Сандра Мартон - Оковы счастья
– У меня есть сердце.
Что-то в его голосе заставило Карин взглянуть на Рэйфа, но лицо его было бесстрастным, словно высеченным из гранита.
– Значит, оно у тебя в неисправности и не работает. – Карин застегнула оба чемодана. – Уйди с дороги. Тереса уже собрала Эми, и самолет скоро прилетит.
– Какой самолет?
– Ника. Я звонила ему – твоему другу Николасу аль Рашиду. – Губы Карин искривились в улыбке. – Или лучше сказать, моему зятю? И почему я сразу не сообразила, что его связи могут быть посерьезнее твоих?
– Ты вовлекла в это чужих людей?
– Он не чужой. Он – член моей семьи. Я сказала Нику, что хочу уехать домой, и он послал за мной самолет. Я его предупредила, что если я не прилечу, значит, ты силой удерживаешь нас с Эми здесь.
Она не добавила, что Ник обозвал ее сумасшедшей и призвал одуматься.
– Позови к телефону Рэйфа, – убеждал он ее, а она утверждала, что это не имеет смысла. Наконец, с тяжелым вздохом Ник пообещал прислать самолет.
– Ты правда этого хочешь? – спросил Рэйф, сдерживаясь из последних сил. – Публичной битвы? Скандала, в который окажутся втянутыми многие люди? Войны, в которой не будет победителя?
– Я на все пойду, лишь бы забрать свою дочь отсюда. – Карин с высоко поднятой головой подошла к нему вплотную. – Ты всегда ратовал за то, чтобы поступать честно и правильно, говорил об ответственности и обязательствах, но ты никогда не говорил о том, что действительно важно. О любви.
– Любовь, ха-ха… – Он презрительно скривился. – Ее не существует.
– Да, в твоем сердце ее нет. – Глаза Карин наполнились слезами. – Вот поэтому я и уезжаю и увожу своего ребенка.
Одно долгое мгновение они смотрели в глаза друг другу. Затем Карин резко отвернулась и, обхватив себя за плечи, невидяще уставилась в окно.
– Я была бы благодарна, если бы ты позволил няне Эми полететь с нами.
Рэйф не ответил. Карин обернулась и то, что она всего миг видела в его глазах, чуть не заставило ее броситься к нему на грудь. Но она поняла, что увидела то, что мечтала увидеть, но чего на самом деле не было и быть не могло.
– Я хочу видеть свою дочь, когда захочу.
У Карин на миг остановилось сердце – он отпускает ее.
– Мы обговорим детали.
– Когда захочу, – угрожающе повторил он. – Ты поняла, Карин? Если ты попытаешься воспрепятствовать…
– Я не собираюсь вычеркивать тебя из жизни Эми, – спокойно сказала она, – и не из-за того, что боюсь твоих угроз, а потому что ты ее отец и имеешь право. У ребенка должны быть оба родителя – и мать, и отец. И я знаю, что по-своему ты любишь Эми. – Карин перевела дыхание. – Я сообщу тебе мой адрес, как только устроюсь. Пока же я буду жить у Ника с Амандой. Звони в любое время, когда пожелаешь увидеть Эми, и я все организую.
– Что организуешь?
– Встречу. Все должно происходить таким образом, чтобы мы с тобой не виделись. – Тут самообладание покинуло Карин. – Я больше никогда не хочу тебя видеть, Рэйф. Ни-ког-да, ты понял?
Он молчал и только смотрел на нее так, как будто видел впервые. Карин быстро отвернулась, чтобы он не заметил слез, струящихся по ее щекам, ожидая пока за ним захлопнется дверь.
Вместо этого у самого ее уха прозвучал его голос.
– Карин, ответь мне на один вопрос. Ты когда-нибудь представляла себе, что можешь… полюбить меня?
Карин не смогла ничего ответить. Через мгновение дверь за ее спиной открылась и закрылась, и Рэйф навсегда ушел из ее жизни.
Карин встала с кресла, подошла к окну и прижалась лбом к прохладному стеклу.
– О, Рэйф, – прошептала она. – Разве ты сам не понял? Я люблю тебя, всегда любила.
Она снова заплакала, а когда слез уже не осталось, легла, не раздеваясь, на кровать и свернулась калачиком. Она провалилась в глубокий, как колодец сон, а когда проснулась – бросилась искать Ника.
Она хотела попросить его о последней любезности. Попросить помочь ей сделать то, о чем Рэйф никогда не узнает. Она сделает это ради того мальчика, каким он был когда-то…
И ради мужчины, которого ей суждено любить всю жизнь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Николас аль Рашид через стол смотрел на своего друга и жалел, что не умеет читать мысли. Может быть, тогда бы он мог узнать, что кроется за сердитым молчанием мрачного Рэйфа Альвареса. Час назад Рэйф прилетел в аэропорт Кеннеди, и Ник привез его сюда, в свой клуб. За этот час они обменялись всего дюжиной слов. Из этой дюжины десять произнес Ник, а Рэйф всего два – «да» и «нет».
О, черт, подумал Ник. Если Рэйф намерен молча напиваться, то как ему, Нику, справиться с возложенной на него миссией? А миссия была очень непростой – разобраться в ситуации. Впрочем, он и сам хотел получить ответы на некоторые вопросы.
– Ну и как полет?
Рэйф взглянул на него, как на безумца.
– Погода была хорошая, никаких отклонений от расписания, полет проходил на высоте двадцать восемь тысяч футов. Хочешь узнать что-нибудь еще?
Ник вздохнул, покачал головой и сделал глоток виски. Впрочем, он ожидал нечто подобное. Ведь мужчины в отличие от женщин серьезные проблемы держат при себе. Женщинам же, как правило, требуются уши, чтобы выслушать, и жилетка, чтобы выплакаться. Он наблюдал это в течение целой недели – бесконечные разговоры со слезами между Карин и Амандой.
Они разговаривали в гостевой комнате. На кухне. В гостиной. На террасе, если было не слишком прохладно, а по ночам – в библиотеке. Замолкали они только тогда, когда он входил в комнату. Они на полуслове захлопывали рты и в нетерпеливом ожидании смотрели на него. Ник нервно улыбался, бормотал извинения и быстренько ретировался.
– О чем вы с Карин все время говорите? – почему-то шепотом спросил он однажды ночью у своей жены.
Аманда неопределенно пожала плечами.
– О том, о сем.
– Карин несчастлива?
– Да.
– Мы можем что-нибудь сделать для нее?
– Нет.
– Но ведь можно же, наверное, как-нибудь помочь?
– Карин сказала, что нет.
– Тогда о чем вы бесконечно говорите? Что вы можете сказать друг другу, если она несчастлива, но не хочет от нас никакой помощи?
– Я же сказала, – прошипела в ответ Аманда, – о том, о сем.
– О чем это «о том, о сем»? – И тут Аманда горячо прошептала прямо ему в ухо, что кое-что они могут сделать. Вообще-то не они, а он. Карин была бы очень благодарна ему за это.
Ник допил виски и подал знак официанту повторить, увидев, что Рэйф прикончил и вторую порцию. Может быть, чуть захмелев, он отважится, наконец, приступить к выполнению своей миссии.
На следующее утро Карин высказала ему свою просьбу. Он внимательно выслушал, затем попросил повторить и так же внимательно выслушал ее во второй раз. Но и тогда смысл ее просьбы не дошел до него. Вернее, он не мог поверить, что правильно понял услышанное.
