Линн Харрис - Супруг-незнакомец
– У меня было время подумать сегодня.
– Это из-за твоих воспоминаний? Или из-за Жасмин?
– Это из-за всего, Адан. Если бы ты не разыскал меня, мы бы продолжали жить как раньше. Я благодарна тебе, что ты нашел меня, из-за Рафика. Но все остальное было сложно и тяжело… Нет смысла восстанавливать то, чего никогда не существовало.
Он подошел ближе к ней. Его тело излучало жар.
– А как же наши ночи, Изабелла? Неужели ты отбросишь их так же легко?
Она отошла от него. Он запутывал ее мысли и чувства, нужно было держать дистанцию. Она должна быть сильной.
– Ночи были потрясающими, Адан, ты знаешь это. Возможно даже, они были необходимы. Хотя я не знаю, как ты собираешься объяснять их своей невесте. – Она рассмеялась. Ее смех граничил с истерикой. – Ну конечно же! Ты не собираешься ничего ей объяснять.
– Ты так хорошо знаешь меня. – Звуки его голоса, словно льдинки, вонзались в ее израненное сердце. – Так скажи же, что еще я собираюсь сделать? Это сделает мою жизнь намного проще.
– Пожалуйста, не усугубляй положение… Это и так тяжело, – сказала она.
– Почему это тяжело, Изабелла? Ты же решила, что это самый разумный выход.
Ее глаза наполнились слезами. Нет, черт побери, она не станет плакать.
– Ты знаешь почему, – заявила она. – Я начала было испытывать к тебе чувства, Адан. Но ты уничтожил их. Так что не волнуйся, я не передумаю. Разведись со мной и покончи с этим.
Он выглядел таким привлекательным, таким царственным, когда смотрел на нее своими темными блестящими глазами… И одиноким. Но на самом деле он не был одинок, никогда не был. Это она одна нуждалась в нем, а не наоборот. Но теперь, даже если это убьет ее, она больше не будет в нем нуждаться.
– Тебе нужно лишь согласиться на это, и нас разведут.
Ее сердце дрогнуло.
– Мне? Почему мне нужно что-то делать?
– Потому что мы заключили брачный договор, Изабелла, и я не могу развестись с тобой без твоего согласия.
Кровь застыла в ее жилах.
– Так ты поэтому повез меня во Дворец Бабочек? Чтобы добиться моего согласия на развод?
Он жестоко улыбнулся:
– Именно так.
Когда она думала о разводе, понимала, что это не в ее власти. По-своему это приносило ей спокойствие. Но теперь ответственность за решение лежала на ней.
– Ну ты и подлец! – прорычала она. – Ты позволил мне провести время с сыном не потому, что так было правильно. Ты хотел, чтобы у меня ничего не вышло, чтобы после этого я согласилась на развод!
У него дергался мускул на щеке.
– Да, таково было мое намерение.
– А если бы это не сработало?
– Твое согласие лишь помогло бы ускорить процесс. Но его отсутствие не помешало бы.
Ее сердце разрывалось.
– А потом ты переспал со мной. Как ты мог быть так жесток?
– Это не входило в мои планы.
Она подошла бы к нему и залепила пощечину, если бы их сын не был рядом, увлеченный своей игрой.
– Но я передумал разводиться с тобой, Изабелла, – сказал он. – Имеет ли это какое-то значение?
По ее щеке скатилась слеза. На его лице выразилось страдание. Она потрясла головой, думая, что это обман ее затуманенного слезами зрения.
– Нет. Я уверена, ты решил это потому, что так будет лучше для тебя и Рафика, и совсем не принимал в расчет меня.
Он тихо выругался по-арабски.
– Ты не слишком высокого мнения обо мне, верно?
– Какая тебе разница, что я думаю, Адан?
– Скажи мне, что ты хочешь развода, Изабелла. И дело будет сделано.
Она сделала глубокий вдох, чтобы унять волнение. Приказала себе быть сильной.
– Да, – выговорила она. – Я хочу развода.
Какое-то время он стоял не шевелясь. Потом сказал так тихо, что она едва расслышала:
– Значит, это будет сделано.
Прошло еще два дня, прежде чем бумаги для развода оказались готовы. Адан уставился на документы, присланные адвокатом. Слова сливались, точно написанные на другом языке. Он сосредоточился. Развод. Вот и все. Все, что требовалось сделать, – подписать их и отослать на подпись Изабелле. Он окажется свободен и сможет вернуться к свадебным приготовлениям.
Было только одно затруднение. Два дня назад, когда Жасмин приходила к нему во дворец, он сказал, что передумал разводиться с Изабеллой. Она была рада за него. А он сказал, что она – необыкновенная женщина и заслуживает выйти замуж по любви.
Но теперь, если он удовлетворит желание Изабеллы, ему снова придется просить помощи Жасмин. Адан бросил ручку. Он не в состоянии был поставить подпись. Изабелла была нужна ему. И не просто потому, что так будет проще.
Он не хотел ни Жасмин, ни какую-то другую женщину. Он хотел свою жену. Ту женщину, которая родила ему сына и которую он любил.
Когда он стоял и слушал, как Изабелла тихим голосом говорит, что больше не хочет его, что он убил все, то почувствовал, как все его нервы обнажились. Сердце билось у него в голове, в горле, в животе, пока он не ощутил тошноту от этого биения.
Он влюбился в свою жену. Ему больше ничего так не хотелось, как обнять ее и крепко прижать к себе, поведать о своей любви не только словами, но и всем своим телом, каждым вздохом.
А она возненавидела его. И он не может ничего с этим поделать. Он заслужил это. Он принимал ее как должное, когда они поженились. Пренебрегал ею и оставил без поддержки, когда она больше всего в нем нуждалась. Ни тогда, ни сейчас он не заслуживал ее любви. Поэтому он стоял и слушал, позволяя ей изливать свое презрение. И когда одинокая слеза скатилась по ее щеке, он возненавидел себя за эту слезу. Он правдиво ответил на вопросы, потому что она желала от него правды, хотя это причиняло ей боль.
Адан вышел из-за стола, захватив документы по разводу. Он даст ей то, чего она хочет. Но не станет подписывать их первым.
Он вышел из кабинета, прошел по холлу, срезал путь к королевским покоям через другое крыло и ворвался в дверь. Он знал, что найдет ее здесь, потому что все еще не подыскал подходящий дом для нее. Хотя он не очень-то и старался. Ему не хотелось, чтобы она уезжала.
Она вскочила, когда Адан ворвался без стука. Она была одета в гавайские шорты и топ. Его тело заныло от вида ее обнаженной кожи. Ее волосы были, как обычно, распущены. Боже, как он любил эти волосы. Ей так шла эта прическа.
Сначала она выглядела растерянной, но потом выражение лица стало жестче. Она скрестила руки на груди и смерила его взглядом:
– С каких это пор стало приличным врываться в чужую комнату без стука?
Он протянул ей документы.
– Я тебе кое-что принес, – сказал он, тщательно пряча свою душевную боль.
Она взяла бумаги. Когда она снова взглянула на него, ее глаза расширились. Крошечная искорка надежды промелькнула в нем. Адан погасил ее. Она ненавидит его и будет рада от него отделаться. Но пусть она подпишет первой.
