Шарлотта Лэм - Его награда
– Какого черта ты здесь торчишь? – прорычал он. – Мы тебя ждем уже полчаса! Мы же собирались ужинать с Ренатой и Алексом.
– Ох, извини, я совсем забыла о времени, – смущенно проговорила Пиппа.
– Где Джонни?
– В постели, смотрит телевизор.
Повернувшись на каблуках, Рэндал вошел в соседнюю комнату, откуда доносилось неразборчивое бормотание телевизора. Секунду спустя телевизор умолк и погас свет ночника.
– Он заснул, – сообщил Рэндал.
– Вот и отлично, – проговорила Пиппа. – Видно очень устал за сегодняшний день. Думаю, нам стоит оставить дверь открытой и включить ночник, чтобы он не испугался, проснувшись в темноте. Я сказала, что, если ему что-нибудь понадобится, он может позвонить портье и попросить найти нас.
– Хорошая мысль, – одобрил Рэндал. – Он поужинал?
– Чизбургер, чипсы и мороженое. Потом принял душ и лег в постель. Я решила посидеть здесь, на случай, если ему понадоблюсь.
– Ты очень внимательна.
– Я помню, как сама в девять лет боялась темноты. – Пиппа небрежно пожала плечами, умолчав, что ее страхи никого не волновали: когда она с плачем просыпалась среди ночи, приемные родители просто обзывали ее трусихой и требовали, чтобы она «взяла себя в руки».
– Внизу ты была нужнее, – заметил Рэндал, протянув ей руку. – Один я с Ренатой не справляюсь.
Хоть бы спасибо сказал! – подумала Пиппа. Все-таки удивительные эгоисты эти мужчины.
– Не могу же я быть в двух местах сразу!
Рэндал ввел ее в лифт. Тот рывком двинулся вниз; на мгновение потеряв равновесие, Пиппа инстинктивно схватила Рэндала за руку. Он обнял ее за талию и поддержал, и тело ее тут же откликнулось предательской дрожью.
Склонив голову, он пристально вгляделся в ее затуманенные тревогой зеленые глаза. Пиппа поспешно отвернулась, страшась, что ее взгляд откроет слишком многое. Она и так была с ним чересчур откровенна; отныне ей нужно научиться вести себя так, чтобы по ее лицу, голосу, движениям Рэндал не догадывался ни о чем.
– Пиппа, взгляни на меня! – нежно прошептал Рэндал и, прежде чем лифт остановился, на краткое мгновение коснулся губами ее губ.
Пиппа задохнулась, с ужасом понимая, что снова себя выдала: по ее прерывистому дыханию, по взволнованному биению сердца Рэндал не мог не догадаться об охвативших ее чувствах.
– Ты так прекрасна, – тихо произнес он. – Все эти оттенки зеленого – и каштановые волосы... Изумительное сочетание. Ты выглядишь как олицетворение весны.
– Спасибо, – с трудом ответила Пиппа.
– Рената и Алекс уже в обеденном зале, ждут нас за столиком, – предупредил он, когда они шли через фойе.
– А Рената тоже переоделась к ужину?
– Да. Надела что-то черное, очень официальное. Терпеть не могу черные платья – сразу кажется, что я на похоронах.
Секунду спустя, увидев Ренату, Пиппа подумала, что Рэндал лукавил. Нарядом красавицы блондинки невозможно было не восхититься: облегающее черное платье с глубоким декольте прекрасно оттеняло ее золотистый загар и подчеркивало все изгибы безупречной фигуры. Рената выглядела потрясающе: мужчины в зале не сводили с нее глаз, а женщины сверлили убийственными взглядами.
– Вот это ты называешь официальным платьем? – шепотом спросила Пиппа, пока они с Рэндалом шли к столу.
– Разве черный – не официальный цвет?
– Только не такой черный!
Трио музыкантов в дальнем углу зала – пианист, тромбонист и ударник – играли популярные мелодии, но шум голосов перекрывал музыку. Обеденный зал был полон.
Алекс с улыбкой встал навстречу Рэндалу и Пиппе.
– Добрый вечер. Пиппа, вы прекрасно выглядите. Какое у вас необычное платье.
– Благодарю вас, – ответила Пиппа и, улыбаясь, повернулась к Ренате. – Сказала бы, что ваше платье привлекает все взоры, но, думаю, вы и так об этом знаете.
– Спасибо, очень приятно слышать, – словно сытая кошка, промурлыкала Рената, играя бокалом шампанского. – А теперь давайте сделаем заказ: я умираю от голода! Днем мы только слегка перекусили, и теперь мне нужно что-то более существенное.
Быстро проглядев обширное вечернее меню, Пиппа выбрала суп минестроне и цыпленка по-строгановски с рисом. Когда официант, приняв заказ, удалился, снова заговорил Алекс:
– А Джонни поужинал в номере?
– Да, чизбургерами и жареной картошкой.
– Против такого ужина я и сам бы не возражал! Честно говоря, вкусы у меня плебейские – роскошным ресторанам вроде этого предпочитаю дешевые забегаловки. Однако приходится питаться одними фруктами и салатами, чтобы держать себя в форме. Жирные гольфисты турниров не выигрывают. Как вы полагаете, Джонни не в обиде на нас за то, что мы его бросили?
– Нет, что вы! Когда мы уходили, он уже спал. А если ему что-нибудь понадобится, он позвонит портье и попросит вызвать нас. – Она покосилась на Ренату – та со скучающим видом вертела в руках бокал шампанского. – Прошу прощения, что заставила вас ждать, – нужно было убедиться, что Джонни спокойно заснул.
Алекс улыбнулся – теплой, ободряющей улыбкой.
– Спасибо вам за то, что позаботились о нем. Джонни – славный парнишка. Честно говоря, я к нему привязался. Давно собираюсь взять его с собой на турнир – он только об этом и мечтает. Говорит, ребята в школе просто умрут от зависти: они там все – фанаты гольфа. Вы ведь не возражаете? – спросил он, повернувшись к Рэндалу.
– Нет, только не забывайте, что он учится и не может пропускать школу. На летних каникулах он свободен, но в другое время – нет.
– Не беспокойся, Рэндал, мы не собираемся постоянно таскать за собой надоедливого мальчишку, – с капризной гримаской протянула Рената. – Он просто невыносим – постоянно требует внимания! Не могу дождаться, когда он вырастет! С подростком, по крайней мере, есть о чем поговорить; но маленькие дети – это сущая головная боль!
– Черт побери, Рената, ты же его мать! – не выдержал Рэндал. – Где твои материнские чувства? Пиппа сегодня увидела его в первый раз, однако проявила к нему в десять раз больше ласки и нежности, чем ты!
Рената смерила соперницу презрительным взглядом.
– Очевидно, у Пиппы талант к материнству. Она из тех женщин, которым нравится ходить на цыпочках вокруг избалованных детей!
Краска бросилась Рэндалу в лицо.
– Джонни вовсе не избалован!
– Конечно! – вмешался Алекс. – Он классный парнишка. Очевидно, у Ренаты просто нет материнского инстинкта, – извиняющимся тоном добавил он.
– Ни малейшего! – подтвердила Рената, вскинув голову, и в ушах ее заплясали сверкающие бриллианты.
– У одних женщин он есть, у других – нет, – примирительно продолжал Алекс.
– Безусловно, мы совсем разные, – подтвердила Рената, снова бросив на Пиппу взгляд, полный снисходительного презрения.
