Дженнифер Стоун - Мне суждено любить
На бледном лице тревожный блеск глаз был особенно заметен. Как Элис могла ответить на этот вопрос, не сказав правды? Потому что любила его и не прекратила бы поиски, даже если бы на это потребовалась вся ночь.
— А разве обязательно нужна причина? На моем месте так поступил бы каждый.
— Не уверен. Бесстрашный поступок для городской девушки, Элл.
— Тебе не надоело дразнить меня? Девушка из города обязательно изнеженная трусиха?
— Сдаюсь, Элис. Я больше не буду. И ты не побоялась львов? На этой территории живут львы, ты знаешь это не хуже меня, — сказал он. — У меня хоть было ружье. А то, что сделала ты… Выйти из джипа в кромешную тьму, идти сквозь высокую траву, не зная, кто может прятаться в засаде… Неужели тебе не было страшно?
— Нет, — тихо ответила Элис.
— Но почему?
— Может быть, потому, что в тот момент я была в состоянии думать только об одном, и я…
— Что, Элис?
— Не имеет значения!
— Нет, для меня имеет. Что ты хотела сказать?
Девушка почувствовала, как краснеет, потому что Бакстер, не отрываясь, смотрел на нее, и понимала, что ответа на этот вопрос не удастся избежать.
— Я думала о тебе, — честно сказала она.
— Вот как?
Сердце Элис забилось сильнее.
— Если ты не хочешь больше чаю, я бы хотела взглянуть на твою ногу.
— Не нужно, с ней все в порядке, небольшой ушиб и отек в том месте, где придавило бревном.
— Но ты был не в состоянии идти…
— Не смотри так тревожно, Элис. Я знаю, что перелома нет.
Бравада, больше ничего. Но что еще можно было ждать от такого мужчины? По своей натуре он был боец и никогда бы не сдался так просто.
— Ты все еще дрожишь!
— Неудивительно, учитывая, как долго я пролежал там. И еще этот дождь…
Элис пошла в свою комнату и, сняв с постели одеяло, накрыла Берта. Но и это не помогло, озноб усиливался. Оставалась только одна возможность согреть его. Не долго думая, сбросив с себя всю одежду, оставшись в одном бикини, девушка быстро залезла под одеяло.
— Элис…
— Молчи, Берт. Все хорошо. Сейчас ты согреешься, — быстро проговорила она, обнимая его.
Он все еще продолжал дрожать, и Элл как можно ближе прижалась к нему. Ее грудь касалась его ледяной спины, стараясь передать дрожащему телу свое тепло, и наконец мало-помалу ей удалось это — постепенно дрожь стихла.
— Чудесно, — пробормотал Берт.
— Не надо разговаривать, дорогой. Постарайся уснуть.
— Ты волшебница, Элис.
— Не подлизывайся.
— Почему ты так долго не приходила ко мне?
Ничего не ответив, она минутой позже услышала его спокойное дыхание и поняла, что он спит. Берт дышал ровно, но все же тело его было достаточно холодным. Нет, уж если ей удалось проделать этот кошмарный путь и спасти его, она ни за что не оставит любимого сейчас, останется здесь и будет беречь его сон столько, сколько потребуется.
Элис лежала тихо, боясь пошевелиться, вдыхая уже ставший знакомым присущий только ему запах. Наслаждаясь близостью тела Берта, чувствуя, как ее сердце заполняет любовь и щемящая нежность к нему, Элис чуть не заплакала. Но потом другое чувство, пожалуй, не менее сильное, овладело ею, и не осталось ничего, кроме желания, страстного и мучительного… Какое счастье засыпать каждую ночь в его объятиях, просыпаться рядом с ним по утрам!.. Это, видимо, единственная ночь, но пусть лучше так, чем ничего. С этой мыслью Элл заснула.
Когда она открыла глаза, было еще совсем темно, но по голосам птиц, доносившимся из окна, девушка поняла, что вот-вот начнет светать. Элис лежала, удивляясь присутствию рядом с собой другого человека, но уже через несколько секунд события, предшествовавшие этой ночи, всплыли в ее памяти, и она резко села на постели.
— Ложись, пожалуйста… — послышался низкий голос.
— Берт!
— Да, моя девочка?
— Я, должно быть, проспала. Не думала, что вообще смогу заснуть.
— Ты так забавно сопела. Я наблюдал за тобой.
— Наблюдал?
— Еще бы! Какой нормальный мужчина, лежа в постели с красивой, да к тому же почти обнаженной женщиной, удержится от того, чтобы хотя бы не смотреть на нее?
— И давно ты проснулся? — спросила Элл, стараясь придать своему тону сердитый оттенок.
— У меня было достаточно времени, чтобы полюбоваться тобой.
Сильное мужское тело рядом с ней, казалось, было полно необыкновенной энергии.
— Тебе больше не холодно, Берт?
— Нет, Элл. И это благодаря тебе… Спасибо.
— Если так, — смущенно сказала она, — пожалуй, я могу уйти.
— Ни в коем случае.
— Но время идти на кухню, готовить хлеб.
— Ты чересчур серьезно относишься к своим обязанностям, — пошутил он. — Забудь про хлеб. Сегодня обойдемся без него.
— Нет, Берт, ты отдыхай, а я должна идти. Закрой глаза!
— Ты шутишь?
— Пожалуйста, Берт… Я… я не одета.
Он опять засмеялся, и его теплое дыхание овеяло ее лицо.
— Ты сексуальна в любом виде, но так — особенно.
— Прекрати говорить глупости и закрой глаза.
— Ну уж нет. Это ты прекрати говорить глупости. Что, опять хочешь перехитрить меня? Ах ты, хитрая пушистая лисичка! Собираешься улизнуть? На этот раз не выйдет! Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе уйти вот так из моей постели?
Сердце ее билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди.
— Ты пользуешься ситуацией!
— Я был бы полным идиотом, если бы не сделал этого…
— Но твоя нога…
— О, с ней почти все нормально.
— Но…
— Никаких «но», Элис. Мы здесь одни, и ты должна знать, что ни за что на свете я не отпущу тебя, прежде чем…
— Ты не посмеешь!..
Берт коснулся щеки Элис, потом его чуткие пальцы дотронулись до ее рта. Элис еле сдерживалась, чтобы не разомкнуть губ, и он уловил это движение.
— Ты хочешь этого так же сильно, как и я, девочка! Попробуй скажи, что это не так.
Рука опустилась ниже, тронула ожерелье на ее шее.
Элис вздрогнула от неожиданности.
— Я совсем про него забыла, — прошептала она.
Красные бусины, приглашавшие мужчину разделить любовное ложе, горели на ее шее. О Господи! — думала она, как я могла забыть снять его…
Берт тихо рассмеялся.
— Приглашение как раз вовремя. Я принимаю его.
— Берт, перестань.
— Не надо бороться с этим, Элис. Иди ко мне, любимая, — сказал он и заключил ее в объятия.
Элл не сопротивлялась, а даже если бы попыталась, это было бы бесполезно: так сильно любила она этого мужчину и так отчаянно хотела его…
Их губы слились, и только сейчас, все теснее прижимаясь к нему, Элис поняла, что он снял пижаму. Его обнаженное тело было так близко, что она почти задыхалась от возбуждения, от дурманящей новизны ощущений! Они сжимали друг друга в объятиях… и все время руки одного ласкали, изучали, гладили тело другого…
