Люси Кинг - Огненные стрелы страсти
Он поднял бровь, и Эмили вышла из себя:
– Да как ты смеешь? Ты когданибудь слушал, что я тебе говорила? Я хочу детей не больше чем ты.
Его взгляд стал еще более холодным, и внутри у нее все сжалось.
– Ну, разумеется. Ты очень боишься ответственности, и меня удивляет, почему ты до сих пор не прервала беременность.
Его слова так больно ранили Эмили, что ей стало трудно дышать.
Люк запустил пальцы в волосы.
– Прости. Это случайно вырвалось.
– Думаю, тебе лучше уйти.
– Я не оставлю тебя одну в таком состоянии.
– Ты не имеешь права находиться здесь и бросаться обвинениями, – заявила Эмили, сжав кулаки. – Между нами все кончено, забыл?
– Ты ждешь от меня ребенка.
– С чего ты взял, что это твой ребенок?
Его губы сжались в тонкую линию, лицо побледнело.
– Хорошо, он твой, – обиженно произнесла Эмили. – Иначе и быть не может. До тебя у меня больше года никого не было.
– Я имел право знать о ребенке. Почему ты не хотела ничего мне говорить?
Она вызывающе вскинула подбородок:
– Я отвечу на твой вопрос, если ты объяснишь, почему решил со мной порвать.
Его глаза сверкнули.
– Идет. Ты первая.
Эмили уставилась на часы на каминной полке.
– Я ничего тебе не сообщила, потому что до сих пор не могу свыкнуться с мыслью о беременности.
– Почему?
– Это не твое дело.
– А я считаю, что мое.
Его взгляд был таким пристальным, что она поежилась.
– Я никогда не хотела иметь детей.
– Изза чего?
– А как ты думаешь? – яростно бросила она. – Я чувствую себя виноватой в смерти своей матери. Я разрушила нашу прекрасную семью и не имею права на свою собственную.
Люк замер:
– Кто тебе это сказал?
– Никто. Я сама уже давно пришла к такому выводу.
– Ты действительно считаешь, что виновата в смерти матери?
Опустившись на диван, Эмили потерла глаза:
– Возможно.
Она долгое время не сомневалась в этом, но недавний разговор с Анной поколебал ее уверенность. Все былые представления и убеждения были опровергнуты.
– Больше нет никаких причин? – решил уточнить Люк.
– Потвоему, этого недостаточно?
– Я думаю, что в глубине души ты не считаешь себя виноватой в смерти своей матери.
Внутри у Эмили чтото взорвалось. Не в силах больше сдерживать свои эмоции, она вскочила на ноги и сверкающими от ярости глазами уставилась на Люка.
– Прекрасно. Хочешь знать, почему я так боюсь забеременеть? – Она выдержала паузу. – Я боюсь, что ребенок может убить меня, как я убила свою мать.
В комнате воцарилась тишина, словно ктото нажал на кнопку и выключил звук. Затем взгляд Люка неожиданно стал теплым и мягким.
– Для этого есть какиенибудь основания?
– Врачи говорят, что нет, но разве в таких ситуациях прислушиваешься к здравому смыслу? У моей матери не было никаких симптомов. Она внезапно умерла на следующий день после того, как произвела меня на свет.
Люк подошел к ней. Эмили боялась, что не выдержит, если он сейчас ее обнимет.
– Не прикасайся ко мне, – сказала она, отстраняясь. – Мне вообще не следовало тебя к себе подпускать.
Его лицо исказилось, словно от боли, и он вернулся к окну.
– Значит, вот что ты думаешь по поводу всего этого.
Эмили колебалась. Притворяться, будто ничего не случилось, больше не имело смысла. Она сосредоточилась на образе крошечного существа, растущего внутри ее. Ребенка Люка. Ее сердце замерло на мгновение, затем в нем вспыхнула искра радости. Новое чувство вселило в нее надежду. Она сможет победить свои страхи, если Люк будет рядом. Он будет ее защищать. В отличие от Тома.
Сердце снова сбилось с ритма. Откуда взялась эта мысль? Неужели с Томом она никогда не чувствовала себя в безопасности? Может, именно поэтому она не хотела иметь от него детей?
– Ты правда думала, что я ничего не узнаю? – произнес наконец Люк.
– А зачем тебе было знать? Ты положил конец нашему роману, и нас ничто больше не связывает.
– Насколько я помню, это ты со мной порвала.
– Я опередила тебя, чтобы не выслушивать твои нелепые оправдания. Теперь твоя очередь. Скажи, почему ты решил поставить точку в наших отношениях? – Он тяжело вздохнул. – Только не вздумай повторять, что инициатором разрыва была я.
– Хорошо, скажу тебе правду. Ты выполнила свою задачу.
– Какую еще задачу?
– Три года – слишком долгий срок для любого мужчины. Ты оказалась в нужном месте в нужное время, вот и все. Именно это я и хотел тебе тогда сказать.
Эмили с трудом сдерживала дрожь.
– Думаешь, я позволила бы тебе вот так уйти?
– И что бы ты сделала?
Люк отвернулся. Теперь ей было легче отвечать на его вопрос.
– Возможно, я дала бы тебе пощечину, назвала бы трусом. Напомнила бы тебе о том, что со мной ты пошел туда, где не был три года, – в церковь. Когда у меня случился тепловой удар, ты мог бы позвонить Анне, но вместо этого сам позаботился обо мне. Ты не был обязан помогать моей сестре, когда заболел Чарли, однако помог. После смерти Грейс ты много раз ходил на свидания, но я была единственной, с кем ты переспал. Я заставила тебя потерять над собой контроль. В общем, я бы не поверила, если бы ты сказал, что я выполнила свою задачу.
К тому времени, когда Эмили закончила, она едва дышала от переполнявших ее эмоций. Люк молчал. Тогда она решила отбросить осторожность и задать вопрос, мучивший ее все это время:
– Ты все еще любишь Грейс?
Люк продолжал молчать. Когда Эмили уже потеряла надежду услышать ответ, он заговорил:
– Я всегда буду ее любить, но это совсем другое чувство. Не влюбленность, а дань памяти всему хорошему, что у нас было.
Эмили вновь ощутила надежду и уцепилась за нее:
– Все же почему ты решил со мной порвать, Люк? Какова истинная причина?
Он медленно повернулся. Его лицо ничего не выражало, глаза были пустыми.
– Ты пробудила во мне чувства, которые я не хотел испытывать. Ты, сама того не желая, слишком многого требовала.
– Нельзя запретить себе чувствовать чтолибо.
– Можно.
Эмили глубоко вдохнула.
– Я – не могу. – Она видела, как он мучается, но это был ее последний шанс. – Ты должен знать, что я к тебе испытываю.
Люк помрачнел:
– Я тебя предупреждал.
Эмили ощутила, как он снова отдаляется. Ее грудь пронзила острая боль. А чего она ожидала? Что Люк бросится в ее объятия и признается в любви?
– Это так, Люк, но, к сожалению, мое сердце проигнорировало твое предупреждение. Я люблю тебя. Прости, но я ничего не могу с этим поделать.
