Фрэнсис Дикинсон - Секрет счастья
Он сел на диван. Дело принимало слишком серьезный оборот, чтобы пускать его на самотек. Но, по крайней мере, кое-что прояснилось: под ударом оказались двое, Джессика и он. Случайностью такое совпадение быть не может.
Думай, приказал себе Кевин. Думай, ты должен решить эту головоломку в ближайшие часы.
Открыть глаза оказалось не так-то просто — на веки будто положили мешочки с песком. Джессика приподняла их ровно настолько, насколько хватило сил, и тут же зажмурилась от резкой боли: свет был слишком яркий.
— Где я? — Голос прозвучал непривычно тихо, однако ее услышали.
— Джесси… — На плечо легла чья-то рука. — Все в порядке, милая.
— Свет. Погасите свет.
— Да-да, конечно… сейчас.
Она услышала, как щелкнул выключатель. Стало темнее, и Джессика снова открыла глаза.
— Мама?
Лицо матери приблизилось, и Джессика увидела застывшие на ее щеке слезы.
— Я здесь. Все в порядке. Как ты себя чувствуешь? Где болит?
— Не знаю. — Она шевельнула правой рукой, потом левой. Нигде ничего не болело. Подвигала ногами — нормально. Попыталась повернуть голову и застонала. — Голова…
— У тебя сотрясение. Сейчас придет врач. — Мать погладила ее по руке. — Ты помнишь, что случилось?
— Я… — Память вернулась внезапно, нахлынула волной. — Что с Заком?
— С Заком? А, тот паренек… Не беспокойся. Главное, что с тобой ничего не случилось. — Миссис Фоллетт облегченно вздохнула. — Сейчас тебя осмотрит врач, а потом, если сможешь, ответишь на вопросы полиции. Не волнуйся.
— И что теперь? — Саймон Киркленд тяжело посмотрел на Теда Кэхилла. — Насколько я понимаю, вы ничего не нашли?
— Ничего, сэр. Ни в доме мисс Фоллетт, ни в квартире Моррисона.
— Что это значит?
— Скорее всего, Моррисон действовал не по ее заданию. Материалы, вероятно, уже у заказчика.
— Который остается неизвестным? — мрачно уточнил мэр.
— К сожалению. Но думаю…
— Черт возьми, Тед! Как ты мог так засветиться! Мисс Фоллетт попала в больницу! А если бы она погибла? Если бы тебя схватили? Ты представляешь, какой поднялся бы шум?
— Представляю, сэр. К сожалению, другого варианта у меня не было. Вы же сами сказали, что дело срочное. Я исходил из предположения, что Моррисон работал по поручению Джессики Фоллетт. Очевидно…
— Мне не нужны рассуждения, — перебил его Киркленд. — Мне нужен результат.
— Давайте кое-что уточним, сэр. Что для вас важнее: материалы, добытые Моррисоном, или имя заказчика? Если первое, то их можно попытаться выкупить. Если второе, то единственный путь — надавить на Моррисона. — Тед не стал упоминать о том, что Чико, обыскав квартиру детектива и не обнаружив ничего, едва не отправил ее хозяина на тот свет.
— У меня слишком много противников, так что сведения Моррисона хороший товар. Но пустить их в ход решится только тот, кто чувствует за собой надежный тыл. Таких двое.
— Вы назовете их мне?
Саймон Киркленд кивнул. Потом написал несколько слов на листке и показал его Теду.
— Все ясно?
— Да.
— Тогда действуй.
За два дня пребывания в больнице Джессику посетили десятка два друзей и родственников. И только он не пришел. Даже не позвонил. Разумеется, Зак рассказал обо всем, что случилось после того, как она скатилась с лестницы, но зачем приходил Кевин?
Домой ее отвез Майкл. Вел он себя необычно сдержанно, был молчалив и задумчив. Они посидели в гостиной, но разговор не получался, и в конце концов Майкл поднялся.
— Если тебе что-то понадобится, звони. Времени у меня сейчас много, так что… И не изображай из себя героиню — газета как-нибудь обойдется без тебя. Тони Рашмор — парень опытный.
Джессика удержала его за рукав.
— Майкл, ты ведь хотел что-то мне сказать, верно?
Он посмотрел на нее немного удивленно.
— С чего ты взяла?
Джессика негромко рассмеялась.
— Я вижу тебя насквозь. Ты точно так же прятал глаза, когда проиграл тысячу долларов, поставив на победу «Блэк хоукс». Помнишь?
— Черт, ну и память у тебя. Только не забывай, что через неделю после того случая я получил заказ на двенадцать тысяч и справился с ним за три дня.
— Я не забыла. Ты еще купил мне нитку жемчуга. — Джессика улыбнулась. — Так в чем дело, Майкл?
Он смущенно опустил глаза.
— Понимаешь, я собираюсь вернуться в Чикаго.
— О! — только и смогла выговорить Джессика.
— Да, здесь у меня что-то не заладилось, а в прежнем агентстве предлагают хорошее место.
— И ты решил…
Майкл покачал головой.
— Еще не решил. Все зависит от тебя. Мы ведь пока муж и жена. Если ты захочешь, чтобы я остался… — Он выжидающе посмотрел на нее.
О черт! Снова, вместо того чтобы принять решение самому, он ставит ее перед необходимостью делать выбор. Неужели так будет всегда?
— Майкл, пойми, мы с тобой разошлись слишком далеко, так что теперь…
Вопреки ожиданиям Джессики он не огорчился, а, наоборот, расцвел улыбкой.
— Что? Чему ты радуешься? Что такого…
— Подожди, — остановил ее Майкл. — Ты все еще считаешь, что нам нужно развестись?
— Ну, в общем…
— Да или нет? Пожалуйста, ответь, для меня это очень важно.
— Хорошо, отвечу. Да, я считаю, что нам следует развестись, потому что мы оба…
— Не надо объяснений. — Он наклонился и поцеловал Джессику в щеку. — Я согласен. Давай займемся этим в ближайшие же дни.
— Давай. Только с чего вдруг такая спешка? Ты же сам говорил, что нам нужно подождать, что решение слишком важное, что ошибка может обойтись слишком дорого. В чем дело, Майкл? Что произошло? Ты можешь объяснить?
— Не догадываешься?
— Нет. — Джессика удивленно посмотрела на мужа и вдруг поняла: Майкл влюблен! Точно! Блеск в глазах, румянец, редкая в последнее время подтянутость — все это выдавало его с головой. Как и тогда, несколько лет назад, когда он был влюблен в нее. — Ты… — прошептала она, — ты…
— Да. Я уезжаю в Чикаго с Синтией.
Джессике вдруг стало трудно дышать, грудь словно сдавило стальным обручем. Как все быстро. Какие они счастливые. Через несколько дней уедут в Чикаго. И все. Майкл уйдет из ее жизни. Пусть любви уже нет, но память о ней, о былом счастье, об остывшем чувстве порой связывает людей даже сильнее самого чувства. Майкл уходит… А что остается?
Почувствовав ее состояние, Майкл наклонился, обнял Джессику за плечи и нежно поцеловал в щеку.
— Все будет хорошо. И ты можешь всегда рассчитывать на меня. Слышишь?
— Да, конечно. — Она шмыгнула носом. — Извини. Я рада за тебя. А теперь иди, мне надо прибраться.
