Эмма Дарси - Все цвета счастья
— И ты надеешься, что я подчинюсь этому? После того, как ты излила столько чувств на своего бывшего любовника? — бросил он ей с отвращением.
— Но это было совсем не так! — крикнула она.
— Я не понимаю тебя, Эми.
— Со Стивом у нас никогда не было даже разговора о браке. Он звал нас обоих свободные люди. И я чувствовала себя… в безопасности с ним.
— В безопасности? — язвительно переспросил Джейк.
— Да, в безопасности! — огрызнулась она. — И если тебе не хочется слушать, то можешь уходить! — Она чувствовала, что вот-вот расплачется.
— Ну уж нет, я ни за что не пропущу такой захватывающий рассказ! — отпарировал он.
Эми замолкла и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Сердце ее колотилось, как безумное. Кровь глухо шумела в ушах. Да, выхода нет. Ей придется пережить эту боль и вывернуть всю себя наизнанку. А затем придет черед Джейка. Выбор будет только за ним.
— Если ты хочешь что-то понять обо мне, тогда слушай, вместо того, чтобы вываливать на меня свои собственные предвзятые суждения, — сказала она, стараясь придать голосу как можно более убедительный оттенок. — Если ты делаешь все это только ради ребенка, то уж постарайся выслушать меня.
Как только она упомянула о ребенке, то сразу почувствовала, что Джейк словно отстранился от нее. С ледяным видом он произнес:
— Я слушаю тебя.
От этих слов на Эми будто повеяло зимним холодом. Она содрогнулась. Ну и пусть! Она все равно не отступится теперь от своего и все расскажет ему, что бы ни ждало ее после этого!
— Вернемся к Стиву. Он сам из неполной семьи. Это очень здорово действует на людей, Джейк. Когда ты вырастаешь, то хочешь, чтобы кто-то был рядом, ведь никому не нравится жить в одиночестве, но при этом ты не хочешь никому принадлежать. Потому что это внушает страх.
Он нахмурился, переваривая ее слова.
Слегка приободренная этим, Эми перешла к самому важному:
— Ты угрожал моему чувству безопасности, Джейк.
Это заявление ошеломило его. Он наклонил голову набок, обдумывая новые сведения. Во взгляде его, все еще сдержанном, появилось теперь пристальное внимание.
— У тебя была власть надо мной — ты проникал в мое сердце, как бы я ни старалась этому противостоять. Да, пожалуй, ты прав: я действительно пряталась за Стивом от тебя.
Он резко вскинул голову, словно возражая.
— Назови меня трусихой, если хочешь, — горько сказала она, чувствуя на плечах огромную тяжесть презрения к себе за все свое прежнее малодушие. — Я действительно была трусихой рядом с тобой.
— Нет. — В глазах его пылала твердая уверенность. — Ты никогда не боялась меня.
— Это была вовсе не храбрость. Только так я могла избежать потери контроля над собой, — стояла она на своем, стараясь заставить его понять то, что, по ее мнению, было главным. — Я потеряла его в ту ночь, когда ты пришел сюда. И после этого я уже не слушала тебя. Я боролась за то, чтобы вновь восстановить контроль, я боролась против твоей власти надо мной… — Она остановилась, стараясь лучше выразить свои чувства. — Власти перевернуть всю мою жизнь и делать со мной все, что ты хочешь.
Он покачал головой, явно потрясенный ее мыслями.
— Эми, ты ведь могла просто сказать мне об этом. Я всегда уважал твои желания. Никогда не было так, чтобы я пренебрег хоть одним из них, — горячо возразил он, желая опровергнуть то, что ему казалось грубым обвинением.
— Теперь я это поняла, — призналась она. — Но тогда я была слишком испугана. Я все время отталкивала тебя, стараясь восстановить свою защиту. Я без конца цеплялась за мысль о том, что это было просто самовозгорание. Мне казалось, что это извиняет мое поведение в ту ночь. Но, как ты верно заметил несколько минут назад, на самом деле кое-что серьезное выскользнуло из-под моего контроля.
— Но наш ребенок… — сердито воскликнул он, пряча за гневом свое смущение. — Неужели ребенок, которого мы зачали, и его будущее не стоили того, чтобы поменять свое мнение?
— И это меня пугало тоже. Я пряталась от этих мыслей, как и от всего остального, — грустно призналась она.
— Но ты же хотела ребенка. Ты сказала… ты заверила меня…
— Что не собираюсь делать аборт, — поспешно закончила она за него, страстно желая поскорее покончить со всем этим. — Но я просто не могла поступить иначе. И вовсе не из-за того, что это мой ребенок. Как раз наоборот. Может, для тебя это прозвучит очень странно, но с того самого момента, когда я точно узнала, что беременна, я думала о ребенке только как о твоем.
— Ты винишь меня?
— Нет-нет. — Она отчаянно затрясла головой, испытывая боль при мысли, что он понял ее таким образом. — Я хочу сказать… У тебя такая сила, Джейк, которая затмевает все остальное. Я не могла думать о ребенке, как о своем. И даже как об отдельной личности. Для меня это было лишь нитью, которую ты протянул между нами. Цепью. И я разрывалась между мечтой о связи между нами и страхом того, что это может означать для меня.
— Страхом? Ты боишься выходить за меня замуж? — у него был глубоко оскорбленный вид.
— Я боялась. Но больше не боюсь! — выпалила она, волнуясь. — Пойми, у меня не было никакого выхода из-за ребенка. И если бы ты сделал мне больно, то для меня это было бы ловушкой. Я не могу дать тебе уйти — и при этом у тебя есть надо мной власть, гораздо большая, чем была у отца. И ты можешь пользоваться этой властью намного дольше, чем он.
— Но ведь и ты имеешь точно такую же власть надо мной, — коротко обронил он. — Разве ты этого не видишь?
Для нее это было как удар! Нет, она совершенно не понимала этого. И даже такая мысль никогда не приходила ей в голову. А ведь она видела, как ему было плохо, и сейчас могла читать на его лице боль, которую вызвал в нем ее отказ. — Власть дана не одному, а обоим, — продолжил он сурово. — И каждый из нас может обидеть другого.
Она потерла лоб.
— Я не знаю, что делать, — жалобно произнесла она. — Ребенок… — Она глянула на свой живот и легонько тронула его. — Я никак не могу поверить, что он мой. Может быть, у меня просто нет материнских качеств. Я хотела, чтобы он вошел в твою семью. Но я не знаю, как я смогу быть матерью. Моя собственная мать… — Она подняла на него глаза, полные боли. — Она слишком боялась отца, чтобы защищать нас.
— Для этого нужна только любовь. И отдавать ее нужно свободно. — Он печально улыбнулся. — Может быть, твоя мать боялась отдавать вам свою любовь. Но у тебя нет никакой причины поступать так. По крайней мере, по отношению к нашему ребенку.
Отдавать свободно… Эти слова он говорил ей и раньше — в ночь, когда они зачали ребенка… их общего ребенка. Как бы ей хотелось поверить, что все будет хорошо, что это вовсе не ловушка для них обоих. Может быть, эта вера придет позже. Она надеялась на это. Как же ей нужно поверить!
