? – требовательным тоном спросил он. – Ты больше не обращаешься ко мне «сэр» и не можешь заставить себя сказать «мистер Сэвидж». Но называть меня Бенедиктом отказываешься. Я не хочу больше быть никем. Попробуй назвать меня Беном. Помнишь, один раз ты так и сделала. Коротко и ласково. Попробуй. Скажи: «Бен», ну. Ванесса.
– Ради Бога…
– Скажи! – Он снял очки и отшвырнул их с таким отчаянием, что Ванесса испугалась его намерений. Сердце у нее громко билось, и она в исступлении прокричала в ответ:
– Хорошо, черт возьми! Бен! Вот, я сказала. Бен, Бен, Бен!..
Но ее вызывающее скандирование неожиданно заглушил поцелуй, в котором на этот раз не было ни колебания, ни мягкости. Это был поцелуй агрессивного, властного мужчины, уверенного, что он любим. Горячий поцелуй был настолько внезапен и яростен, что она не успела на него ответить. Он кусал, облизывал и сосал ее губы, словно изголодавшийся, доведенный до крайности человек. Бенедикт сладострастно вкушал долгожданный плод, и его невозможно было остановить. Беспомощно приоткрыв рот под его бешеным напором, Ванесса поняла, что не сможет ни в чем ему отказать. Только он один в состоянии довести ее до такой неистовости, что она забывает обо всем: о правилах поведения, о мелочных ограничениях, которые сама для себя выработала, о последствиях, наконец.
– Снова скажи, – глухо прозвучал его голос, а язык обволакивал ее рот изнутри, ласково касаясь неба и заставляя произнести его имя.
Со вздохом удовольствия она сказала:
– Бен…
Он что-то довольно пробурчал, и его поцелуй стал еще жестче. Он подмял ее под себя, и у нее уже не хватило сил отстраниться. Руки Ванессы скользнули вдоль его плеч и спины, а он вытянулся во всю длину своего гибкого тела. Ему удалось разжать ей колени и улечься между ее ног.
